Хюльдра (СИ)

Увлекшись своими нерадостными размышлениями, Алиса незаметила, как в комнате появилась невысокая блондинка. Она неслышно вошла вкомнату и принялась деликатно погрохатывать кухонной утварью. Огромнаядвуспальная кровать, на которой проснулась Алиса, была огорожена плетенойширмой, из-за которой она заметила женщину, а та ее – нет.

- Хей, - сказала Алиса, копируя мягкие интонации норвежцев –жителей столицы. Она вышла из-за ширмы тут же: спать она рухнула, нераздеваясь.

- Доброе утро, - поздоровалась женщина по-английски сулыбкой, - я вас разбудила?

- Нет, я давно проснулась, - поведала Алиса.

Женщина была невысокого роста с рубленым грубым лицом,которое, впрочем, немного смягчала улыбка. Она была покрыта тропическимзагаром, которым красиво оттенял выгоревшие белые волосы, собранные сзади внизкий пучок. На ней был ладно скроенный серый брючный костюм, туфли наневысоком каблуке и очки без оправы баснословной стоимости. На ней не былоникаких украшений, кроме маленьких часиков, которые, видимо, тоже стоилинемало. Словом, незнакомка на Васиной кухне выглядела деловой и уверенной всебе и напоминала тех женщин, которых Алиса видела в центре Осло в рабочийполдень. В тех районах, что были наполнены высотными зданиями из стекла и бетона.

- Меня зовут… - дальше женщина произнесла что-то похожее на«Ингерь». Алиса не поняла ее и поморщилась. Женщина рассмеялась.

- Можете звать меня Инга, - разрешила она, - Вася так зоветменя. Он говорит, что Ингерь слишком похоже на мужское имя.

- Алиса, - представилась она, присаживаясь на барный табурети протягивая ладонь для рукопожатия. Инга сжала ее крепко, но в то же времянежно. – Мне, наверно, стоило позвонить, прежде чем вваливаться сюда вот так…Но если честно, я не помню, как я сюда добралась…

Инга рассмеялась и залила жидкое тесто в вафельницу. Онапроделала это таким ловким, отработанным движением, не пролив ни капли, чтоАлиса мысленно зааплодировала.

- Мы чудесно переночевали на диване, - поведала Инга, - мымогли бы поехать ко мне, но Вася не хотел тебя оставлять: ты спала оченьбеспокойно. Ему показалось, что ты плакала.

- Я могла, - буркнула Алиса, - в Осло вдруг заявились моидрузья из России и попытались испортить мне отдых. Но я от них отбилась! А чемвы занимаетесь?

Алисе не терпелось препарировать Ингу, но она понимала, чтоу нее мало времени: сейчас ее брат закончит свои суперсекретные телефонныепереговоры, вернется  балкона и нарушит их тет-а-тет.

- Я – журналистка, - ответила Инга. Она достала пропеченныевафли из вафельницы, полила малиновым сиропом из банки, налила в кружку толькочто сваренный кофе и апельсиновый сок. Всю эту снедь она с улыбкой поставилаперед Алисой. Вафли были в форме сердечка.

- А вы? – спросила она.

- Мы уже позавтракали, - сообщила Инга, снова улыбаясь, - япланировала оставить эту порцию тебе. Они даже холодные ничего.

Алиса улыбнулась и ковырнула вафли вилкой. Ей казалось, чтоее стошнит от первого же кусочка, но желудок благодарно расправил своискладочки навстречу завтраку, будто радуясь хоть чему-то, что не былоаквавитом.

- Как вкусно! – восхитилась Алиса. Джем оказался жидким ипрозрачным, как сироп от кашля, и в нем плавали крохотные малиновые зернышки. Всочетании с холодным воздухом, ворвавшимся с балкона вместе с Васей, его вкуспоказался Алисе умопомрачительным.

- О, ты можешь есть! – удивился подошедший Вася и погладилее по голове.

- Сама в недоумении, - ответила Алиса и улыбнулась, -видимо, аквавит не такое уж и мерзкое пойло…

Вася рассмеялась, Инга улыбнулась, и происходящее стало казатьсяАлисе нереальным. Кругом улыбки, смех, вкусная еда – все легко и просто.Маятник Алисиного настроения качнулся в сторону любви к жизни.

- Какие у тебя планы? – спросил Вася, отщипнув кусочек отАлисиной вафли, за что тут же получил по рукам от Инги. Он скорчил смешнуювиноватую рожицу, после чего рассмеялся, обнял Ингу и покружил ее.

