Хюльдра (СИ)

Когда Алиса-на-экране схватила гаечный ключ, кое-кто пришелв себя.

- Уймите же ее, в конце концов!

Два «вводящих» бугая поймали ее, но она замахнулась ключомна одного и больно лягнула второго. Ключ за ненадобностью тут же отправился вполет. Он вылетел из кадра, раздался звук бьющегося стекла и на левый флангфигур в капюшонах откуда-то сверху посыпались осколки. Должно быть,Алиса-на-экране разбила старые стеклоблоки, стоявшие без дела у стены лодочногосарая.

- Хотите моей крови? – хохоча, спросила она, - получите!

Алиса-на-экране схватила один осколок, и, подняв левую ногу,вонзила его себе в стопу. Осколок вошел глубоко, та Алиса закричала во весьголос, а Алиса, сидящая за «макбуком» в центре Осло, вскрикнула, зажмурилась иуткнулась в Пашкино плечо. Краем глаза она видела, как из распоротой стопыхлынула кровь, и Алисе-на-экране теперь приходилось скакать на одной ноге.

- Хотела моей крови? – спросила она абсолютно спокойно,словно боль и кровопускание отрезвило ее, - на!

Она сделала высокий мах ногой, целый веер ярко-красныхкапель поднялся в воздух и окропил людей в мантиях и свечи и заляпал объективкамеры. Люди что-то кричали из-под своих масок и уворачивались от брызг, Алисахохотала с экрана.

- Напиток, - закричала вдруг Марина, видимо, вспомнив, чтоона – руководитель, - влейте в нее этот чертов напиток!

«Капюшоны» плюнули на сохранность круга и навалились наАлису-на-экране, которая брыкалась, отпихивалась, без устали обдавая всехвокруг фонтанами своей крови. Наплевав на церемонии, к Алисе спешили спластиковой бутылкой, наполненной чем-то красным. Видимо, перспектива получитьв висок тем кубком, из которого потчевали Лавровича, никого не вдохновляла.

Один из «капюшонов» вступил в кадр, дабы оценить сохранностькамеры, заметил кровавые капли на объективе. Изображение погасло, дав Паше иАлисе трехсекундный перерыв, чтобы перевести дух. Но едва они успели расцепитьсудорожно сжатые кисти, как камера заработала снова. И то, что они увидели им,не понравилось еще больше, чем развеселое вуду из предыдущей части.

Публика заметно поредела, треть свечей погасла, и большаячасть комнаты погрузилась в темноту, как и те углы, в которых ночевалиотбракованные «добровольцы» - Нина и Паша. Еще через тридцать секунд, сарайпочти совсем опустел: остался только человек, охранявший вход и Алиса, котораясидела на матрасах, затянутых черной тканью, слегка покачиваясь взад-вперед итаращась в темноту невменяемыми стеклянными глазами. Похоже, несмотря на ееотчаянное сопротивление, в нее все-таки влили дополнительную порцию наркотика.«Напиток», о котором кричала Марина, сделал ее живым трупом.

Алиса-2010 присмотрелась к своим ступням на экране: кровьостановили, но вспухший порез был ничем не обработан и не забинтован. Никто непожелал позаботиться о ней, видимо, чтобы наутро можно было заявить, что Алиса,выпив лишку, наступила на стекло и распорола себе ногу.

Еще одна деталь вызывала беспокойство: Алиса-на-экранесидела без футболки и без бюстгальтера, и ее бесстыдно голая, очень белая грудьв темноте смотрелась, как сигнальный маяк.

В кадр вошел Лаврович. Алиса, не отрывающая внимательноговзгляда от пикселей на мониторе, позволила себе крохотный выдох облегчения,подумав, что он принес ей ее одежду. Судя по его собранным движениям инормальной координации, действие наркотика прошло.

Алиса-из-будущего не сразу разглядела, что на нем самом изодежды только кеды.

Он присел у Алисиных ног и рывком перевернул ее. Она, неиздав ни звука, упала на матрасы лицом вниз, нелепо вывернув шею и задравфилейную часть так высоко, что камера выхватила темное пятно, расползавшееся поее юбке.

Лаврович расстегнул пуговицу и молнию и с трудом стянул снее пропитавшуюся кровью ткань. Алиса увидела, как он, наклонившись к еебедрам, рассматривает их на предмет повреждений. Видимо, ничего не найдя, оннервным движением спустил ее трусы и положил ладонь на ее промежность. Осмотрничего не показал. Лаврович оттолкнул ее на другой край импровизированного ложаи сдернул черную простыню. Под ней на матрасе было большое свежее кровавоепятно. Похоже, это было именно то место, по которому Алиса-с-экрана топталась,осыпая Марину проклятиями, а ее свиту – кровавыми брызгами.

