Трапеция (ЛП)

К концу третьего дня все они стали нервными и раздражительными. Марио снова

сидел за рулем.

- Может, пустим Томми порулить? – предложил он.

- Не с трейлером же, идиот! – рявкнул Анжело. – Если устал, давай мне. Хотя

мальчик явно справился бы не хуже тебя!

- Ой, прекрати. Мои права чисты, как воротничок священника. А ты сколько

штрафов заработал в прошлом году?

- Умеет он водить или не умеет, а прав у него нет, – поставил в их споре точку

Папаша Тони. – К тому же водить машину с трейлером гораздо тяжелее. Ему

понадобится время, чтобы привыкнуть, а мы торопимся.

Слово Папаши Тони по обыкновению стало решающим. В любом случае Томми и

сам не рвался за руль. Он чувствовал, как качает машину, и заметил, что даже

Анжело приходится нелегко на поворотах.

За ужином в кафе у них случился короткий, но довольно ожесточенный спор: остановиться на ночлег или ехать дальше. В испепеляющую жару они надели

самую легкую одежду, но все равно были мокрые и злые. Листая местную газету, Анжело обнаружил общественный бассейн, и, с час поплавав, все почувствовали

себя лучше. В раздевалке Анжело покладисто предложил:

- Я все равно весь день дремал, пока ты вел, Мэтт. И ночью будет гораздо

прохладнее. Если ехать в ночь, доберемся до места где-то к полудню. А если

останемся, придется искать, где припарковать трейлер, а потом терять время на

сборы… Я поведу. Ночью дорога свободная.

- Хорошая идея, – заметил Папаша Тони, на ощупь приглаживая седые волосы. –

Мальчики, вы как?

- Если Анжело хочет вести, на здоровье, – Марио подобрал мокрые плавки Томми

и завернул в полотенце вместе со своими. – А ты, Том? Не против сидеть всю

ночь?

- Главное, что не за рулем, – пожал плечами Томми. – А остальное мне все равно.

- Вот это я понимаю, – ухмыльнулся Анжело. – Мэтт, и почему ты не такой

сговорчивый?

- Ты просто задаешь не те вопросы, – откликнулся Марио, вытирая голову. –

Выглядишь свежо, Томми. Надо было и мне шорты прихватить.

Папаша Тони фыркнул, и Томми уставился в пол. В такую жару в шортах было

несомненно лучше, чем в штанах, но теперь он опасался, сойдет ли подобная

одежда на остаток пути. Например, в ресторан идти в шортах не хотелось бы: Томми был для этого слишком большой.

Но Папаша Тони спокойно сказал:

- Ребенку возраста Томми они подходят в самый раз. А на тебе, Мэтт, будут

смотреться прилично только на пляже. Нынешние мальчики в длинных брюках –

это просто смехотворно. Когда я был в возрасте Томми, то упрашивал отца

купить мне брюки, чтобы носить их на воскресную службу. А сейчас маленькие

дети ходят в брюках, а взрослые мужчины позволяют себе показываться на люди

в шортах, и все это чистой воды глупость!

Солнце уже зашло, но по пыльным улицам по-прежнему гулял горячий

иссушающий ветер. Задержавшись на заправке – долить бензина, масла и

подкачать шины – они стояли на ветру, прихлебывая тепловатую газировку.

Томми стащил из холодильника пару кусочков льда и катал их во рту. Они были

холоднее, чем пресная оранжевая вода.

Анжело сел за руль.

- Я поведу первым, Папаша. Томми, хочешь сесть вперед?

Папаша Тони ответил прежде, чем Томми открыл рот.

-Нет, пускай мальчики лезут назад и поспят. Марио вел весь день, он устал. И это

тяжелая дорога для ребенка. Томми тоже надо отдохнуть.

Он сел рядом с Анжело, и тот осторожно вывел их громоздкое транспортное

средство на трассу.

Марио разворачивал купленную на заправке шоколадку. Разломив, протянул

половину Томми.

- Давай съедим, пока не растаяло. Боже мой, если в конце апреля такая жара, то

что будет в августе?

- В августе будем волноваться о торнадо в Канзасе и грозах в Арканзасе, –

сказал Папаша Тони.

