Шпионская сага. История четырнадцатая. Дети солнца. Слуги тьмы (СИ)

Джоанна вдруг резко поднялась с кресла и подошла к окну.

- Круз поклялся, что выяснит, что произошло с братом. Ему удалось найти родных людей, которые ушли в секту, и собрав по крупицам их рассказы, он смог понять, что до дня жертвоприношения секта, а точнее Анако, заставляют жертву пройти четыре испытания. Четыре стихии – воздух, земля, вода и огонь. Якобы посланец дьявола, который выбран для жертвоприношения, должен предстать перед Отцом очищенным от грехов, обновленным и готовым принять его милость.

- Четыре испытания… и само жертвоприношение… – бормоча, раскачивался в стуле Леон. – Пять дней…

- Жертвоприношение 31 августа. Кристиана похитили вчера, 27 августа. – Оливье прикидывал, высчитывал дни. – Все сходится… – снова чертыхнулся он.

- Сегодня у него второе испытание. – Джоанна прислонилась лбом к стеклу. – И мы не знаем, выдержал ли он его, выдержал ли первое. Винсент Кастильё был очень сильным и выносливым, и то… третье испытание водой убило его. До жертвоприношения он не дожил. И по выясненной Крузом информации за все время существования секты всего две или три жертвы дожили до рокового дня. Поэтому… – она повернулась к мужчинам, – мы не можем утверждать, что у нас еще два дня. Потому что… возможно…

- Джо… – Леон вскочил и подошел к ней. – Ты знаешь его, он столько всего прошел, пережил. Он справится! Он сможет! Мы найдем его! И мы должны верить, что успеем, что найдем его живым.

- Только вот мы на том же месте, что и вчера, – Оливье, вдохнув, сжал губы, – на нуле.

- Здесь, – Джоанна вытащила из кармана сложенную вчетверо бумажку, – телефоны людей Круза, которые готовы помочь нам.

- Я немедленно свяжусь с ними. – Леон взял бумажку из рук Джоанны и бросился к компьютеру, схватил лежащий на столе телефон.

- Джоанна… – Оливье поднялся и подошел к ней. – Кристиан не зеленый юнец, школа ДГСЕ это тот еще опыт. Он справится, я знаю.

- Дай-то Бог… – прошептала Джоанна, повернувшись, посмотрела в окно на полную луну. – Прошу тебя… держись…

Песок, везде песок. В глазах, в носу, в ушах. В горле, в легких. Прерывистые, хриплые вдохи, тоже полные песка. Последние движения рук… уже на автомате… уже задержав дыхание…

Кристиан даже не понял, как ему все же это удалось, просто вдруг почувствовал, что руки свободны. Собрав себя в кулак, цепляясь за ускользающее сознание, преодолевая сопротивление песка, нащупал замок. Как он его повернул, Кристиан уже не помнил. Вместе с высыпающимся из колбы песком рухнул на колени. Его перевернули на спину, несколько хриплых вдохов, склонившееся над ним лицо Анако и… темнота.

«Прошу тебя… Держись…»

Ее голос звал, не давал уйти, заставлял бороться, вцепившись в ускользающую жизнь зубами. Сквозь боль, сквозь стон делать вдох за вдохом. Судорожно хватать ртом воздух, биться в судорогах в руках держащих его «балахонов». Несколько секунд он словно наблюдал за собой со стороны, за своим телом, неподвижно лежащим на полу перед Анако.

Подняв голову вверх, увидел вдруг расступившееся перед ним небо.

Чья-то рука протянулась к нему.

Остается только коснуться ее. И уйти. Избавить себя от еще двух испытаний, обрести свободу.

«Прошу тебя… Держись…»

Нет. Он не может. Не может… предать ее веру. Опустив голову, понимая, на что обрекает себя, он наклонился и коснулся рукой своего тела.

Как вздрогнул и начал дышать, не помнил. Первое, что почувствовал, когда пришел в себя, была боль. Дикая, сковавшая все тело боль. Значит, жив… Руки привычно связаны за спиной, знакомые доски под ним. Его чердак, его последний дом. Открыв глаза, какое-то время изучал ползающего по полу жука. Сил не было даже перевернуться на спину. Так и лежал, почти не чувствуя своего тела, пока дальний угол чердака не окрасился первыми лучами восходящего солнца.

