Шаги за спиной

естит озеро километрах в двадцати отсюда - по ночам оно блестело чернотой. Боже, почему мне так одиноко сейчас?

Она положила пальцы на перила; сыграла пальцами начало этюда - над руками мы тоже не властны, не только над мыслями или желаниями - пусть играют, если хотят. Вот Валерий, он играл по-настоящему. Где сейчас он? Встретимся ли мы ещё раз? И стоит ли встречаться?

Небо пересекало себя радужной полосой (как много оттенков дает простой красный кружок, давно уползший под землю. За левым плечом светилась луна, ещё круглая, но уже уставшая от собственной полноты и потому чуть втянувшая левую щеку. Окруженная черно-зеленым светом, луна опускалась на западе, как и положено светилам. Небо над самой головой было пушистым от мелких прозрачных облачков. Она отклонилась назад и, приоткрыв рот, смотрела на облака - облака были близко и в то же время далеко, глаза не могли определить расстояние. Это было похоже на каплю воды под микроскомом - то же расплывчатое свечение, то же неопределенное расстояние; ни близко, ни далеко. И было так одиноко...

Между облаками зародилась первая звезда. Сразу же появились ещё три, чуть в стороне, предвещая быструю ночь. Вздохнув, она отошла от перил и решила возвращаться к дороге. Она бы не заблудилась здесь и с завязанными глазами. Под деревьями было совершенно темно. Где-то в совсем близких кустах послышался шум; она прижалась к стволу. Вдалеке послышался волчий вой.

- Волков не боишься? - спрашивал старичок.

- Люди страшнее, - отвечала она.

- Эта девочка не проживет дольше двадцати, - предрекал доктор.

- Сколько мне осталось жить? - спрашивала она демона.

- Не больше двух месяцев, - отвечало блюдце.

- От чего я умру?

- Не скажу. Я же злой демон, вот и помучайся.

А до двадцати осталось совсем немного.

Волчий вой послышался громче и ближе. Она побежала.

120

- Да все равно ты дрянь, - сказал Толик и ударил ещё раз.

Валерий упал, ударился лбом о камень и потерял сознание.

- Теперь готов, - сказал Толик, - потащили.

- Не хочется туда лезть.

- Тогда давай его за руки и за ноги; раскачаем и бросим.

Они подняли тело за руки и ноги.

- Не такой уж он и тяжелый, - сказал Толик.

Шоферу было около сорока, он был в светлых джинсах и длинной футболке с надписью "Кондор". Сейчас ему было страшно и он суетился. Он всегда суетился, если страшно, такая уж его природа. Но страшнее всего было то, что Толик может увидеть этот страх и, убив одного, тем же способом убьет и другого. Дружба дружбой, а ради таких денег...

- Че дергаешься, как припадочный? - спросил Толик, - хватай и кидай.

- Я и кидаю, - сказал шофер и схватился за две ноги. Руки соскользнули со штанин. От страха пальцы не держали.

- Ты шо, поднять не можешь?

Шофер почувствовал, как по волосам стекает пот; пот стекал и по спине, живот тоже был мокрым - в свете фар футболка была вся в черных мокрых пятнах, особенно больших под грудью.

- Ноги тяжелее, - сказал Толик. - Поменяемся,