Гера

         А она не очень и может: обычная женская причина.

– Можно. Но без секса.

         Он положил трубку. Но приехал.

– Кормить тебя? Ты голоден? – осведомляется она заботливо.

– Нет. Я ел в кафе под нашей конторой. Значит, будем всю ночь анекдоты рассказывать?

         Она садится в кресло напротив, поджимает ноги.

– Можно в карты играть.

– На откровенные истории, – добавляет он.

         И Аня не может поверить, что он никуда не спешит, не уходит, не уезжает, что просто сидит рядом и говорит обо всяких пустяках.

– Давай, расскажи что-нибудь интересное, – он закуривает. – Было же в твоей жизни что-то интересное?

– Нет.

– Все время живешь в Киеве?

– Да. Только весной отдыхала в Болгарии.

– А чем твой парень занимался?

– Поставками за рубеж.

– Поставками чего?

– Разных вещей.

– И как он был… в постели? – спрашивает вдруг Влад.

– Не знаю. Я никогда с ним не спала.

         Он даже сигарету оставляет.

– Почему? Проблемный был малый?

– Мы редко виделись.

– Постой-постой, – он смеется. – Ты никогда с ним не спала и хотела от него ребенка? И вы не виделись?

– Потом он женился.

– Какая фигня! – делает он вывод. – Глупейшая история. И ты любила этого человека?

– Да, – говорит она твердо.

– А спала с кем?

– А зачем тебе это знать?

– Интересно.

– С одним его другом.

– Друга тоже любила?

– Нет. Но я хотела его. Он красивый и тонкий мужчина. И хороший любовник.

– А я?

– А ты лучше всех. Лучше всего моего прошлого.

– Странная ты девушка, Анна, странная…

         И сама себе она тоже кажется странной – в полумраке комнаты отвечающая на вопросы каким-то хрустящим голосом. 

– А ты… не странный?

– Я – нет. Я обычный. У меня таких перепадов не было.

– А в Голландии?

– Ничего, покурил немного. Проветрился. И вернулся.

– А ты сам по себе живешь? Без родителей?

– У меня никого нет.

– А у меня есть бабушка.

         И он говорит, что останется.

– Это не очень удобно.

– Без секса неудобно? – он усмехается. – Или ты за меня волнуешься?

         Заканчивается тем, что он ложится рядом и обнимает ее крепко. И она засыпает в его объятиях, а просыпается от того, что он целует ее утром.

– Не буди меня, – она прячет лицо в подушку. – Я не очень спешу.

         А потом поворачивается к нему и спрашивает серьезно:

– Что будет дальше? Если сейчас мне с тобой так хорошо, что может быть потом? 

– А ты оптимистка! – он поднимается и начинает собираться.

         И она любуется его движениями.

– Потом у тебя будет рабочий день и другие больные.

– Как, кстати, твой зуб?

– Пломба выпала.

– Что?!

– Шутка! Хотел проверить, что для тебя ценно. Значит, результат своей работы ты ценишь. А наши отношения?

– А ты?

– Мне ехать нужно. У меня через пятнадцать минут – начало трудового дня.

         И он исчезает. Похоже, просто делает то, что нужно ему. Только и всего. Даже если он рядом – то его существование параллельно. Она не может проникнуть в него, как не могла бы проникнуть в компьютерную игру, к примеру, как бы ей ни нравился ее сюжет.

         Аня, озадаченная неожиданными мыслями, застывает. Что-то не так. Что-то по-прежнему пусто. Она вдруг набирает его номер.

– Влад, а как называется твоя фирма?

– «Интерстар».

– Я проверю.

– Зачем?

– Мне кажется, что ты врешь.

– В чем? – спрашивает он спокойно.

– Не знаю.

– Проверь, пожалуйста. Фирма есть в телефонном справочнике. Но обычно во лжи подозревает тот, кто врет сам.

         А разве она сама врет? Нет, совсем нет. Разве что – о своем прошлом. Но какое это может иметь значение? Она находит по справочнику «Интерстар», звонит туда и спрашивает Ковалева. Его зовут к телефону, и она кладет трубку.

