Шаги за спиной

ного солнца фар. И этот скоро умрет, а ведь оделся, как на парад, - думала Тамара. - Что-то пока держит его в жизни. Неразговорчив. Бедная баба Клава. Кто бы мог подумать. Хозяйство осталось на Мызрика, сожжет и второй сарай. Нет, не сожжет, будет сидеть в комнатах и плакать. Ему помогут. В деревне все помогают. Вот просвет впереди; ещё усилие, мотор напрягся и вытолкнул их в светящуюся бесконечность послезакатного вечера.

Дорога чуть поднималась, направляясь к дальним холмам, пока невидимым; машина поворачивала и вместе с ней поворачивал знакомый пейзаж - странно, но изменения прошедших лет сделали его более знакомым. Вот там раньше уходила на холм дорожка и, если убрать этот кирпичный уродец, то за десять минут можно было бы добежать к их старой даче. К маленькому домику из бревен. К тому, что от него осталось.

- Дедушка, вы помните, здесь была дача? - спросила она.

- Не, не помню.

- Ну как же, такой домик на опушке?

- А, было такое, так его ж ещё лет тридцать назад развалили.

Старик снова замолчал. Он плохо помнил даты, слишком много дат было в его жизни. А вот там, дальше, с другой стороны холма, дорожка расплывается полосой мелких камешков, там растут кусты с пушистыми теплыми листьями, которые она так любила прижимать к щеке. А баба Клава показывала места, где было полно груздей - грузди брали только мелкие, похожие на куриные яйца, брошенные в листья. Она знала все и всему учила. А ниже будут высокие травы и яблоневый сад, и домик (не могу представить, что его уже нет) и кружево молодых осинок за спиной домика, а если идти в обход, то обязательно пройдешь между четырьмя старыми широкими ильмами - они стояли так широко, что на полянке могла бы поместиться воллейбольная площадка, но вся полянка была в тени. Через полянку виляет ручей, в котором совсем нет рыбы. А ручей вытекает из пещерки - сколько сказочной чепухи понавыдумывалось тогда в её детской головке об этой пещерке! И какие только чудесные существа не обитали в ней...

- А ты куда едешь, девка? - спросил старик. Обращение резануло слух.

- От своих, домой.

- А много ли своих?

- Была бабушка, но умерла. Теперь никого нет.

- Тебя кто-нибудь встречает?

- Нет.

- А почему так?

- Некому.

Старик снова замолчал.

Пусть домика нет совсем и яблоневого сада тоже нет, но ведь нельзя забыть место, где ты провела первые годы детства; это же часть тебя самой...

Машина остановилась.

- Выйди, поможешь, - сказал старик.

Тамара вышла - вышла в ушедшее детство. Детство ушло и обернулось напоследок. Вот так бывает. В такой день, как сегодня. Судьба решила собрать все свои сюрпризы. Вечерний воздух был прохладен, лес совсем напитался чернотой, готовясь к встрече с ночью, а небо все ещё оставалось белым - цвета бумажного листка - белым, с розоватыми разводами неплотных облаков. Господи, как мне одиноко!..

- Что помочь, дедушка? - спросила она.

- Сейчас, подойду, покажу.

Двадцать минут туда, столько же обратно, пускай час,