Сэсэг(СИ)

- Рассказывайте дальше, - попросила Сэсэг.

- Знаешь, - Света посмотрела на Сэсэг, - мы сами-то особо не вспоминаем, просто времени на это нет, кое-что забывается, поэтому ты спрашивай, если я что-то пропущу. - Света отпила вина, положила в рот клубнику и закрыла глаза от удовольствия. - Ууу, вкусная, сладкая.

- Да, для клубники у нас самый климат: много солнца и жара, только не забывай поливать, - подтвердила Сэсэг. - У Лены такая же вкусная вырастает, - похвалила она невестку. - Внуки очень любят и я. Ладно, рассказывайте уже. - Чуть не взмолилась Сэсэг.

- Я Мише все время помогала, хорошо дети уже в сад пошли, да и бабушка, Мишина мама, выручала, с внуками сидела, когда они болели или еще из-за чего-нибудь. Дальше, в середине 90-ого года стало вообще все плохо, денег много, а купить нечего, все пропало из магазинов, одни талоны. Еды не стало ни в городе, ни в стране. Ну, ты помнишь, конечно. Митинги одни и демонстрации, никто не работает, все только чего-то ждут. Потом распад СССР и вообще полная анархия.  За работу перестали платить, не спасало даже то, что высшее руководство садово-паркового было в доле у Миши. Мы жили плохо, людей, которых за это время наняли, пришлось всех распустить. Зато через некоторое время появился "свободный рынок" и всеобщая жажда заработка. Можно было в зоопарке слона купить на ужин, если у тебя были деньги и соответствующее желание. Миша начал заниматься озеленением частных участков всяких непонятных людей, у которых были деньги: бандитов, коммерсантов, торгующих компьютерами, лесом, нефтью в обмен на продовольствие.

- Да, в каком-то роде это было замечательное время, этакое броуновское движение, - с ностальгией сказал Миша, рассматривая бокал с остатками шампанского. - В это время я познакомился с серьезными людьми, большинство которых, впрочем, уже в могиле. Но это дало мне состоятельную клиентуру, и я, как тогда говорили, хорошо раскрутился. Объемы росли, и я брал к себе людей. В один "прекрасный" день, случайно на улице встретил Генку, вашего старосту. Он ходил безработный, пропивал последнее в своей однушке в хрущебе на Пискаревке, оставшейся ему от родителей. Я его к себе взял. Геннадий оказался оборотистым парнем, и я сделал его своим замом. Дело росло и расширялось. Появились клиенты из мэрии и из окружения губернатора, появились городские подряды. Ну, с ними, как ты понимаешь, я умел обращаться, с этого, собственно, начинал. Пошли первые хорошие деньги. Зимой в конце 1996 года умерла теща, Тамара Васильевна. Ты же ее помнишь?

- Конечно помню, хорошая женщина. Светлая ей память.

- Прямо на работе умерла от сердечного приступа. - Света тяжело вздохнула. - Представляешь, всю жизнь там проработала, и сестра туда пошла работать, замуж вышла за инженера с их завода.

- Папа твой ведь тоже на этом заводе работал? Ты как-то рассказывала. - Сэсэг со вздохом посмотрела на Свету.

- Да, и папа там работал, вот.., - Света опустила глаза и задумалась. Все молчали, никто не хотел ее словом или действием тревожить, выводить из этого состояния. Очевидно, что ей надо было что-то вспомнить, прокрутить внутри себя, какие-то воспоминания-мысли проносились сейчас у нее в голове. - Извините, - через пару-тройку минут сказала вернувшаяся к реальности Света, - давно папу не вспоминала. Простите.

- Зачем извиняешься? - Сэсэг мягко улыбнулась, - мы все люди, нам иногда надо побыть одним.

- Мама, - Сереженька, переглянувшись с Леной, посмотрел на Сэсэг, - мы пойдем, поздно уже. Не будем вам мешать.

- Сергей, вы нам совершенно не мешаете, - Миша, начал разливать остатки вина. - Лена, принеси, пожалуйста, вторую бутылку.

Лена принесла и подала ее Мише. Она не села обратно за стол, а, подойдя к Сереженьке и, положив ему руку на плечо, сказала:

- Мы пойдем, нам, правда, домой надо. Детей еще хочу помыть. Сережа баню пока подтопит. В общем, мы поехали. Мама, - обратилась она к Сэсэг, - позы стоят уже на решетках, вода в познице налита, надо только плиту включить. Там все готово. Очень приятно было познакомиться, - Лена посмотрела на Михаила и Свету, улыбнувшись хорошей открытой улыбкой. - До свидания. Завтра мы не придем, еды много, а вот в субботу готовьтесь, поедем на Байкал. Ладно?

- А что такое позы, Лена? - Спросил Михаил.

- Ну, это буузы, просто в Улан-Удэ, их так называют. Я привыкла.

