Хюльдра (СИ)

- Если бы ты знала, что это он сделал с тобой, ты быоставила ребенка?

- Да, - без колебаний ответила Алиска, опрокинув в себя еще стопкуи закурив.

Пашка покрутил пальцем у виска.

- Я не знаю, как поступишь ты, - сказал он, вытащив сигаретуиз ее пачки, - но я не желаю больше иметь с ним ничего общего.

- Я не вернусь в Россию, - заявила Алиса, глядя ему в глаза.

Павел опешил, но уже через секунду согласно кивнул.

- Если есть возможность удрать от всего этого кошмара, топочему бы и нет, - пожал он плечами. Алиса благодарно улыбнулась ему.

Они помолчали.

- А я тогда разведусь и женюсь на Нинке, - сказал вдругПашка, - я ее люблю, хоть она и дура конченая.

Алиса улыбнулась. Он сказал «люблю»! Пашка, который не верилво «все эти сопли», смеялся над ней и Лавровичем, приговаривая, что они –глупыши, потому что раскручивают драмы из ничего и сами придумывают себе«проблемы в отношениях», вместо того, чтобы «божественно совокупляться».

Алиса вдруг прониклась благодарностью к мирозданию засвоевременную встречу с Бьорном, которая разрушила чары, наложенные Лавровичем.Десять лет! Десять лет она любила только его, смотрела ему в рот и ловилакаждое его слово! Она изучила каждый оттенок его голоса и каждый жест. Оназнала, какие конфеты он любит, алгоритм приготовления «правильного кофе» и вкаком порядке должны лежать трусы в его ящике для белья. Если бы не этиволшебные норвежские каникулы, то какова была бы ее реакция на известие о том,что четыре года назад именно Лаврович избил и изнасиловал ее?

- Зачем он это сделал? – спросила она вслух.

Пашка пожал плечами и бросил на стойку несколькоразноцветных бумажек.

- Ты не хочешь ему отомстить? - вдруг спросил он.

Алиса помотала головой.

- Я переслала видео Анфисе. Уж она-то придумает для негожестокое и бесчеловечное наказание, даже если я попрошу ее ничего непредпринимать.

Павел скептически хмыкнул. Ему хотелось сделать что-то немедленно.

- Пойдем хотя бы утопим его ноутбук!

Сейчас, лежа среди горы подушек с разламывающейся надвоеголовой, Алиса, как ни старалась, не могла вспомнить, как они вышли из бара икак добрались до пристани. Хмель накрывал их, постепенно и незаметно: чем большеони успокаивались, тем больше ощущали слабость в ногах и туман в голове.Уходили с пристани они совсем пьяненькими и неизвестно, каков был их маршрут, игде планировалась конечная остановка.

Алиса открыла глаза и приподняла голову. Наволочка на подушкене отельная. Поморщившись, она повернулась на правый бок и узнала интерьерВасиной студии на Dronningens gate 15.

«Надеюсь, я не притащила Павла Проценко, самого трепливогожителя города Б, в квартиру, где живет мой якобы погибший брат!».

- Привет, пьянчужка! – сказал Вася, появляясь в ее полезрения, - тебе все утро Аська названивает.

- Ради Бога, не ори, - жалобно попросила Алиса, с трудомпринимая сидячее положение.

Брат со смехом подал ей ее мобильный: тридцать восемьпропущенных звонков и одно смс. Похоже, Аська посмотрела видео…

Алиса открыла сообщение.

«Ответь мне, где бы и с кем бы ты ни была!», - велелосмс.

«Я в порядке. Я просто напилась. Эмоционально стабильна.Даже чувствую облегчение», - быстро набрала Алиса и нажала «Отправить».

- Мог бы и ответить на звонок, - проворчала Алиса, спускаяноги на пол и уже заранее зная ответ, - видишь же, человек за меня волнуется!Мог бы поднять трубку и хотя бы сообщить, что я в безопасности, хоть и безсознания.

Вася поморщился.

- Ты торопишь события, - сказал он тихо, - и не кривляйся!

Пока брат не смотрел на нее, Алиса передразнивала его, какпервоклашка.

- Она бы тебя не съела, - упорствовала Алиса, но заметивсаркастический Васин взгляд, немного сдала позиции, - ну ладно, надкусила бчуток.

Вася пожал плечами и, отмахнувшись, скрылся на балконе.

