Гамп и компания

– А можно заработать себе на жизнь, ловя устриц? – спрашиваю.

– Иногда можно. Зависит от массы всякой всячины. Загрязнение становится все хуже, оно смыкается на банках. Еще бывают штормы и ураганы. Ну и, конечно, конкуренция.

– Конкуренция? А кто тут конкуренты?

– Все те ребята, которые пытаются там устриц ловить, – говорит он. – Они не очень‑то по‑доброму относятся к новичкам, которые сюда приходят. И это очень крутая компания. Думаю, ты их знаешь.

– Да, думаю, кое‑кого вроде как помню, – говорю. С этими сборщиками устриц шуток шутить не стоило, по крайней мере в прежние времена. – Так с чего мне начать? – спрашиваю.

– Тут ничего сложного, – говорит пала Буббы. – Просто купи себе старый ялик и несколько устричных щипцов. Если не хочешь, даже подвесной мотор можешь не покупать – просто добудь себе пару весел и греби, как делали в те времена, когда я был молод.

– И все?

– Да, по‑моему, почти все. Я могу показать тебе, где находится большинство устричных банок. Конечно, тебе придется получить лицензию. На нее, пожалуй, больше всего денег потребуется.

– А вы не знаете, где мне купить себе ялик?

– Честно говоря, – говорит папа Буббы, – у меня есть один, который ты можешь использовать. Он за домом привязан. Тебе только придется найти себе весла. Мои уже десять или пятнадцать лет, как поломались.

Так я и сделал.

Вообще‑то это казалось дьявольской насмешкой. Ведь так получилось, что я занялся устричным бизнесом после того, как старина Ден без конца говорил о том, чтобы раздобыть немного славных устриц. Черт, как бы мне хотелось, чтобы он сегодня здесь был! Он был бы в диком восторге!

На следующий день я встал рано утром и бодро приступил к делу. Днем раньше я использовал остаток своего армейского расчета, чтобы купить весла и лицензию на ловлю устриц. Я также купил себе рабочий комбинезон и несколько корзин, чтобы класть туда устриц. Солнце как раз вставало над проливом Миссисипи, когда я погреб туда, где, как сказал мне папа Буббы, находились устричные банки. Он сказал мне грести вперед, пока я не увижу буй номер шесть, а затем встать рядом с ним на одной линии с водонапорной башней на берету и вершиной островов Пети‑Буа к югу. Оттуда мне надо будет грести в сторону озера Оз‑Эрб, там и будут устричные банки.

У меня ушел битый час, чтобы найти буй номер шесть, зато после этого я почти сразу же добрался до устричных банок. К ленчу я нащипал четыре бушелевые корзины устриц, что было моим пределом, а потому я погреб обратно к берегу.

В Байя‑Лабатре было предприятие по обработке устриц, и я доставил моих устриц туда, чтобы пересчитать их и продать. К тому времени, как там все согласовали, я заработал сорок два доллара и шестнадцать центов. Меня поразила такая низкая цена за четыреста с лишним устриц, которых предприятие обрабатывает и продает в рестораны по доллару за штуку. К несчастью, я был не в том положении, чтобы спорить.

Я шел по улице, чтобы сесть на автобус обратно до Мобила, сорок два доллара и шестнадцать центов по‑прежнему грели мой карман, когда с полдюжины чуваков вдруг выходят из‑за угла и заступают мне дорогу по тротуару.

– Ты здесь типа новенький, да? – спрашивает один здоровенный амбал.

– Вроде как, – сказал я. – А вам что за дело?

– Мы слышали, ты наших устриц отщипываешь, – говорит другой парень.

– С каких это пор они ваши? Я думал, все устрицы в воде общие.

– Да? Правда? Ну, эти устрицы и впрямь общие – если тебе случилось здесь родиться. Мы не очень по‑доброму обращаемся с людьми, которые пытаются затесаться в наш бизнес.

– Послушайте, – говорю, – меня зовут Форрест Гамп. Раньше у меня тут была «Креветочная компания Гампа». Значит, я тоже вроде как здешний.

– Да ну? А моя фамилия Миллер. Смитти Миллер. Я помню твой бизнес. Ты выловил у нас всех креветок и вдобавок всех тут работы лишил.