Анжело повернул голову.

- Ты ешь слишком много сладостей, Мэтт. Смотри, растолстеешь.

- Кто бы говорил! – добродушно огрызнулся Марио. – Главный обжора семьи?

Скомкав обертку, Томми кинул ее в окно, и бумажку тут же унесло в утопающую в

сумерках пустыню. Он никогда не видел эту часть страны – засушливую, безлюдную, с голыми обочинами. В привычной Томми сельской местности дома

разделяла одна-две мили, а от одного города до другого было миль десять-

двадцать. Здесь же они, прежде чем увидеть жилье, проезжали миль

семьдесят, и местность выглядела так, будто тут не ступала нога человека.

Разве что заасфальтированная полоса дороги указывала, что это не какой-

нибудь безлюдный мир из историй Жюль Верна. Городок они оставили на закате, а когда заметили еще одну ферму, на пустыню уже опустилась темнота, и

потусторонний свет фар выхватывал плоскую каменистую землю. Томми сидел, прислонившись лбом к металлической окантовке окна, приятно холодящей

горячую кожу, и напрягал глаза, тщетно пытаясь высмотреть хоть что-нибудь за

пределами освещенного участка. Пустота пугала его, и он испытывал

благодарность, когда время от времени в луч света выскакивал кролик и так же

быстро исчезал во мраке. Луна висела над горизонтом бледным, слегка

зеленоватым полумесяцем. Всякий раз, когда дорога сворачивала, полумесяц

исчезал за далекими холмами, а появлялся уже немного ниже. В конце концов он

пропал да так и не вернулся. Пара-тройка звезд в черном небе походили на

потускневшие блестки на выброшенном костюме.

Марио беспокойно вздыхал и двигал ногами в темноте, потом наклонился снять

плетеные мексиканские гуарачи. Рубашку он расстегнул до пояса. Анжело зажег

спичку, и в короткой вспышке Томми увидел Папашу Тони, похрапывающего с

откинутой головой и открытым ртом. Анжело принялся насвистывать – тихо, едва

слышно сквозь шум мотора. Марио скрестил ноги, зевнул и снова заерзал.

- Тебе хватает места? – пробормотал Томми. – Я тебе мешаю?

- Нет, – прошептал Марио. – Но если хочешь поболтать, двигайся ближе, а то

Папашу разбудим.

Томми скользнул к нему.

- Хотел спросить, спишь ли ты.

- Да нет. А ты хочешь спать?

- Немножко.

На самом деле от созерцания бескрайней одинокой темноты за окном Томми

стало слегка не по себе. Он никогда не слышал слова «агорафобия», но мучился

смутным страхом перед огромным открытым пространством и чувствовал себя

лучше, находясь поближе к Марио.

- Все равно поспи. Вот, обопрись на меня, если хочешь, и отдохни.

Сигарета Анжело погасла. Он по-прежнему насвистывал простенький

нескончаемый бесцельный мотив. Папаша Тони сопел. Свет фар неустанно

глотал бесконечные мили дороги.

Томми вдруг вспомнилась ночь, когда Марио вез его с пляжа. Та же тихая

убаюкивающая близость. Он закрыл глаза, пытаясь вернуться в давешнее

дремотное состояние. Позволил себе слегка откинуться на Марио и обнаружил, что сонливость – вместо того, чтобы надвигаться – идет на убыль. Марио

обхватил мальчика рукой. По-прежнему притворяясь, что засыпает, Томми

уронил голову ему на плечо. Ну ты и сопляк… Большое дитя! Давай уже на колени

ему залезь, как четырехлетний. Томми вспомнил, как в раннем детстве сидел на

коленях у взрослых. От женщин всегда пахло пудрой и сладкими духами. На

мужских коленях было приятнее.

Напускная дремота перешла в полусон. Марио никогда прежде его не трогал…

Томми моргнул, поражаясь собственным мыслям. Работая, они с Марио касались

друг друга почти постоянно: руки, запястья… Они практически всегда так или

иначе были в физическом контакте. А еще устраивали шуточные потасовки, боролись, толкались... И все-таки сейчас был первый раз, когда они коснулись

друг друга. Хотя нет, второй. Первый случился, когда Марио вернулся из Санта-