Шпионская сага. История четырнадцатая. Дети солнца. Слуги тьмы (СИ)

- Значит, его как всегда, на чердак, пусть полежит, отдохнет, он нужен нам в нормальном виде, – послышался голос, – в зале он должен быть к четырем утра. Мы пока все приготовим.

«Балахоны» молча кивнули и поволокли отца дальше. Чердак… Они держат отца на чердаке. Но где его искать? Едва за портьерой наступила тишина, как Рон выскочил из-за нее. Разумеется, отца и «балахонов» уже и след простыл. Все, что он знал, что его понесли куда-то вправо. Добежав до конца коридора Рон замер и отчаянно ударил кулаком по стене. Коридор расходился в две стороны. Пока Рон думал, куда ему повернуть, слева раздался шум. Выход был один – направо, назад он бы не успел спрятаться. Не теряя времени, Рон побежал. И вскоре в очередной раз поблагодарил провидение, поверив, что оно, и правда, повернулось к ним лицом, потому что выбранный им путь привел его к металлической лестнице, ведущей куда-то наверх. Проследовав по ней, Рон оказался под большим люком. Подняв его, вылез наверх и оказался на крыше. Отсюда найти чердак будет просто. Главное, не скатиться вниз. Лететь, конечно, недалеко, но достаточно, чтобы сломать шею. Пригнувшись, чтобы его не было видно с земли – мало ли кому захочется выйти воздухом подышать – Рон мелкими перебежками передвигался от одних окон к другим, вглядываясь в находящиеся внизу помещения. Даже осмотрев таким образом почти две трети крыши, он не отчаялся, а продолжал свои поиски.

Наконец, добравшись до очередного узкого окошка, Рон замер. Пришлось даже немного отпрянуть, прячась, потому что внизу два «балахона» как раз втаскивали отца. Рон осторожно выглянул, видел, как отца бросили на пол. Связав ему руки за спиной, так и оставили.

Сердце нетерпеливо выстукивало свой ритм, но Рон выдержал паузу на случай, если «балахоны» вернутся. Наконец, уверенно поднял окно. Оно было еще уже мансардных окон в их доме, через которые Рон в детстве любил тайком от родителей выбираться на крышу и, смотря на падающие звезды, загадывать желания. Слева от него вдруг что-то блеснуло, повернув голову, Рон увидел падающую звезду. Над желанием даже не думал, оно у него сейчас было одно.

Вдохнув, опустил ноги в окно, пришлось поднапрячься, даже слегка ободрать щеку о щеколду, но уже через каких-то пару минут он спрыгивал на деревянный пол чердака. Подбежав к отцу, опустился перед ним на колени, развязал руки, осторожно перевернув на спину, склонился над ним. Вдруг задрожавшей рукой провел по его лицу, тронул следы от разорвавшихся под кожей сосудов, запекшуюся кровь на губах. Вдруг… губы дрогнули… Тихий еле слышный стон… Рон сидел и смотрел на отца, пока, наконец, уже его губы не тронула робкая улыбка. Когда не сразу, не с первой попытки, но отец открыл глаза.

Сколько мог, Кристиан пытался контролировать свое тело, сжимая зубы, сдерживать вырывающийся из него крик. Боль выкручивала мышцы, разрывала сосуды изнутри, била в виски так, что у него создавалось полное ощущение, что голова сейчас разорвется, как бомба. Внутри все пылало, словно в него засунули горящий факел. Если бы не держащие его ремни, он бы уже свалился с возвышения, потому что его било в судорогах вопреки его воле. Вдруг внутри него словно что-то взорвалось, и мощная, сильнее всех предыдущих, волна боли накрыла его, вырвав из него разрывающий горло крик, переходящий в хрип. Вспыхнула фейерверком искр в глазах и… погасла. Вместе с сознанием. Наступила темнота.

Первое, что он почувствовал, когда она начала потихоньку проясняться, была тяжесть во всем теле. Боль все еще хозяйничала в нем, хоть и отступала понемногу. Вдруг кто-то коснулся лица, и было в этом прикосновении что-то теплое, родное, отчего захотелось не отпрянуть, а наоборот, прильнуть. С трудом приподняв веки и увидев сидящего перед ним, сначала совершенно уверенно подумал, что умер. А к нему пришел тот, кого он любил больше жизни и с кем не успел попрощаться…

- Рон… – прошептал, попытался поднять руку, но не смог, она плетью упала обратно на пол. Очередная острая заноза вонзилась в ладонь, заставив поморщиться. Кристиан перевел взгляд на руку и вдруг… Следующая заноза пронзила теперь уже его разум, заставив голову повернуться обратно.