         Он есть. Работает. Живет в этом городе. Они встречаются. Проводят вместе ночи. И все-таки ощущение беспокойства не оставляет ее ни на минуту. Может, так ребенок боится, что любимая игра вот-вот закончится… ее время истечет, и ничего нельзя будет вернуть.

         Осень все красит колоритной романтикой: золотые листья, сухой ветер, синие небо. Похоже, эта осень никогда не забудется…

         Игра в осеннюю любовь продолжается. Город заостряет все контуры. Небо бездонно. Но теплые дни не бесконечны.

         В первое же хмурое утро, выпавшее на середину октября, Аня, распрощавшись со Светой в центре города и случайно взглянув в сторону ресторана «Парис», узнает Шубина. Тот выходит из такси и направляется ко входу. И может, под пристальным взглядом Ани, тоже оборачивается в ее сторону, и их глаза встречаются. Впрочем, девушка, остановившаяся посреди тротуара, не могла не привлечь его внимание…  

         Она, словно качнувшись к нему, делает шаг. И Шубин подходит с улыбкой. Он красив и по-прежнему производит впечатление «интеллектуала». Его лицо бледно и утонченно…

         Но зачем он в Киеве?

4. ХОЛОДНОЕ БЛЮДО

– Ты в Киеве? Или я в Москве? – усмехается Аня.

         Шубин подходит и по-дружески целует ее в щеку.

– Анна? Рад тебя видеть. Притом – абсолютно случайно. Как всегда с тобой бывает…

         Берет ее за руку.

– Пойдем – пообедаем вместе.

– Ты по делам?

– Какие дела в воскресенье? Отдыхаю здесь. Понравился мне Киев. Еще с тех пор…

         Напряженности нет. Шубин мил, как и прежде. Мил, как и до их близости. Мил, как и до их разрыва. Мил, как и до гибели Герасимова.

– Что за фокус был с Дарко? – спрашивает все-таки Аня.

– Ничего об этом не знаю. Ты говорила тогда что-то, но я толком не понял.

         Снова отбивные, картофель, салаты. У Шубина неизменно хороший аппетит и неизменно ровное настроение. Он приглаживает рукой темные волосы и вглядывается в нее.

– А ты… как?

– Все хорошо.

– Встречаешься с кем-то?

– Да.

– Все серьезно?

– Пока не знаю.

– Значит, замирили? – он белозубо улыбается.

– Есть вещи, которые нельзя прощать…

         Она отворачивается от его лица.

– Например?

         Шубин оставляет вино и пристально всматривается в нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Он погиб. Там, за границей где-то. Его убили попросту, разве нет?

– Откуда столь неутешительная информация?

         Аня молчит.

– Это, так сказать, инфо для общего пользования: для Витковского, для родных, для наших и ваших служб, чтобы не искали. А мне, например, известно, что Герасимов жив-здоров и хорошо себя чувствует. И я с него даже денег не взял – заметь! Хотя я лично в курсе, и уже мог бы землю рыть. Но не рою. Мне лично резону нет.

– Он жив? – не может поверить Аня.

– А что это для тебя меняет? – удивляется Шубин. – Ты как вдова живешь, так и живи.

– Но я люблю его… Где он?

– Ты начала другую историю. Зачем тебе прошлое? – не может понять Игорь.

         Снова начинает что-то жевать, изредка бросая взгляды на ее побелевшее лицо.

– Зачем тебе его искать?

– Он в тюрьме?

– Абсолютно. Свободен, как ветер.

– А Международная амнистия?

– Для них он тоже погиб – где-то в Европе. Там даже останки нашли. Как бы ты плакала, представляю!

– Значит, он не в Европе?

– Есть еще разные материки… улицы, дома, и города, и стены… Кто это поет? Смешные такие ребята…   

         Шубин паясничает. Ее грусть явно веселит его. Может, это его маленькая месть… месть, на которую он не решался раньше.

– А ведь ты всегда любила его… И теперь – вдруг шаги Командора. Донна Анна? А Анна тут с любовником развлекается. Как зовут твоего парня? Вот тебе… и вечная любовь. А, может, Гере уже и доложили, и он пошел бросаться в море с утеса. Он же парень горячий… Стоит себе сейчас на краю пропасти, а мы тут свинину едим с картошкой и грибами. Нет в жизни справедливости, да?