Вечное невозвращение

— Прошу вас, сэр Лестер, — парень с огромной красной физиономией склонился перед ним.

Но как только Лестер сделал шаг за ворота, страшный удар обрушился на его голову и свет померк в глазах.

Очнулся он в большом зале, и увидел, что сидит в кресле. Прямо перед ним стоял Филбоу.

— Что, передумали и вернулись меня убить?

Лестер рванулся и почувствовал, что связан по рукам и ногам.

— Зачем забрали Джуди? Я думал, вы честный человек.

— Джуди? У меня и в мыслях не было. Да и кто рискнет связываться с этой ведьмой?

Лестеру показалось, что в его глазах проскочила злобная искорка.

— Поклянитесь!

— Что за глупость!

— Поклянитесь, прошу, именем Господа Бога нашего Иисуса Христа, что вы здесь ни при чем.

— Клянусь, если вам так хочется.

— Поцелуйте крест.

— Какой еще крест?

— Вот здесь, из-под рубахи торчит цепочка. Вытащите крест и поцелуйте.

— Почему я должен целовать ваш крест?

— Потому что у вас в доме никаких других крестов нет. Поцелуйте, иначе я буду считать вас негодяем.

— Сидит связанный и диктует мне условия! — зло проворчал Филбоу, однако вытащил крест и приложился к нему губами.

— Теперь развяжите меня. Я не принесу вам вреда. Я вернулся, полагая, что Джуди у вас.

Филбоу колебался.

— Что-то мне не хочется вас освобождать. Вы человек очень опасный в гневе.

— Я не гневаюсь на вас. Мне нужно найти Джуди.

— Где же вы ее потеряли?

Лестер подробно рассказал обо всем.

— Странно все это, — пожал плечами Филбоу. — Но вы, в отличие от меня, должны чувствовать тайный смысл всего, что происходит.

— Смеетесь надо мной?

— Ничуть. Вы бросили вызов дьяволу и должны были быть готовыми ко всему.

— Развяжите меня, черт подери.

Тут за дверями раздался страшный шум, чей-то нечеловеческий вой, грохот опрокидываемой мебели, шум борьбы.

— Что там случилось? — Филбоу побледнел от испуга.

— Дьявол прорывается сюда, — злобно улыбнулся Лестер. — Быстро развяжите веревки!

Филбоу схватил со стола нож, кинулся к нему, но тут от страшного удара дверь распахнулась и ворвавшийся Уильям метнул огромную дубину в ноги Филбоу. Тот рухнул как подкошенный.

— Мы, кажется, прибыли во время, мой юный друг! — Уильям дернул веревку, которой был связан Лестер, и она лопнула, как гнилой шнурок.

Кто-то опять жутко взвыл в коридоре.

— Это сэр Эдуард догнал последнего стражника, — пояснил великан. — Однако грубые слуги у этого Филбоу. Никакого почтения к рыцарям.

Через минуту вошел Эдуард, красный, запыхавшийся, держа в руке окровавленный меч.

— Как же вы справились? Здесь столько вооруженных людей! — удивился Лестер.

— Никакого оружия я у них не заметил, они просто хамили. — Уильям поднял с пола свою огромную дубину и прислонил ее к стене.

— Нет, что-то у них было, меня сильно ударило вот сюда. — Эдуард показал на свое плечо, где сквозь ткань проступила кровь.

Тут Филбоу, застонав, сел на полу.

— Это тот самый Филбоу? — Эдуард направился к нему. — Ты его не добил, я сейчас это поправлю.

— Не трогайте, пусть живет.

— Для чего же мы сюда явились?

Лестер рассказал им все, что случилось за два последних дня. Пока он рассказывал, Филбоу окончательно пришел в себя, встал на ноги и восхищенно разглядывал рыцарей.

— Еще двое! Скоро здесь будет целая армия!

— Для тебя достаточно нас троих, — холодно ответил ему Уильям.

Тут Филбоу заметил кровь на рукаве Эдуарда.

— Вы ранены, позвольте мне помочь вам.

Тот отшатнулся, выставив вперед меч.

— Позволь ему, Эдуард, он знает дело.

На обнажившемся плече они увидели яркую, вздувшуюся полосу.

— Вам повезло, пуля лишь слегка задела.

— Что за пуля?

— Тебе правда повезло, Эдуард. У них есть оружие, и очень страшное. Просто чудо, что вы их опередили.