- А, понятно. - Михаил поднялся и пожал на прощание руку Сереженьке, а Лену поцеловал в щеку. - Дети, пока! - крикнул он вслед уже убегающим на лестницу внукам Сэсэг, которая выехала в коридор и еще что-то говорила Лене, перекладывая в ее сумку какие-то продукты.

- Счастливо! - Света помахала на прощание им рукой. - Будем, значит, вас ждать послезавтра.

Проводив детей и внуков, Сэсэг подъехала на коляске к своему месту за столом. Миша уже налил ей из второй бутылки и пододвинул поближе тарелку с клубникой. Света продолжила.

- Похоронили мы маму и дальше в работу... Детей в английскую спецшколу определили, они у нас умницы. Оба сейчас в Штатах живут. Оля замуж вышла за американца, а Витя пока холостой, весь в научной работе. Он у нас биолог. Ладно, дети, слава Богу, устроены и уже самостоятельные, но чего нам это стоило, Сэсэг! Я и Миша, мы же веру в людей, можно сказать, потеряли, и все из-за Генки. Оказался наш староста и по совместительству Мишин зам., и друг семьи, отвратительным мерзавцем и подонком. Года через четыре после того, как мы его взяли на работу, он "заказал" Мишу, решив отобрать бизнес. В Мишу стреляли, но, слава Богу, промахнулись. Мы его вычислили как заказчика покушения с помощью связей Мишиного папы. Нам дали его досье, которое мы почитали и ужаснулись. Кроме всякой дряни типа доносительства на одногруппников, выяснилось, что это он настучал кгбешному куратору на нашего декана. Вот так, Сэсэг, понимаешь какая он гадина оказался? На свадьбе нашей гулял, я беременная ходила, а он доносы строчил на Мишу, а потом к нему на работу пошел. Я сама эти бумажки его в деле видела. Нет ему прощения. За бесконечную подлость и лицемерие его. Мы же его другом своим считали... Посадили его, дожали мы это дело до конца.

- Прощать, надо научиться. Несложно простить, если знаешь кого и за что, всегда можно найти объяснение, почему человек так сделал. И Гену, я думаю, вы простите через некоторое время, хотя, казалось бы, это совершенно невозможно, но вы сами почувствуете необходимость прощения, иначе вы застрянете с "тем Генкой" в конце 90-х, а это тупик. Сложнее, когда кажется, что с вами произошло что-то плохое совершенно случайно, и нет конкретного того, кто специально сделал вам больно. Получается, что некого винить и некого прощать. Сама мысль, что такое с вами произошло случайно, невыносима, поскольку позволить себе роскошь жить в бессмысленном мире могут очень немногие. Тогда вы начинаете искать причину в себе, ведь мы все привыкли к причинно-следственной связи событий и явлений. И самое интересное заключается в том, что мы ее, эту связь, находим, а автором наказания мы назначаем не случай, а кого-то высшего, чей замысел нам не известен и не понятен: Господа Бога или Богов, Высший Разум, кому как нравится. Нет, самое интересное даже не в этом, - Сэсэг помотала головой, - а в том, что если мы хотим, то мы обязательно находим, а, найдя, и осознав свою ошибку, которая привела к этому "чему-то плохому", и, исправив ее, мы получаем душевное спокойствие и согласие с собой, тем самым подтверждая неслучайность того, что с нами произошло.

- Сэсэг, ты так здорово стала рассуждать... - Света с некоторым удивлением и уважением посмотрела на подругу. - Давайте завтра продолжим, я так устала с этим перелетом, поездкой из Иркутска. Можно, я спать лягу? Уже глаза сами закрываются.

- Не знаю, ребята, насколько хорошо я рассуждаю, но у меня, к счастью или сожалению, была возможность о таких вещах подумать подольше, чем у вас. И возможность эту я заслужила сама. - Она хлопнула ладонями по столу, как бы отрезая тему разговора. - Так, вы ложитесь здесь. Света, возьми в шкафу белье, одеяло вам, я думаю, не понадобится, и расстилай диван, а мы с Мишей уберем со стола. - Миша принялся счищать вилкой в пустую салатницу остатки еды с тарелок и подавать Сэсэг, которая складывала стопочкой их у себя на коленях. Когда у нее набралась высокая стопка грязной посуды, Сэсэг повезла ее на кухню. Спустя час посуда была вся убрана и вымыта, Света, принявшая душ, спала, а Сэсэг с Мишей сидели на кухне. Жара спала, ночная прохлада струйкой воздуха сочилась через открытое окно. Ветерок слабо играл занавесками, то затейливо надувая их, то отпуская, и тогда они медленно опадали как будто кто-то, только что придававший им форму своей фигурой, мгновенно исчезал. Горела только подсветка на вытяжке, освещая мягким светом плиту и часть столешницы. Когда ветерок стихал на время, за сеткой, несмотря на пятый этаж, становилось отчетливо слышно комариное жужжание.