Третий день. Неудивительно, что редко кто из жертв доживал до самого жертвоприношения, придуманные Анако испытания выматывали даже самых выносливых. Но он должен… должен дойти до конца. Леон и Джоанна ищут его, он должен их дождаться…

Дверь скрипнула, впустив на чердак дорожку света, которая выхватила витающие в воздухе песчинки пыли, почти как те, что вчера окутывали его со всех сторон. Даже не отреагировал, когда подняли и посадили, прислонив к лавке.

«Балахон» терпеливо ждал, пока Кристиан немного придет в себя, достаточно, чтобы поесть. Аппетита не было от слова «совсем». Но он ел. Через «не хочу», понимая, что от этого зависит, будут ли у него силы пройти сегодняшнее, третье испытание.

Еда немного вернула ему силы, но не настолько, чтобы хоть как-то отреагировать, когда «балахон» вместо того, чтобы, привычно связав руки, бросить его на пол, подтащил его к столбу. Прежде чем прислонить к нему, полностью снял рубашку, повернул так, что все сильнее проникающее сквозь балки потолка солнце вскоре начнет слепить ему прямо в глаза, прожигая обнаженную грудь. Заведя руки, стянул их за столбом. И снова… даже пронзившая тело боль не заставила его хотя бы вздрогнуть. Рефлексы тела, чувствительность падали. Это плохо. Если к вечеру он не сможет хоть немного прийти в себя, третье испытание может стать последним. И даже не из-за сложности, а именно потому, что вымотанное, обессиленное тело будет просто не в состоянии сопротивляться.

«Балахон» обмотал веревками ноги почти у самой земли, колени. Проверив, крепко ли зафиксированы руки, молча вышел. Один раз, только один раз Кристиан смог поднять голову, чтобы посмотреть в потолок. Горячее августовское солнце кому-то там, за этими стенами, дарило последние дни летней радости, а ему обещало жаркий во всех отношениях день.

Голова упала на грудь. Солнце начало уже припекать затылок. А в ушах звенел ее голос. «Прошу тебя… Держись…»

Очередная ночь в полубреде. Странный сон, от которого она проснулась в холодном поту. Словно он стоит и смотрит то на нее, то куда-то вверх. А она боится даже моргнуть, как будто те доли секунды, что она не будет видеть его, заберут его у нее. Проснувшись разбитой, еще и шести не было, Джоанна спустилась вниз. Из кабинета доносился приглушенный голос.

- Да, я получил ваши документы, сейчас просматриваю. Вы ключи доступа к банку данных научного института сами подбирали? – когда она вошла в кабинет, Леон разговаривал по телефону.

Накануне вечером Джоанна договорилась с ним, что пока люди Круза будут скидывать ему имеющуюся у них информацию, он немного поспит. Постелила ему прямо тут на диване.

Короткий взгляд на нетронутую постель. Не спал. Джоанна подошла к столу. Засохшие следы кофе на чашке. Леон поднял на нее глаза. Второй ряд синяков, вторая бессонная ночь.

- Хорошо, жду. Спасибо.

Леон положил трубку, откинувшись на стуле, на мгновение прикрыл глаза.

- Люди твоего бизнесмена обещали скинуть ключ доступа к базе научного института. Так мы сможем вычислить имена тех, кто вместе с Полонье составляет мозг секты. Для создания наркотика ему необходимы ингредиенты. То, что кто-то продает их ему, это факт. Будем знать имена, сможем отследить их передвижения. И, дай Бог, найдем поставщика. Сегодня третий день.

- Третье испытание… – прошептала Джоанна, опускаясь в кресло. Леон открыл глаза и посмотрел на нее.

- Да. Судя по отчету судмедэксперта, концентрация наркотика в крови Кастильё-младшего говорила о том, что попало вещество в организм максимум за пять-шесть часов до смерти. Это означает, что накачали его этой гадостью днем.

- Но мы не можем быть уверены, что Анако каждый раз действует по одной и то же схеме. – Джоанна задумчиво крутила обручальное кольцо. – Где гарантия, что он каждую жертву подвергает одним и тем же испытаниям, в одной и той же последовательности?

- Гарантий нет… – грустно закивал головой Леон. Зазвонивший телефон прервал его размышления. – Да. Да, Оливье! Черт! – Леон вдруг встрепенулся. – Тьфу… тьфу… тьфу… Будь там и держи нас в курсе!

- Что? – Джоанна подалась вперед, едва Леон выключил телефон и поднял на нее глаза.