Алиса, страшась того, что может сейчас увидеть, попробовалапосмотреть на саму себя четырехлетней давности отстраненно и холодно, будто накого-то чужого.

«Хорошая стрижка. И хорошо прокачанный трицепс».

Алиса-на-экране как раз пыталась встать, и ей даже удалосьсначала перевернуться на спину, а потом сесть. Алиса-зритель видела, какфокусируются глаза ее экранной копии на Лавровиче, и ее одурманенный мозг струдом сопоставляет распознанный образ с имеющимся в его подвисающей базеданных. Похоже, голова выдала ответ «Верно», потому что на безучастном лицеАлисы-с-экрана промелькнула робкая тень улыбки. Она потянулась рукой кЛавровичу, словно прося у него защиты.

В следующее мгновение Лаврович одним мощным шлепком отбросилот себя эту робкую руку, а второй шлепок обрушил на Алисину щеку.Алиса-из-будущего вскрикнула и в ужасе прижала руку ко рту. Ее никто никогда вжизни не бил!

- Да что ж ты делаешь, мать твою?! – всплеснул руками Пашкаи закрыл глаза ладонью, но любопытство взяло верх, и уже через секунду онвыглянул в щелочку между указательным и средним пальцем.

В этот момент Алиса поняла, что действо на матрасе не будетпохоже на их обычные занятия любовью, как поняла и то, почему он вышел из кафе,бросив их со своим компьютером.

Сейчас они увидят документальное свидетельство изнасилованияАлисы Заваркиной.

Алиса-с-экрана, которая опять оказалась опрокинутой наматрас лицом вниз, прилагала героические усилия для того, чтобы снова сесть.Лаврович возвышался над ней, и тусклый свет от ближайшей свечи освещал толькополовину его лица. Однако и этого хватило, чтобы увидеть злорадную улыбку, ипонять то, как он наслаждается ее беспомощностью и причиняемой ей болью.

Лавровичу, видимо, надоело ждать, и он схватил свою жертвуза бедра, рывком подтянул к себе и насадил на свой член, будто оливку нашпажку. Он совершал довольно грубые  фрикции, постанывая, а Алисинобезжизненное тело болталось, словно тряпичная кукла.

Не в силах больше наблюдать за происходящим на переднемплане, Алиса обратила свой взор на зрителей. «Охранник» у входа отчетливопросматривался в тусклом свете догорающей свечи. Спрятав руки под своеймантией, он онанировал.

Второй зритель, неизвестно когда и откуда появившийся вкадре, снял сетку с лица и был укрыт только капюшоном. Он не смотрел напроисходящее на матрасах, и обе его руки были на виду. Зачем он там сидел?

Третий зритель обнаружился в темном углу, за рассохшейсябочкой.

- Смотри, - Алиса толкнула Пашку в бок и ткнула в мониторпальцем.

- Это же…

- Нина! – закончила за него Алиса.

Павел нажал на пробел и присмотрелся. Действительно, Нинасидела в луже собственной блевотины, но с открытыми глазами и, судя пострадальческой гримасе, тихо плакала.

- Похоже, она все видела, но решила помалкивать, -констатировала Алиса. Ее тошнило, знобило, а по ее щекам текли злые слезы.

- Может, не будем досматривать? - спросил Пашка, усталопотерев лоб. Ему тоже было неприятно.

- Давай промотаем и убедимся, что больше с нами не сделаютничего противоестественного, - предложила Алиса.

Павел внимательно посмотрел на нее и согласно кивнул.

Они, выключили звук, и мужественно отсмотрели покадрово ещекусок, в котором не было ничего нового. Они увидели, как Лаврович кончил ивышел из кадра, грубо бросив Алису на матрас. Павел прокрутил еще немного, каквдруг заметил на заднем плане какую-то активность. Он нажал «play».

Второй зритель, что сидел у стены без маски, отлип от стеныи встал. Отправив охранника восвояси, он направил свои стопы к матрасам. Здесьон собрал с пола Алисину одежду и помог ей сесть. Достав из кармана пачкубумажных платков, он вытер слезы и слюну с ее лица, и сперму – с бедер. Алисаподняла руку и осторожно коснулась пальчиками лица под капюшоном: на болееизысканное выражение благодарности она была не способна. Неизвестный вздрогнул,но не отстранился. Напротив, он поднес ее кисть к своим губам и легко иосторожно поцеловал каждый палец.