Привычка выживать (СИ)

- Это шоу – цель моей нынешней жизни. Думаю, после него у тебя не останется вопросов без ответа. Но, - делает паузу, - поверь мне, иногда мы жаждем знания, которое неспособны выдержать.

Энорабия хмыкает.

- О, поверь мне, здесь собрались особенные люди. Они прошли через огонь, воду и медные трубы. И, знаешь, они выжили. Это вошло у них в дурную привычку – выживать в чертовом мире, в котором прежде они не захотели бы даже дышать.

Они одаривают друг друга неприязненными взглядами. Энорабия скалится, лицо Эффи не выражает никаких эмоций, и, в конце концов, капитолийка спрашивает, выбрала ли вторая себе платье на шоу.

- Я буду в красном, - огрызает та, но скорее от неожиданности.

- Оголи плечи. Тебе очень пойдет, - заявляет Эффи и удаляется, уже не пытаясь пробраться в комнату на цыпочках.

Энорабия тоже жаждет дать какой-нибудь «ценный» совет, но Энорабия устала. Поднявшись на свой этаж, и едва открыв дверь в спальню, она слышит противный писк будильника и закатывает глаза. Если шоу ответит на все вопросы, значит, она дождется шоу.

Ожидание тоже стало ее дурной привычкой.

Как и участие в играх, в которых недостаточно просто кого-то убить.

========== ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой никудышные актеры играют, а никудышные шпионы проваливаются ==========

Уважаемые читатели, при нахождении ошибки/опечатки/не там и не так поставленной запятой, пожалуйста, используйте публичную бету.

Бити с самого начала не понравилась эта идея с записанным на камеру интервью. После того, как Энорабия поделилась с ним впечатлениями о собственном интервью, плохие опасения размножились в геометрической прогрессии. Бити не любит камеры, и не умеет играть в человека, которым не является. Бити немногословен, и чаще всего говорит лишь о собственных проектах, а не о чувствах, которые когда-либо испытывал. Откровенность ему чужда; он не помнит ни одного момента в своей жизни, когда говорил с кем-то по душам. Скорей всего, таких моментов не было до Второй Квартальной Бойни, и всего, что за ней последовало.

- Можешь ничего не говорить, - оптимистично заявляет Джоанна, когда сталкивается с Вольтом за завтраком, - поплачь, - добавляет с обезоруживающей улыбкой. – Зрителям нравятся слезы, - и прикрывает рукой рот, вся такая довольная своей шуткой.

Бити советует ей тщательнее пережевывать морковку, а сам медленно разворачивает блестящий фантик шоколадной конфеты, и едва ли не мурлычет от удовольствия, когда шоколад растворяется на языке. Джоанна поджимает губы, и выходит из столовой, не подозревая, что Вольт терпеть не может шоколад, а мурлычет исключительно из-за удавшейся маленькой мести.

На самом деле, гений не мучается представлениями о том, как это будет. Он вполне собран для интервью, он делает пометки в своем блокноте, по пунктам, которые, как он думает, будут интересны зрителям. Самое интересное он подчеркивает сначала одной чертой, потом что-то вычеркивает, и выделяет двумя чертами лучшие из вариантов. За этим занятием его застает мелкая Каролина, и садится рядом.

- Энорабия куда-то делась, - поясняет она, хотя Бити не спрашивает ни о чем. – По ее мнению, я не должна оставаться в одиночестве на срок больше, чем пять минут. Она думает, что Капитолий перевернут с ног на голову, если я останусь без присмотра. Такое чувство, что без присмотра я примусь за славное дело – восстановление моих прав в качестве наследницы на несуществующий трон, - девчонка отчетливо фыркает, и посматривает по сторонам. Голос у нее довольно приятный, но Бити, даже пытаясь не вслушиваться в ее слова, отвлекается от своего занятия, и мысленно вызывает Энорабию. Хотя Энорабия, скорей всего, не отреагировала, если бы он звал ее по громкой связи Центра, умоляя о помощи.

Каролина отчаянно скучает целых три минуты молча, затем перемещается ближе к мужчине и внимательно читает все, написанное на листе, дыша на ухо Бити. Затем фыркает еще раз с еще большей долей издевки и отворачивается слишком явно.

