Шаги за спиной

тается здесь, а мы поедем за остальными. Согласна?

- Согласна. Я схожу за сумкой.

- Ладно. Ты - барин, я - дурак, - согласился Толик.

Она сходила в автобус и, пока двое мужчин курили, высыпала в сумку всю аптечку. Подумав, взяла двухлитровую бутыль воды и коробочку с солью. Еще нож - вот этот, он острый. Кажется, не заметили.

- Все?

- Все.

- Оставайся, скоро будем.

Автобус ушел и она осталась. Она помнила этот сад по самым ранним картинкам детства. На эту самую яблоню она старалась залезть и залазила, ободрав все ноги. Там на холме растут одни липы - сколько раз она обрывала их весной! (она даже почувствовала вкус тяжело настоянного липового чая.) На всех опушках растет орешник, из которого вырезают удочки и батоги для коров; к осени он поспевает и высыпается: можно расстелить одеяло с утра под кустом, а к вечеру оно все в орешках, каждый орешек медового цвета...

Умирающий пошевелил руками и открыл глаза. Его глаза не видели. Он перебирал руками и ногами, переползая вокруг ствола яблони, хотя автобус уже ушел на охоту за другими. Как сильно он хочет жить, - подумала Тамара и стала разрезать на нем брюки. Это было неописуемо.

Большинство пиявок уже отвалились и копошились в мокрой ткани, пытаясь найти воду. Тамара отбросила их подальше и даже внимательно просмотрела траву - чтобы ни на одну не наступить. Шесть штук ещё оставалось.

Она смотала бинт с головы (полузасохшая рана сразу снова стала кровоточить), смочила его и коснулась губ больного. Петю она стала называть "больной" с самого начала, сказывалась привычка. Губы присосались к бинту. Тело перестало ползать по кругу. Тамара дала больному сделать несколько глотков и стала рвать подорожник. Оторвать оставшихся пиявок она не могла, отрезать - тем более. Отрезанная пиявка все равно продолжает сосать кровь, но не наполняется, как лошадь Мюнхаузена, - одна отрезанная страшнее десяти целых.

Когда она принесла подорожник, глаза больного уже смотрели.

- Девочка Надя? - спросил Бецкой, - почему на тебе сухое платье? Что с твоим носом?

Она дала ему ещё несколько глотков, с омерзением сняла оставшихся пиявок, оболожила подорожником всю нижнюю часть тела, предварительно вымазав зеленкой. Интимные места она полила йодом.

Петя уже пришел в сознание и терпел.

- Что со мной? - спросил он. - Что они со мной сделали?

- У вас есть дети?

- Нет.

- Вы не очень огорчайтесь, но уже не будет. Главное - это жизнь.

- Почему? - прошептал Петя.

- Потому что этот орган больше других наполняется кровью, для пиявок он оказался самым вкусным; у вас с ним был порядок?

- Полный порядок.

Ну вот, - сказала Тамара, - его у вас больше нет; так, осталось кое-что.

- Я буду жить?

- Если не умрете от шока в ближайшие часы.

Она растворила соль в воде; попробовала на вкус - так, чтобы получился физиологический раствор (по вкусу определить легко: при нужной концентрации похоже на морскую воду) и заставила Петю выпить. Он выпил бутыль в два