— Какое оружие может справиться с моей дубиной? — недоуменно пожал плечами Уильям.

Филбоу промыл рану и приклеил широкую полоску пластыря.

— Почему ты сам это делаешь? Где твои слуги?

— Вы же всех перебили!

— Мы перебили охрану. А твой повар, твой лекарь?

— Больше у меня никого нет.

— Тогда сам неси еды и чего-нибудь выпить. Да побыстрее.

Они долго молча ели. Хмель ударил Лестеру в голову, и ему казалось, что его горе, твердым комом застывшее в груди, стало еще тяжелее. Уильям с каждым выпитым стаканом все больше погружался в меланхолию.

— Бедная девочка! — время от времени восклицал он. — Бедная девочка! Что же теперь с ней будет? И где нам ее искать?

— Если ее похитили охотники за мутантами, — осмелился вставить слово Филбоу, — то она в городе. Я отвезу вас туда.

— Но, в конце концов, мы прибыли не для этого. Что нам делать с колодцем? — спросил Эдуард.

— Я не знаю, — ответил Лестер — Я пойду за Джуди один, Филбоу мне поможет. А вы возвращайтесь назад, к этой чертовой дыре, и ждите нас. Мне кажется, если я вернусь, я буду знать, что нам делать.

Глава третья

Они ехали по разбитой дороге. Лестера подкидывало на ухабах, и он часто бился головой о верх кабины. В другое время он восхищался бы такой удивительной самодвижущейся повозкой, но сейчас сидел безразличный ко всему, ко всем чудесам, какие уже показал или покажет ему этот век. Он думал о том, что Филбоу человек умный и потому, видимо, крайне опасный. Лестер не мог объяснить себе, почему он чувствовал исходившую от того угрозу. И это чувство было как-то связано со словами Филбоу о том, что их любовь с Джуди и есть общее спасение — спасение мира, в котором жил Лестер, и спасение этого Богом забытого времени. Лестеру казалось, что он понимает смысл этих слов, только не может пока себе его объяснить. Возможно, все уже висит на волоске и нужны чьи-то необычайные усилия, нужна жертва, для того, чтобы этот волосок не оборвался.

Наконец дорога стала лучше, и через полчаса бешеной езды, которую Лестер перенес, собрав в кулак всю свою волю, они въехали в небольшой городок. Уже вечерело, на улицах было пустынно и уныло, с высоких холмов стекала на улицы серая туманная мгла.

— Вон этот дом, — Филбоу показал на двухэтажный особняк в конце квартала. — Если Джуди в городе, то она там. Но сейчас туда рваться бесполезно, пристрелят сразу, без предупреждения. Охотники — обыкновенные бандиты, которым дали право убивать. А это гостиница, — указал он на неказистое обшарпанное здание, перед которым они остановились. — Правда, гостиницей ее можно назвать условно, там сейчас приют для беженцев. Но вы сможете переночевать.

— Отдельных комнат нет, — сказал им портье, — и не будет. Только раскладушка в кинозале. Сами видите, что творится.

Лестер сел на раскладушку, которая сразу провисла почти до пола, и огляделся. Огромный зал был набит людьми. Кругом на полу, на диванах в спертом тяжелом воздухе лежали или сидели люди. Кто-то спал, кто-то разговаривал, кричали женщины и плакали дети. Спать здесь было невозможно, и он решил сидеть, ждать утра.

И опять подумал о Филбоу, о вечности. Эти окружавшие его люди действительно жили в вечности, для них не существовало истории. Они вовсе не были его потомками, поскольку жили и при нем, и до него. Таких же беженцев он видел и в своем времени, они так же безропотно или с жалобами и плачем переносили удары судьбы, так же гибли сотнями и так же быстро рожали новых. Их не касались рассуждения Аверроэса или Фомы о различии между сущностью и существованием, не волновали судьба рукописей Аристотеля и гибель Рима, они жили, как растения, питая все вокруг своим трудом и равнодушно уничтожая то, что мешало или было безразлично. Но они никогда не чувствовали своей вечности.

«Только любовь побеждает время, только для любящих что-то значит вечность, потому Бог и есть любовь. И все любящие — Божьи посланники, — думалось ему в тяжкой полудреме. — И никакой другой вечности для людей нет».

Через несколько часов Филбоу растолкал рыцаря. Они прошли ко входу, переступая через спящих, и неслышно выскользнули в сырую, непроглядную темень.