Трапеция (ЛП)

- Терплю что, Джок?

- То, как Папаша Тони с вами обращается. И не только ты. Лу и Анжело он гоняет

точно так же, как паренька. И тебя, звезду номера. Почему ты никогда не

отправишь его по известному адресу?

- Потому что старик забыл про полеты больше, чем я когда-либо знал. И я

собираюсь вытянуть из него столько, сколько смогу. Ты же знаешь, моложе он не

становится, – мрачное лицо Марио вдруг расплылось в улыбке. – И кстати, парни, страшно неохота вам говорить, но вы в уличной одежде и пойманы с поличным.

Если пройдете со мной, дам вам тряпки.

- О нет, – простонал Томми.

- Но мы же внизу, на трамплине… – заспорил Джонни.

Смех Марио эхом отразился от стен.

- Протест отклоняется. Ссылаюсь на знаменитый прецедент в деле Гарднер

против Сантелли. Помнишь шорты Лисс, с пуговицами на штанинах? Анжело

сказал, что в них опасно, а Лисс возразила, что все ее трико в стирке. Помнишь

заключение судьи?

Джонни скорчил гримасу.

- Ага. Он сказал: «Что ж, котенок, можешь отнести в стирку и шорты. Как только

закончишь с полом». Слушай, Мэтт, это я втянул Томми. Я не переоделся, и он, наверное, решил, что на трамплине можно. А, черт с ним, паркету все равно не

помешает хорошая полировка. Мы все в этом году были слишком…

законопослушными. А ведь было время, когда кто-нибудь ползал с тряпкой

каждый день. Должно быть, взрослеем. Никогда бы не подумал, что смогу хоть

месяц не нарушать никаких правил и не зарабатывать проблемы.

Взяв слегка промасленную тряпку, Томми ушел в угол. И паркет, и ткань издавали

слабый приятный аромат кедрового масла. Несколько минут Джонни работал в

тишине, потом засмеялся.

- Забавно. Я клялся, что такое больше не повторится, что я теперь большой

мальчик и покончил с этой фигней. Но… этот дом творит со мной странные вещи.

Похоже, мне нравится… – он натирал паркет широкими размашистыми

движениями. – Как будто я снова ребенок, и старик нас воспитывает. Прошлым

вечером Папаша заходил посмотреть на нашу репетицию. Но он же не может

просто смотреть. Напустился на Стел…

- Да, слышал, – сказал Марио. – Несколько недель назад. И он говорит дельные

вещи.

- Я пытался объяснить это Стелле, но она была в таком состоянии, что я

спустился и попытался поговорить с Папашей вежливо. Мол, так и так, дедушка, моего партнера не воспитывали методами Передовой Школы Полетов, и я, в

конце концов, уже взрослый мальчик, со своим номером и сам как-нибудь

справлюсь.

- Держу пари, – заметил Марио, – это была ошибка года.

- Тебе хорошо говорить, – мрачно сказал Джонни. – Ты не слышал, какие Стелла

закатывает истерики.

- Помнится, Анжело с такими ситуациями справлялся очень эффективно, –

хихикнул Марио.

Рот Джонни отвердел.

- Пусть только попробует. У меня очень четкая точка зрения насчет шлепанья

зрелых девушек.

- Господи, Джонни, когда ты уже повзрослеешь! Да если бы Анжело считал Лисс

зрелой девушкой, он бы ее и пальцем не тронул. И ты прекрасно это знаешь. Ему

все еще кажется, будто ей двенадцать. Ты разве не слышал, как она попросила у

него сигарету на днях? Он ответил: «Знаешь, котенок, Папаше не нравится, когда дети курят».

- Ну ладно, как я и говорил, Папаша Тони впал в ярость. Сам-то я потерплю, но

когда он накинулся на Стеллу… И некоторые сказанные им вещи… В общем, он

был довольно груб. Заявил, что настоящий гимнаст может учиться у кого угодно, и неужели она хочет всю жизнь оставаться третьесортной циркачкой, красоткой, демонстрирующей ножки на трапеции. Спросил: «Думаешь, ты такая красивая, что никто не заметит, что ты один конец перекладины от другого не отличишь?»

Стелла расплакалась и сказала, что с четырех лет на манеже. А он рявкнул, что

за это время она должна была хоть чему-то научиться.

