Гармония – моё второе имя (СИ)

Кажется, только это обстоятельство и придает сил. Порой вскипает здоровая злость: ваши ожидания – это и есть мой кошмар. Спасибо вам за то, что вы есть, мои хорошие.

И еще. Я не чувствую себя преступником. Хотя в глазах многих буду именно преступником.

Я бы покривил душой, если бы сказал, что жить не хочется.Хочется. Но хочется быстрее пережить кошмар неопределенности. Кошмар определенности представляется уже счастливой развязкой.

12.10.07

Вчера был тяжелый, мрачный разговор с женой, который велся тихим, спокойным, мертвящим тоном.

Что нового происходит в наших отношениях?

Она сказала так: «У меня нет моральных сил сражаться с болезнью. У меня нет стимула выздоравливать. Зачем? Твое отношение ко мне не меняется – мне по-прежнему не хватает любви и тепла. Ты тоже не меняешься».

Почему надо всегда ставить вопрос именно так: чтобы стало хорошо, кто-то (известно, кто) должен поменяться, должен стать другим?

Я сказал ей об этом. И еще я сказал так: я представляю проблему для самого себя, и чтобы успешно ее решать, мне надо много времени и сил. Я вынужден возиться с собой – не из нарциссизма, а из чувства самосохранения. Вот это жену всегда раздражало. Ей кажется, что если бы я время и силы, которые я отвожу на познание и самопознание, посвятил ей, то все у нас тут же стало бы хорошо.

Творчество для одаренного человека – это еще и компонент духовной технологии, позволяющей держать себя в приличной человеческой форме. Творчество для гения, если хотите, – что охота для охотничьей собаки.

Короче говоря, я, в результате, оказался не тем человеком, который ей нужен. Ей нужен тот, кому она с удовольствием посвятила бы свою жизнь; взамен только одно: он тоже должен наслаждаться тем, что посвящает жизнь ей. Она гениальная жена именно для отношений такого типа.

Мне же необходима жена, которая бы позволяла мне быть самим собой и не испытывала бы при этом тайного раздражения от моей самодостаточности.

Раньше я испытывал нечто вроде чувство вины за то, что вольно или невольно обманул ее ожидания. Да и сейчас я чувствую себя без вины виноватым; точнее, моя вина в том, что я хочу жить иначе. Моя вина в том, что я люблю другую. Моя вина в том, что у нас будет ребенок. Моя вина в том, что я есть. Аз есмь.

Я не хочу донашивать брак и переводить жизнь в режим доживания. Я не хочу, чтобы жалость стала главной в наших отношениях. А правде сейчас не место: правда сейчас – яд. Она просто парализует жену, добьет ее.

С другой стороны, правда, возможно, и убивает; но лечит, увы, только правда.

Держу паузу: своеобразная деликатность палача.

Вот ведь как все обернулось: главным стал даже не ребенок от другой, а кризис наших отношений. Я не могу дать ей то, что она ждет. Она это понимает – и не в силах ничего изменить.Патовая ситуация, которую я называю «49 на 51». Речь идет о соотношении процентов. Причем, где 49, а где 51, не разберет никто на свете.

16.10.07

Вчера был у Марины. Она в кошмарном состоянии. В субботу (сегодня понедельник) она едет к родителям. Скорее всего, расскажет им светлую новость. Она совершенно убита этим обстоятельством. Что отвечать на простые вопросы родителей, а именно: кто отец ребенка? Будет ли она с ним жить? Где вообще собирается жить? Как жить? Как растить ребенка?

Ответов нет.

Ее состояние – колоссальный прессинг на меня. Ведь бессознательно она требует: ты обязан принять решение, при этом ясно, какого решения ждет она от меня. Сейчас ей нужно только одно: чтобы я выбрал жизнь с ней. Чтобы ушел от жены. И впадает в отчаяние якобы из-за предстоящего тяжелого разговора с родителями; на самом же деле – из-за того, что я веду себя не так, как ей хотелось бы.

Будущее с Мариной стало меня пугать. Зачем мне все эти поединки, которыми я сыт уже по горло?

Все это навалилось на меня, и я уже не знаю, чего хочу. Боюсь самого страшного: ничего не хотеть. Ни одна перспектива не радует, ни другая.