– Послушайте, мистер Миллер, – говорю я, – я не хочу никаких проблем. Мне нужно о семье заботиться. Я просто хочу отщипнуть немного устриц и вернуться к себе домой.

– Да? В натуре? Ну смотри, Гамп. Мы будем за тобой приглядывать. Мы слышали, ты болтался вокруг того старого сыча, у которого сына во Вьетнаме убили.

– Его звали Бубба. Он был моим другом.

– Да? Короче, Гамп, мы тут с людьми по‑своему общаемся. Если собираешься болтаться в этом городке, тебе лучше правила усвоить.

– А кто эти правила устанавливает?

– Мы.

Вот так все и пошло. Смитти напрямую не сказал мне прекратить отщипывать устриц, но у меня возникло чувство, что проблемы лежат впереди. Так или иначе, я вернулся домой и сказал миссис Каррен и малышу Форресту, что и впрямь нашел себе настоящую работу. Они, похоже, обрадовались. Могло даже получиться так, что я заработал бы достаточно денег, чтобы удержать миссис Каррен от ухода в дом для престарелых. Это было не так много, но уже что‑то.

В общем, устричный бизнес стал теперь моим спасением. Каждое утро я ездил на автобусе в Байя‑Лабатре и отщипывал достаточно устриц, чтобы мы еще день продержались. Но что будет, когда сезон закроется или банки накроет загрязнение, я не знал. Это очень меня тревожило.

Как‑то раз, когда я туда прибыл, я подошел к пристани, где стоял на приколе мой ялик, а его там нет. Я посмотрел вниз, в воду, и увидел, что он лежит на дне. У меня ушел час, чтобы вытащить его на берег, а когда я это сделал, то увидел, что кто‑то пробил дыру в днище. Три часа я заделывал дыру и в тот день нащипал устриц всего лишь на двенадцать долларов. Я прикинул, что это вроде как послание от Смитти и его корешей, но для уверенности у меня не было доказательств.

В другой раз пропали мои весла, и мне пришлось покупать новые. Через несколько дней кто‑то расплющил мои корзины, но я старался не брать все это в голову.

Тем временем у меня возникают кое‑какие проблемы с малышом Форрестом. Похоже, он ввязался в некоторые типичные подростковые дела, когда всю дорогу сам стараешься вляпаться в неприятности. Перво‑наперво однажды вечером он пришел домой пьяным. Я это заметил, потому как он дважды упал, пытаясь подняться по лестнице. Но на следующее утро я ничего ему об этом не сказал – по правде, я не очень‑то знал, как мне с ним себя держать. Когда я спросил миссис Каррен, она покачала головой и сказала, что тоже не знает. Она говорит, малыш Форрест мальчик неплохой, но недисциплинированный.

Дальше я засек его, когда он курил сигарету у себя в туалете. Я отчитал его и сказал, как это плохо. Малыш Форрест слушал, но был вроде как хмурый, а когда я закончил, он не пообещал это дело бросить, а просто вышел из комнаты.

К тому же эти его азартные игры. За счет своей смекалки он мог обыграть почти любого в карты и всякое такое, и продолжал это делать. На педсовете ему сделали строгое замечание, говоря, что малыш Форрест со своими азартными играми обдирает в школе всех остальных ребятишек.

Наконец однажды он не пришел домой ночевать. Миссис Каррен прождала до полуночи, но в конце концов легла в постель. Я не спал до рассвета, когда малыш Форрест попытался проскользнуть в окно спальни. Я решил, что настала пора отчитать его и серьезно поговорить.

– Послушай, – говорю, – все это дерьмо должно прекратиться. Я знаю, что молодые парнишки вроде тебя очень часто должны малость перебеситься, но у тебя это уже дошло до крайностей.

– Да? – спрашивает он. – Например?

– Например – когда ты влезаешь в окно далеко за полночь или куришь сигареты в своем туалете.

– Что такое? – говорит он. – Ты что, шпионишь за мной, да?

– Я не шпионю. Я замечаю.

– Замечать тоже не очень мило. А кроме того, это все равно, что шпионить.

– Послушай, – говорю, – не в этом суть. Здесь у меня есть кое‑какие обязанности. Мне положено о тебе заботиться.

– Я сам могу о себе позаботиться.

– Да, я вижу. Вроде как ты заботишься о себе, когда у себя в туалетном бачке упаковку из шести банок пива прячешь?