- Рон!?

Если бы у него были силы, он бы подскочил на месте, но все, что смог, это шокировано покачать головой.

- Отец!

Едва услышав знакомый голос, Рон наклонился и обнял отца. Кристиан, собрав остатки сил в кулак, приподнялся и сел, Рон помог ему прислониться к лавке.

- Ты что здесь делаешь? Как? – отец ошеломленно смотрел на него, казалось, даже забыв о боли, о том, что пережил меньше часа назад.

- Я увидел их в школе. Его. Проследил. – Рон говорил сбивчиво, торопливо. – Бегал по коридорам. Искал. Прятался на галерее.

- Погоди… – Кристиан поднял глаза на сына. Только не…

- Да… – Рон сначала опустил глаза, потом опять поднял их на отца, – я все видел.

Черт… Кристиан закрыл глаза, качая головой, вспоминал все, что происходило в зале до того момента, как он потерял сознание. И его мальчик все видел…

Рон смотрел на него, понимая, что отец переживает из-за увиденного им.

- Я не маленький. Я все понимаю, знаю, через что ты уже не один раз проходил. И я рад, что вы с мамой не прятали от меня правду, не стоили воздушных замков. Я – мужчина!

Кристиан улыбнулся. Да, его сын – мужчина. Настоящий мужчина. Пусть еще и маленький. Он протянул руку и, обхватив Рона за шею, придвинул к себе. Тот порывисто обнял его. Радость от того, что он нашел отца, на мгновение даже отодвинула на задний план весь ужас ситуации, понимание того, где они находятся, и что эти люди хотят сделать с отцом через…

- Что с тобой? – увидев замершее лицо Рона, спросил Кристиан.

- С тобой… – сын взволнованно смотрел на него. – Они говорили, что жертвоприношение на рассвете. Я слышал, тот в очках, велел привести тебя в зал к четырем утра.

Короткий взгляд на часы, даже Кристиан заметил, что стрелки уже перевалили за полночь. Это значит, у них меньше четырех часов.

- Надо уходить. – Рон поднялся, протянул отцу руку.

- Как ты сюда попал? – Кристиан ухватился за протянутую руку, поднялся. Его все равно передернуло, боль все еще не до конца отпустила его.

- Через окно. – Рон кивнул в сторону открытой форточки на потолке. – Придется напрячься, но думаю, ты пролезешь.

Кристиан кивнул, и они подошли ближе к окну. Но спрыгнуть из него на пол было проще, чем проделать обратный путь. Под рукой не было ничего такого, на что можно было бы встать, чтобы хотя бы дотянуться до окна рукой и подтянуться на ней.

- Давай, ты подтолкнешь меня, а потом я протяну тебе руку, – предложил Рон.

Кристиан уже готов был согласиться с ним, как вдруг…

Даже если бы он тут же подкинул его наверх, все равно… не успели бы… Как они не услышали? Звук открываемого засова заставил их вздрогнуть.

И все равно, как самец защищает своего детеныша, так Кристиан закрыл собой Рона, едва дверь открылась, и на пороге возникли Анако и его «балахоны».

- А у нас гости…? – Анако расплылся в змеиной улыбке, увидев за спиной Кристиана мальчика. – И я смотрю, у вас все хорошо. Вы куда-то собрались? Не попрощавшись?

Кристиан молча еще сильнее сжал руки Рона, прикрывая его собой. Понимая, что из-за него мальчик попал в переделку, он уже сам был готов пойти куда угодно – хоть на крест, хоть на костер – лишь бы сына не тронули.

Анако дал знак. Кристиан понимал, что все равно ничего не сможет сделать, когда его будут отрывать от сына, но до последнего закрывал его собой. Даже тогда, когда к нему подошли, когда под крики Рона: «Нет! Отец! Нет!» все-таки отцепили, буквально оторвали его пальцы от рук сына, оттащили. Увидев, как еще двое схватили Рона, Кристиан вдруг словно обезумел. Ему было плевать, что будет с ним, но за сына он был готов драться до последней капли крови. Он сам не понял, как вырвался из державших его рук, как, забыв о боли, в два прыжка оказался около Рона, оттолкнул от него «балахоны». И даже когда его опять скрутили, все равно вырывался, хотя уже трое держали его.