Алиса помнила, что ее брата тревожило то же, что и ее:равнодушие любимого человека. И трубку он брать не стал, потому что боялсяснова, хоть и на минуту, окунуться в эту сухость и безветрие.

Завибрировал смартфон.

«Отлично, если не врешь! Люблю тебя. А его уничтожу»,- написала Анфиса.

«Не вру, честное заваркинское. Не шлепай его слишкомсильно))», - ответила Алиса.

«Не вздумай проболтаться Ваське! Он нас на кусочкипорвет! И удали это сообщение сразу же, как прочтешь!», - такое сообщениебыло послано Анфисой вдогонку.

Анфисе никогда не нравился Лаврович. Особенно ее неприязньобострялась в те моменты, когда она находила Алису переживающей их очереднойразрыв. И каждый раз в эти моменты, она порывалась как-нибудь затейливо,«по-заваркински», ему отомстить, но Алиса не позволяла. Она знала, что заразрывом обязательно последует примирение, но никогда не отказывала себе вправе выплеснуть эмоции. Лаврович при расставаниях не выбирал выражений, вбиваяей в голову воспитательные максимы. «Ты вульгарная». «Ты ничем не увлекаешься».«Ты мне не нужна» или «Мне нужна не такая». Все это выводило Алису изравновесия, и ей нужно было довольно много времени, чтобы прийти в норму.

Алиса теребила пальцами ног лохматый прикроватный коврик иждала, когда уймутся тошнота с головокружением.

«Я раньше не придавала значения тому, как это звучит. Итому, с какой силой он иногда стискивает мои руки и шею. На мне оставалиськрасные следы, которые потом превращались в фиолетовые синяки».

Алиса вспомнила прикосновения Бьорна: как нежно он скользилкостяшками пальцев по ее щеке, как крепко обнимал и куда целовал. Даже егосамые страстные ласки не оставляли кровоподтеков на Алисиной белойчувствительной коже.

Алиса не соврала сестре: она действительно чувствовалаоблегчение. Как будто это мерзкое видео стало скальпелем, вскрывшим застарелыйи причиняющий боль нарыв, а те вопросы, которые они с Пашкой задавали другдругу и ответы на них, которые они тут же давали сами себе, даже не утруждаясьих озвучиванием – кюреткой, которая выскоблила гной и плесень из их душ. Но отэмоциональной стабильности Алиса была далека: ей хотелось то ли плакать, то лисмеяться, то ли забиться в темный укромный угол и рычать оттуда на весь мир, какраненый барсук.

Она испытывала благодарность к сестре за то, что та небросила копаться в этом деле. Наверняка сейчас Анфиса была близка к тому, чтобыосвежевать и разделать ее мучителей, после выставив их жалкие тушки на всеобщееобозрение. Но в то же время Алиса не хотела никаких раскопок и никакойпубличной порки, только чтобы произошедшее в лодочном сарае в ту ночь осталось,наконец, в прошлом.

Алиса боролась с искушением поплакаться Васе – самомунадежному и верному мужчине в ее жизни, но она знала, что эффект, которыйпроизведет на брата новость, что ее маленькая вредная Алиска, его любимаядевочка, была избита и изнасилована в каком-то лагере под городом Б, будетэквивалентен взрыву бомбы в двадцать одну килотонну. Примерно, такой, какуюсбросили американцы на Нагасаки в 1945 году.

Сначала она, Алиса, получит пощечину за то, что молчаластолько лет.

Потом он вернется в Россию, подвергнув себя рискуразоблачения, и наложит на недосмотревшую за сестрой Анфису такое изощренноенаказание, которое только будет способен выдумать его больной разум. Алиса нетешила себя иллюзиями относительно душевного здоровья Васи Заваркина: она многолет назад поняла, что ее брат – конченый психопат.

Что он сделает с Лавровичем, Мариной, Артуром ИбатуллинымАлиса даже вообразить не решалась. И даже сейчас, после просмотра видело, онане испытывала к ним особой любви, но понимала, что натравить на них Васю впорыве гнева – аморально и бесчеловечно. Тем более, что у Марины теперь естьребенок.

И если Василия еще не успеют арестовать за прилюдную бойню(вряд ли он будет стесняться прохожих) и литры крови, пролитые на землю городаБ, то на орехи получат все: и Нина, и Павел, и Олег, и все, без исключения,члены движения «Новый век». Вася мигом бы нашел себе помощников из своих старыхпарней.