- М-да, грубовато. Но Папаша Тони просто такой, Джок. Он не умеет по-другому.

А Стелла способна на большее. Ее испортили.

- Ага, на той грязной ярмарке. Но она старается. Делает, что говорят, и я

пытаюсь быть вежливее. Так или иначе, когда Папаша это сказал, Стелла

унеслась по лестнице. Я крикнул: «Смотрите, что вы наделали!» и побежал за

ней. Нашел ее в комнате Барби – она плакала на кровати. Пообещала, что будет

делать все, что я скажу, но, если мы не уберем старика подальше от нее, она

уйдет. Я битый час ее успокаивал, а когда хоть что-то стало получаться – ба-бах, входит Люсия! Черт, да мы просто разговаривали, дверь была открыта, мы оба

одеты… ну, я в трико, а Стелла в халате. Но мы сидели на кровати, Стел липла ко

мне, я ее обнимал… И пытаться объяснить Лулу, что мои намерения чисты как

снег, было форменным самоубийством. Я все же попробовал, но пока я этим

занимался, Стелла, разумеется, пошла по второму кругу…

Марио застонал, однако глаза его смеялись.

- Господи, Джок, ты же знаешь Люсию!

- Ага, ага, конечно. Ее воспитали очень консервативно, и нас она старалась

растить в том же духе. Должно быть, ей и в голову не пришло, что можно быть в

одной постели с девушкой и не думать сам-знаешь-о-чем. Но я все равно

взбесился. За кого она меня принимает? Я, между прочим, тоже некоторое

уважение к семье имею. Неужели она считает, что я могу привести девушку в дом

собственной матери и обращаться с ней так, будто подцепил ее на шоссе?

- Наверное, Лу думает, что ты подцепил ее на ярмарке – а это, по ее мнению, ровно то же самое, – пробормотал Марио.

- Не в этом дело. Просто если бы я и собирался провернуть что-то подобное – Бог

свидетель, я не притворяюсь лучше, чем есть… я не монах – то уж точно не стал

бы делать этого в ее доме и у нее под носом!

Томми, разглядывая пол, понимал, что братья о нем забыли.

Склонившись над братом, Марио потрепал его по плечу.

- Ну ладно, парень, успокойся. И чем все закончилось?

- Ну, чем больше я доказывал, тем больше расстраивалась Стел, и тем хуже все

выглядело. В итоге я просто смылся, предоставив им разбираться самим. Лу ведь

никогда не бывает по-настоящему грубой. Саркастичной, да, но не грубой. В

общем, я пошел вниз и постарался объяснить Папаше, как он огорчил Стеллу. А

он только фыркнул, что у него нет времени на женские истерики, и, кроме того, он не сказал ничего такого, чего она бы ни заслужила.

- Знаешь, – вставил Марио, – он не так уж неправ. Стелла симпатичная, у нее

настоящий талант, очень хороший тайминг, подходящая фигура…

- Ну, не знаю, я люблю девушек с более… – руки Джонни изобразили округлости

в воздухе.

- Для полетов подходящая, дурак! Тонкие кости, маленький зад. Сальто она

делает так же аккуратно, как Томми. Зато Томми никогда не пытался со мной

спорить.

Джонни пожал плечами.

- По-моему, она права. Мне далеко до совершенства, а она смышленая. Мы

партнеры. Почему бы мне ее не слушать?

Марио покачал головой.

- Не согласен. Это отговорки, Джонни. Администратор в ответе за то, как

проходит номер. А значит, отвечает и за других его участников. Не то чтобы он

обязан указывать им, как дышать, просто за номером должна стоять одна

главная идея. Если Стелла не принимает твое лидерство, то что она вообще

делает в номере? О каком контроле речь, если артист не соблюдает дисциплину?

Она должна научиться принимать приказы… и критику тоже.

- Вы все здесь помешаны на дисциплине!

- Зато это дает результат. А то бы не было у меня никакого сальто-мортале. И

Папаша Тони мог бы многому ее научить, если бы она слушала, а не убегала в

слезах.

- Знаю, – неохотно признал Джонни. – Но если она делает что-то неправильно, почему бы ему просто не сказать, а не орать и выходить из себя? Да, он лучший, я в курсе. Я хотел бы, чтобы он учил Стеллу. Я хотел бы работать с ним…