Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка

- Стало быть, такой же раздолбай, как ты сам. На, забирай свою цидульку и переделывай! - Кожемякин запустил записку, которая, печально спланировав, зацепилась за край стола. - На всё про всё тебе два часа. Успеешь заново?

- Да чего там успевать? - пробурчал Сашка и, подхватив неоцененный труд, вышел.

- Пофигист. Всё ему по хрену... - вслед закрывшейся двери огорчился генерал. Последняя фраза словно напомнила ему о Негрустуеве. - А ты, фантазёр, забирай свой скорбный труд, и не позорься. По тому, как сошлись на переносице кустистые брови упертого подчиненного, Кожемякин понял, что за этим последует, и упреждающе вскинул палец. - А вот насчет того, что нельзя бездействовать, тут ты прав. Он вытащил из папки с золоченым тиснением "На доклад" исписанный листок, выдранный из ученической тетради в линейку.

- Ты ведь тверич? Вот и ознакомься, - министру из приемной Верховного Совета переслали.

Жалоба за десятком подписей поступила из Удельского района. Против какого-то строптивца-егеря за отказ пускать районное начальство на охоту в местный заповедник якобы сфальсифицировали уголовное дело чуть ли не в покушении на убийство и со дня на день собираются арестовать.

- Вот это и есть наш вклад в общее дело, - констатировал Кожемякин. - Не за всю державу радеть, а конкретным людям конкретную помощь оказывать. Сегодня же выезжай. Я позвоню в Тверь. Встретят и помогут.

- Это как раз вряд ли! - Антон недоверчиво хмыкнул. - Если там и впрямь фальсификация, всё сделают, чтоб помешать. Могут и вовсе дело куда-нибудь заиграть. Мол, отдали на экспертизу. Сами знаете, следователь- методист для них шишка невысокого масштаба. Так что лучше без парадов. Сам доберусь и неожиданно нагряну. Вроде как инкогнито. Тогда, глядишь, припрятать не успеют.

- Инкогнито? - Кожемякин призадумался. - А что? Хороший способ. У них там в Твери как будто два года назад наша инспекция по личному составу поработала? - Было, - не совсем понимая, к чему тот ведет, подтвердил Антон. - Половину руководства областного УВД поснимали за злоупотребления. Троих за взятки посадили.

- Во-во. Тогда не сомневайся. Сделаем так, что помогут. Еще и по струнке перед тобой ходить станут, - в голосе Кожемякина появилась хитринка. - Ступай оформляй командировку.

Поднявшийся следователь замешкался. Вопросительно мотнул подбородком в сторону своего рапорта.

Кожемякин поморщился, будто от внезапного приступа поутихшей было зубной боли:

- За два-три дня не усохнет твоя фитюлька. Вернешься, договорим. И ещё, - неожиданно добавил он. - Выполнишь качественно поручение, думаю тебя на начальника отдела поднять. Игнатьев, похоже, заждался пенсии, - совсем мышей ловить перестал.

Проводив тяжелым взглядом следователя, Кожемякин соединился с помощником министра:

- Петрович, насчет рапорта моего дурачка...Да нет, упирается пока. Но - обломаю. Ты еще пару дней придержи, чтоб министру не докладывать. Он такую самодеятельность не одобряет. Уволит вгорячах, а парень толковый, непорченый. Жалко будет потерять.

* Когда Антон вернулся в кабинет, Плешко как раз поспел закончить правку. Сделал он это до гениальности просто. Совершенно не изменив прежний запев о необходимости гуманизации и демократизации, в резолютивной части безжалостно повычеркивал все отрицательные частицы. В результате при тех же самых аргументах интересы общества теперь требовали не отмены смертной казни, а ее непременного сохранения.

- Сойдет, - с удовольствием оценил новый труд Сашка. - А как у тебя? Вздрючили по самое не хочу?

- Да нет. Наоборот, собирается на начальника отдела выдвинуть, - с недоумением ответил Антон.

Если бы он не был так сосредоточен на своих мыслях, то заметил бы, как моментально обострились скулы у Плешко, - место Игнатьева он давно примеривал под себя.