Даже с моим жизненным опытом так легко потерять голову. Хладнокровно просчитываешь ситуацию – тупик. Нет взвешенного решения.Хочу покоя. Не хочу этих проблем.

17.10.07

Сегодня неожиданно день был тихий и спокойный. Видел Марину. Я ее, наверное, действительно люблю. Она так и тянется ко мне: глаза светятся.

Вдруг появилась уверенность в том, что мы будем вместе, мы должны быть вместе – и это решение всех проблем.

Вот такой нежданный оазис. Или мираж?

Жить иллюзиями – самое большое унижение для человека с достоинством, сознает он это или нет.Но мне сейчас не до унижения; мне бы просто выжить, с иллюзиями или без.

23.10.07

Очередной сюрприз.

Марина рассказала обо всем родителям. Их реакция меня изумила (я до сих пор не могу прийти в себя). Они стали отчитывать ее за то, что она поступила, как дура; стали обвинять ее, оскорблять – этим дело и кончилось.

О том, что она их дочь, которой именно сейчас, как никогда, требуется помощь, они и не вспомнили.

Для них «хорошо» или «плохо» – это вопрос того, «что люди скажут». «Как людям смотреть в глаза». Вопроса счастья дочери не существует.Прошло три дня. Они не звонят.

24.10.07

Был у Марины.

Мало того, что на меня давит ситуация – сильно и методично начинает «давить» Марина. Она инфернально мрачна из-за того, что вынуждена обманывать родительские ожидания. Она плохая дочь. Родители успокоятся тогда, когда мы будем вместе и не надо будет прятаться и скрываться.

А тот фактик, тот пустячок, что ради этого «счастья» мне надо будет развестись с женой, которая ни в чем не виновата, как-то отходит на второй план.

То обстоятельство, что ради счастья с одной я должен обидеть (практически – уничтожить, я понимаю именно так) другую, кажется, никого особо не смущает. Моих, собственно моих, проблем более не существует; им отказано в праве на существование; они воспринимаются только как момент чьих-то других проблем.

Я как-то впервые серьезно испугался того, что жизнь с Мариной может превратиться в пылающий адик. Если из меня и дальше будут выбиваться обязательства и гарантии, которых я дать не в состоянии, то стоит ли огород городить?

Кажется, может кончиться тем, что я к себе никого близко не подпущу. Одиночество уже порой воспринимается как несбыточная мечта.

Вечером Марина прислала эсэмэску. Безумно любит, скучает, хочет быть со мной.

А чего хочу я?Я не собираюсь никого разочаровывать или очаровывать; я собираюсь оставаться «самим собой» – наедине с чувством собственного достоинства.

25.10.07

Никогда еще не было так плохо. Я не то чтобы растерялся или «поплыл» (хотя и элементы «грогги» присутствуют, несомненно), я перестал видеть и ощущать ситуацию в целом. С разных сторон я ее вижу, а вот в краткосрочной и долгосрочной перспективе все покрылось туманом. Страшно представлять будущее. Уже не знаю, кто прав, кто виноват, и что делать.

Ситуация настолько многомерна, что ее невозможно рассматривать только в двух-трех аспектах. А именно так и будут ее рассматривать и оценивать родители Марины.

Я боюсь, и сама Марина будет с ними солидарна.

Полным шайтаном и отморозком буду, разумеется, я.

Навалилась полнейшая эмоциональная усталость, которая быстро превратилась в апатию. Не испытываю никаких чувств.

День пущу на мелкую беготню.

Кажется, впервые пожалел, что не стал уговаривать Марину на аборт. Она упорно осознает ситуацию как катастрофу. Возможно, именно для нее аборт был бы меньшей катастрофой.

Поздно. Сегодня последний день, когда аборт еще позволили бы сделать… Я, разумеется, даже не заикнусь на эту тему.

Удивительно, но беременность молодой, здоровой женщины, которая безумно любит приличного мужчину, от которого она беременна, приносит только разочарования.Что-то здесь не так.

28.10.07

Был в городке N. у тещи (вместе с женой и сыном). Удалось получить великолепную сортовую малину по случаю, и мы сначала вскапывали землю, а потом высаживали кусты.