«Похоже, такая женщина и была ему нужна. Улыбчивая,готовящая завтраки, носящая брючные костюмы и очечки. Не догадывающаяся, чтоэтот обаятельный русский мужчина варит метамфетамин и толкает его эмигрантам».

- Я хочу попасть сегодня в Фолькмузей, - сообщила Алиса,взмахнув вилкой и затолкав поглубже свою ревность от имени Анфисы Заваркиной.

- Про хюльдр будешь выпрашивать? – спросил Вася и, отпустивИнгу и не дожидаясь Алисиного ответа, принялся натягивать куртку.

- Ты меня знаешь, - улыбнулась Алиса и отхлебнула кофе.

- Вася говорил, что вы – писатель, - продолжила Ингасветскую беседу.

- Да, пишу книгу о норвежском фольклоре, - удивив саму себя,сказала Алиса. Она никогда не позиционировала себя как писателя и ту легкость,с которой она втиснулась в  новое амплуа, она списала на особенностианглийского языка, вернее его американизированного варианта, на котором онаизъяснялась. В нем словом «writer» часто называли итех, кто занимается «неновостной» журналистикой, вроде колумнистов, к которымпричисляла себя Алиса. По-русски она звалась журналистом.

- Я знакома с очень интересным человеком, - поведала Инга, -историк, в некотором роде мистик, и по счастью, приходится мне родным дядей.Если хотите, я могу вас познакомить…

- Это было бы чудесно! – воскликнула Алиса.

Инга улыбнулась и кивнула. Вася шепнул ей что-то на ушко, иона снова кивнула и вышла из квартиры, махнув Алисе рукой на прощанье. Вася селнапротив Алисы, выбил сигарету из мягкой пачки, пододвинул к себе пепельницу исостроил сложное выражение лица: непроницаемость черт и настороженный взгляд.Алиса терпеливо ждала, когда брат заговорит.

- Как она тебе? – спросил он после второй глубокой затяжки.

- Полная противоположность твоей бывшей, - улыбнулась Алисаи вытащила сигарету из его пачки.

Вася рассмеялся и расслабился.

- На самом деле Инга отличается только прикидом, - призналсяон, - и, конечно, улыбается часто, много и с удовольствием, как все норвежцы.

- Это да, - подтвердила Алиса, вспомнив Бьорна, - это нашанациональная русская особенность – в любой ситуации хранить мрачную физиономию.

Она старалась разговаривать с братом нарочито грубо инебрежно, стараясь настроиться на его волну.

- Я хочу знать, что у тебя происходит, - нанес он первыйудар, прекратив улыбаться. Алиса постаралась расслабить мышцы спины, чтобынапряженная поза не выдала ее смятения.

- Я влюбилась, - ответила она, допустив маленькую усмешку.

Вася пристально вгляделся ей в лицо. Этот взгляд Алисавстретила достойно: не отвела глаз, постаралась вложить в него немноговосторженной глупости, снабдив мину теплой улыбкой. Брат не должен былдогадаться о кошмаре, что творится у него за спиной.

- Что-то не так? – спросила Алиса, когда Вася не отвелвзгляда.

- Аська прислала мне письмо, в котором были формулы еще незапатентованной вариации рогипнола, - сказал Вася, не отводя взгляда, - этонаркотик для изнасилований.

- Ага! Так и знала, что вы общаетесь! – воскликнула Алиса.Она попыталась замаскировать охватившее ее лихорадочное возбуждение притворнойрадостью и спрятала задрожавшие кисти под стол.

- Это было первое письмо за пять лет, - засмущался Вася, иАлиса тихонько облегченно выдохнула. Похоже, ей удастся сменить тему.

- Ты по ней скучаешь? – спросила она тихо.

Вася отвел, наконец, свой пронизывающий взгляд от Алисы иуставился на свои руки. Они молчали, тишина была наэлектризованной, но Алиса неспешила ее нарушать, используя данное ей время, чтобы продумать то, что онаскажет дальше.

- Конечно, скучаю, - вдруг взорвался Вася, - я пять летстарательно гнал от себя все мысли о ней! Пять лет! И вдруг приезжаешь ты и, нислова не говоря, выкладываешь альбом с фотографиями моего сына! Он такой… Онпочти взрослый! Он так похож на нее! И на меня! А я пропустил его первые шаги!Его первое слово! Я даже не смогу увидеть, как он пойдет в школу!

Вася уткнул лицо в ладони, и его плечи страдальческисгорбились. Алиса спрыгнула с табурета, оббежала стойку и крепко обняла его.Она где-то вычитала, что сильное давление на тело успокаивает нервную систему.Правда, в статье говорила про коров на бойне, но Заваркин сейчас и выглядел…как бычок на заклании.