Ледовое побоище

Антон поехал в Удельск, минуя Тверь. Тем самым кружным маршрутом, каким когда-то с Листопадом возвращались они из колхоза имени Лопе де Вега. Никого заранее не оповестив. Каково же было его удивление, когда на зябком станционном перроне райцентра обнаружил группу в милицейских погонах. Удивление переросло в изумление при виде полковника Звездина, год назад назначенного первым заместителем начальника Тверского УВД. По негласному ранжиру, командированному представителю министерства обычно выделялся в помощь сотрудник на одно звание выше. Но чтобы простого следователя - методиста встречала целая делегация во главе с первым замом, отмахавшим ради этого двести верст от областного центра, такого Антон припомнить не мог. Да еще не кто иной как Звездин, с которым он в первый и последний раз виделся в качестве арестованного. Тогда Звездин самолично явился в следственный изолятор выбивать показания против Листопада. Выбивал, надо сказать, добросовестно. Самая мягкая угроза, что услышал от него Антон, - опидорасить в камере. Теперешний Звездин, похоже, начисто забыл о прежних обидах и недоразумениях. При виде плечистой фигуры в куртке из хб он растекся в широченной улыбке.

- Товарищи офицер-ры! - нешуточно рявкнул он и с радушным видом, вытянув вперед сразу две руки, двинулся навстречу опешившему Антону.

- Товарищ... майор, поди, уже? - Капитан. - Значит, за нас получишь. Так что позволь авансом - "Товарищ майор! Комиссия по встрече дорогого гостя построена"! - Звездин обхватил Антона за плечи, ностальгически оглядел. - А повернись-ка, сынку! Гляжу, заматерел, голуба, на ответственной работе. Ничего что я так запросто? Ты ж у нас теперь не какой-то там, как прежде, а сокол высокого полета. Рад, рад, что тогда вовремя разобрались. Надеюсь, без обид?

Обескураженный Антон неловко повел плечом, то ли подтверждая, то ли освобождаясь от назойливых похлопываний.

- Итак, какие будут приказания? - с прежней шутливостью поинтересовался Звездин.

- Да какие собственно?.. Командировка дня на два. У меня поручение изучить практику расследования дел о браконьерстве. Так что всё как обычно: просмотрю выборочно уголовные дела, встречусь с охотоведами, егерями. Проанкетирую, - под хитрющим взглядом Звездина Антон слегка смешался. - Надеюсь, райотдел какой-нибудь УАЗик выделит.

- Обижаешь! - с лукавой интонацией насупился Звездин. - Никаких УАЗиков и прочих ПАЗиков. Не мальчик, чай. Зрелый муж. Разъезжать будешь, само собой, на "Волге". Сам я, правда, прямо сейчас возвращаюсь в Тверь, но без помощи не останешься ...- он, не оборачиваясь, потеребил пальцами, и из-за спин выдвинулся сутулящийся лопоухий подполковник милиции, в котором Антон узнал начальника Пригородного ОБХСС. Узнал не без труда, поскольку не было в Шмелеве прежней веселой, озорной грозности.

- Вижу, вспомнил главного своего инквизитора, - развеселился Звездин. - Ничего, ему за тебя воздалось. Так что знакомься заново: начальник Удельского райотдела. Можно сказать, ссыльно-засыльный.

Не отреагировав на злую шутку, Шмелев скупо кивнул.

- Вот он, голуба, в мое отсутствие всё и обеспечит, - закруглил Звездин. Прощаясь на привокзальной площади, расчувствовавшийся, вовсе потерявший меру Звездин назвал Антона своим любимым воспитанником и - сердечно облобызал. - Непременно чтоб заехал в Тверь, в УВД, поделиться предварительными выводами. Чтоб потом не мешком из-за печки. А то знаем мы вас, Штирлицев! - шутливо погрозил он пальчиком уже из отъезжающей машины.

- Почему, собственно, Штирлицев? - недоуменно спросил у Шмелева Антон, отирая обслюнявленную щеку. - И вообще, с чего он вдруг самолично объявился?

Шмелев недоуменно скосился:

- Положим, он здесь со вчерашнего дня на озере болтался. Какие-то свои дела с московскими инвесторами. Но и тебя дождался, чтоб примириться по возможности. Опасается. Все-таки крепко мы перед тобой виноваты. Кто знает, что ты там в себе затаил?