- Что не так? – не выдерживает гений, когда девчонка едва ли не начинает насвистывать, демонстрируя свое отношение к только что изученному материалу.

- Где? – уточняет маленькая тиранка с невинным взглядом. – Ах, здесь, - показывает пальчиком в сторону листа с множеством зачеркнутых и перечеркнутых строк. – Все не так, Вольт. Что ты вообще знаешь о том, как нравиться людям?

Бити пропускает мимо ушей уже порядком притершуюся к нему кличку и тяжело вздыхает.

- Уверена, ты даже на интервью перед первыми своими Голодными Играми не смог выдать ничего интересного. Ты скучный, - добавляет с нажимом. – Быть может, если ты расслабишься, и не будешь так долго думать о том, с какого слова начать и каким словом закончить, никто не заснет, пока ты будешь говорить.

И маленькая паршивка убедительно давит зевок.

- Я не думаю долго над каким-то интервью! – внезапно вспыхивает неэмоциональный Бити.

- Я вижу, - Каролина пожимает плечом. – Все видят, Вольт.

- Я – не Вольт!

- Не нервничай ты так, Вольт.

- Не хами, - грозно говорит появившаяся в дверях Энорабия. Каролина показывает Бити язык и вздыхает, подходя к своей навязанной наставнице.

- У него ничего не получится, - говорит недостаточно тихо. – Пусть теперь это интервью никак не повлияет на продолжительность его жизни, на фоне остальных победителей он провалится.

- Не хами, - повторяет Энорабия. – А то оставлю тебя с Джоанной еще на сутки.

Вольт чувствует себя почти отмщенным. Каролина пожимает губы и принимается зло ворчать. И смешно размахивает руками.

- Нет, это слишком жестоко! Ты не можешь так поступить со мной! Она курит! Она не знает ни одной нормальной сказки, только какие-то ужасы рассказывает, она сломает мою детскую психику, приучит к курению, из-за нее я пойду не той дорогой…

- Слишком много пафоса, - Энорабия качает головой. – Актриса из тебя плохая.

- Лучше, чем из него, - парирует Каролина и смотрит в сторону Бити. – Удачи, - хочет добавить привычное «Вольт», но осекается, заметив взгляд своей няньки, и с трудом выдавливает, - мистер Бити.

- Перебор, - откликается сам Бити, и, едва дождавшись, когда парочка уйдет, снимает очки, трет уставшие глаза. А потом рвет на тонкие полоски исписанные листы. Девчонка права; ничего хорошего из этого не выйдет. После откровений Энорабии, от которых Том был в безудержном восторге, а сама Энорабия мрачно торжествовала, выглядя убийственнее обычного, ему не стоит и пытаться выделиться. Он находится среди сумасшедших, которые по всем параметрам затмевают его. Он может проанализировать каждого из своих навязанных соперников, и может понять, отчего воспринимает их сейчас как соперников, потому что нет никакого соперничества, но не может не признать своего громкого поражения на их фоне.

Он слишком обычный. Он не может похвастаться своими выточенными клыками. Он не разденется в прямом эфире догола с самым независимым видом. Он не свалится перед камерой с кресла, потому что бессовестно пьян. И чтобы он не сказал, его слова не заставят кого-то перейти на его сторону. Потому что он – не беспощадная Энорабия. Не наглая беспринципная Джоанна. Не Хеймитч, страдающий похмельем и кичащийся степенью своего отчаяния. Не безмятежно собранный и поглощенный своими мыслями Пит.

И, разумеется, он ни разу не Китнисс Эвердин.

Можно сказать, он никто.

И кровь на его руках взялась ниоткуда.

- Только не говори, что на тебя тоже уже подействовало это место, - голос Гейла отрывает Бити от безудержного самоанализа. Хоторн нависает над гением в полном обмундировании, и размахивает двумя руками, пытаясь разогнать атмосферу сумасшествия, которая заполняет все помещения Тренировочного Центра.

- Значит, ты уже со всеми познакомился, - подытоживает Бити.

- О, - Гейл самодовольно улыбается. – Большинство из них мне и до этого славного момента были знакомы. Вчера ночью, - здесь бравый солдат запинается, - или сегодня утром, впрочем, не важно, я поговорил по душам с Энорабией, раз уж она в нашей команде…