Мать ветров (СИ)

Что-то меняется в мгновение ока. Только что Милош видел перед собой двух веселых легкомысленных мальчишек, а теперь перед ним совсем молодые, но очень серьезные, даже капельку грустные мужчины. Все трое переглядываются, опускают ресницы и заканчивают завтрак в полном молчании.

Наконец, поднос убран с лежанки, и Милош как самый большой из них вытягивается поверх одеяла. Двойняшки устраиваются по бокам от него, переплетая руки поверх его широкой груди. Снаружи завывает ветер, в очаге потрескивает огонь, но братьям кажется, что в гулкой тишине пещеры слышен лишь один-единственный звук. Стук трех сердец.

Побыть втроем. Они давным-давно научились угадывать эту странную, ничем не объяснимую потребность. Да и не пытались ее объяснить. Зачем? Просто постепенно поняли, что время от времени им как воздух необходимо обнять друг друга, слиться, окунуться в их собственный маленький мир. Всего на несколько минут, не больше четверти часа. Вместе.

Пальцы правой руки путаются в длинных локонах Али, и Милош отмечает про себя, что после надо бы расчесать брата. Левая рука треплет кудряшки Саида, а в голове снова возникает образ щенка с преданными карими глазами.

А дела-то не ждут.

— Встаем? — тихо спрашивает Милош.

— Еще чуть-чуть, — шепотом просит Али и для верности покрепче прижимается к братьям. Да кто ж из них ему откажет?

Дико завывает ветер, и что-то жалобно скрипит снаружи. Кажется, мачты.

Под ладонью шевелится мягкое шелковистое тепло. Интересно, почему сегодня Баська не ушла гулять? Чувствует настроение своего хозяина, или же просто холодно?

В полумраке Милош кое-как разглядывает Дика, который тихонько всхрапывает на соседней койке. Хорошо, все хорошо. Фён осторожно придвигается к кошке и вновь опускает ресницы. Еще чуть-чуть. Побудут втроем.

====== Глава 14. Саид. Сомнения ======

«Арджуна меня убьет».

Как ни странно, эта мысль больше не тревожила Саида. Видно, когда они в полном молчании возвращались в лагерь, успел смириться. Юноша спокойно и привычно проверил лук, осмотрел каждую из стрел, которые он выдернул из трупов, отметил, что надо бы заменить два наконечника. Скинул мокрую и грязную одежду, обтерся влажной тряпкой — идти под ливнем к реке у него не было ни малейшего желания. Надел сухие штаны и рубаху, опустился на лежанку, взял в руки заготовку для чаши, что начал вырезать накануне выезда на задание... Да когда уже явится командир! Пусть убивает, только побыстрее бы.

Правда, тут Саид сообразил, что это не худшее, чем грозит ему самовольная выходка на тракте. Суд? Порка? Снова? Он-то переживет, да только маме каково... И памяти отца. Сына второго командира во второй раз высекут за нарушение дисциплины. Позорище! Все логические доводы, которыми юноша руководствовался, когда уговаривал своих товарищей вмешаться в конфликт разбойничьих шаек, вмиг исчезли, и осталось лишь одно-единственное чувство. Липкий холодный ужас. Именно он прежде всего и заставил его натянуть тетиву.

— Надо же! Сегодня ты воистину превзошел самого себя, Саид, — насмешливый голос командира Теней заставил юношу вздрогнуть, и он с трудом удержал в руках деревянную заготовку. Мягко отложил ее в сторону, легко поднялся на ноги и склонил голову, впрочем, расправив при этом плечи. Арджуна бесшумно приблизился к подчиненному и остановился в двух шагах от него. Властно поднял голову молодого лучника за подбородок и пристально вгляделся в его глаза: — Ты не только сам натянул лук без моего приказа, но и подбил на это Марту и Ждана. Кое о чем я догадываюсь. Но я хочу услышать сейчас твое объяснение, прежде чем решу, что с тобой делать. Говори!

— Честно? — отчаянно прошептал тень.

— Честно, — подтвердил эльф.

— Тогда... Командир, я... я испугался. Мы услышали шум драки, свернули с тропки на тракт, и я увидел Хорька в руках клыкачей. Они приставили ножи к его горлу, они собирались шантажировать двух его приятелей, требовали бросить оружие... Хорек не разрешал. Глазами. Ты же знаешь, у них в банде вольница, они никому не подчиняются. Он сам готов был погибнуть, лишь бы хори не сдались. Они бы зарезали его, Арджуна. Я испугался того, что увижу его мертвым, — как на духу выпалил Саид и опустил ресницы.

— Дальше? Ты упросил своих товарищей вмешаться только поэтому? Не кажись глупее, чем ты есть, тебе своей дури вполне достаточно.

— Я просчитал: трое хорей и нас тоже трое. Клыкачей — восемь. У нас луки, и они нас не видели. Преимущество было явно на нашей стороне. Марте и Ждану ничего не грозило.

— Ты велел им не высовываться и стрелять из укрытия, они сказали, — холодно подтвердил Арджуна. — Дальше?

— Хори нам не враги. У нас не так много дружественных банд на границе, чтобы терять главаря одной из них. Однажды мой отец спас из-под кнута любовника Хорька, и ты помнишь, как это помогло нам, когда мы столкнулись с ними осенью. И я подумал, что лучше бы нам выручить его самого. Вдруг еще разок пригодится?

— В сухом остатке: ты взял на себя руководство операцией, взвесив риск и выгоду для Фёна. Выгода перевесила. Так? — уточнил эльф и жестко сжал подбородок подчиненного, заставляя смотреть себе в глаза.

— Я не хочу оправдываться, командир, — грустно улыбнулся Саид. — Выходит, что так, но сначала я испугался. Когда мы вместе с хорями переправляли барона через границу, мы... Не скажу, что подружились. У них все-таки разбой и ветер в головах. Но и чужим я Хорька назвать не могу.

— Ты отказывался смотреть на то, как перережут глотку твоему товарищу.

— Да.

Эльф едва слышно вздохнул и присел на лежанку. Махнул рукой, приглашая молодого лучника устроиться рядом, и покачал головой. Таким его редко видели подчиненные. Задумчивым, растерянным. А Саид невпопад подивился тому, как эти вишневые глаза вопреки теплому цвету умудрялись обычно казаться холоднее льдов на пиках самых высоких гор.

— Я не знаю, что с тобой делать, Саид, — вполголоса заговорил Арджуна. — Формально я не нахожу в твоем поступке повода для суда. Да, ты нарушил дисциплину, но ты действовал в интересах Фёна и... человечности. Ты не бросил товарища в беде, хотя хори нам более чем сомнительные товарищи. Мы обязательно обсудим случившееся вместе с нашим командиром, я потребую, чтобы Зося серьезно побеседовала с тобой, но о наказании не может быть и речи. Однако, Саид, ты ведь позволяешь себе вольность не в первый раз.

— Ты о том случае на ярмарке, после которого отец меня высек?

— Да, об этом. И, вспомни, ты нагрубил мне после отъезда Али.

— И забыл извиниться перед тобой, — смущенно пробормотал молодой лучник. — Прости.

— Прощаю, — кивнул Арджуна. — Ты горячий, порывистый и в то же время не желаешь слепо подчиняться требованиям. Это помогло тебе принять правильное решение сегодня и осенью, когда ты сообразил, как нам договориться с хорями. Эти же твои качества привели тебя под плеть и едва не повредили нашей организации, — эльф устало потер виски, отбросил со лба тяжелые короткие пряди цвета темного золота и снова вздохнул: — Буду думать, как тебя воспитывать дальше. И ты подумай.

Командир Теней встал и собрался пойти к выходу из пещеры, как вдруг почувствовал, что его кисть крепко стиснули пальцы подчиненного. Обернулся — и на миг потерял дар речи, когда Саид прижался щекой к его ладони. Эльф резко выхватил руку и презрительно бросил:

— Не забывай о субординации, щенок.

Оставшийся в одиночестве молодой лучник только плечами пожал. Арджуна как Арджуна, вполне ожидаемая реакция. В последнее время Саид все реже обижался на невыносимый характер своего командира.

Нож заметно дрогнул и едва не повредил будущее плечо лука. Арджуна удивленно уставился на свои руки будто впервые видел их. С чего вдруг? Тонкие красивые губы скривились в несчастной усмешке. А ладонь-то до сих пор горит... Проклятый мальчишка. Пылкий, открытый, теплый... и правда щенок, с этими его доверчивыми карими глазами.

Эльф отложил в сторону работу и вытянулся на своей лежанке. Его соседи по пещере отсутствовали в лагере, и ему выпала редкая возможность поваляться в одиночестве и подумать.