Трапеция (ЛП)

справятся. Но и ты справишься – так или иначе. Я не собираюсь провести остаток

жизни, собачась с Джонни и пытаясь удержать все от распада. Думал, что смогу, но я просто для этого не предназначен, я даже пробовать не буду!

Марио смотрел на него, в голосе звучали горечь и обида.

- Папаша Тони всю жизнь пытался возродить Летающих Сантелли. Он поднял нас

cнуля. А теперь не успел он остыть в своей могиле, как ты уходишь… бросаешь

все, за что он сражался! Как низко…

Марио не закончил – просто сидел, глядя на Анжело полными боли и огорчения

глазами.

- Так и знал, что ты мне это припомнишь, – парировал Анжело и раздавил

сигарету каблуком. – Ладно, Мэтт. Не думал, что когда-нибудь кому-нибудь это

скажу. Даже на исповеди не говорил, а это что-то да значит. Но знаешь, со мной

что-то произошло, когда моего отца вытащили из сетки мертвым. Черт возьми, начнем с того, что я никогда не хотел летать.

- Что ты несешь? – изумился Марио.

- Говорю то, что есть. Я не хотел летать. Вот почему… я никогда… никогда не

мог понять Терри. Папаша меня толком и не спрашивал. Просто, когда мне было

лет двенадцать, сказал: «Ну, Анжело, ты становишься большим и сильным

мальчиком, буду учить тебя летать». И я послушался. Это было семейное дело, все равно как если бы мы чинили обувь или торговали макаронами. А потом, когда

у меня начало получаться… Ты не помнишь, Лу никогда об этом не рассказывала.

Когда Люсия узнала, что Лисс в положении, она закатила истерику. Она такая

тихая сейчас, ты даже не поверил бы, что она на такое способна. Она рвала, и

метала, и бушевала полночи. Папаше, Джо и Мэттью потребовалось шесть часов, чтобы хоть немного ее угомонить. На следующий день в столовой Папаша сказал

старику Лючиано: «Люсия уходит из номера месяцев на восемь-девять. Как нам

ее заменить?» И Везунчик Старр ответил, что место Люсии может занять Клео.

И добавил: «Этот твой мальчик, Анжело, пусть выступает вместо Клео». Что ж, я

не спорил. Ситуация была серьезная, если учесть какими угрозами бросалась

Люсия. Мы все боялись, что она убежит и сделает что-нибудь… неразумное. К

примеру, бросится под поезд, как грозилась. Вот так. Nonna тогда ездила с нами

и ничего не могла поделать с Люсией. Клео было всего семнадцать, перспектива

занять место звезды пугала ее до смерти. Мэтт тоже возился с Люсией. Так что я

не стал усугублять положение.

Томми не в первый раз задался вопросом, каким человеком был Мэттью Гарднер-

старший. Почему оставался в тени и позволил полностью затянуть себя в дела

семьи жены. Папаша Тони как-то сказал: «Наша семья пожирает людей заживо».

Был ли Мэттью-старший слабым, подобно многим мужчинам, которые женятся на

сильных властных женщинах?

Может, поэтому Джонни так отнесся к Стелле, когда она забеременела? Будто

оказывал ей услугу, позволяя не оставлять ребенка.

Анжело продолжал говорить с яростной сосредоточенной горечью, вертя в

пальцах незажженную сигарету.

- Спустя несколько лет после смерти Мэтта… и они переживали это с Люсией

почти каждый год… ну, в номер понадобился ловитор. А я как раз им был. И

когда Джо и Люсия упали, и Люсия сломала спину, мы все думали, что номеру

конец. Я сказал Папаше Тони, что хочу уйти, заняться другим делом. А Папаша

ответил, что я – это все, что у него осталось, и что даже я собираюсь его

бросить. Он просто не понимал, что кто-то может быть живым-здоровым и не

предпочитать полеты еде, например.

- Да, – медленно произнес Марио. – Именно ты не дал Лу и Папаше удержать

Марка.

- Верно. Единственная серьезная ссора, которая была у нас с Люсией. Я решил, что вам, детям, надо стать теми, кем вы сами хотите. И Лу не собиралась давить

на вас так, как она с Папашей давили на меня. Это я договорился, чтобы Марка

оставили в Фриско с дедушкой Гарднером и чтобы он ходил там в школу. И я

уговорил Папашу Тони отпустить тебя в колледж, но ты сам себе все испортил.

Рот Анжело искривился в странной гримасе.

- Лучшие мозги в семье, а ты хотел вышибить их, крутя тройные!

- Анжело, ради бога…

- Ладно, ладно. Так или иначе, вы все теперь взрослые, и это мой последний

шанс… Возможно, единственный шанс заняться чем-то другим. А не ждать, пока

я превращусь в развалину, когда состарюсь, расшибусь, наконец, и окажусь

прикован к земле.

Марио не сводил с него глаз.

- И ты вот с такими мыслями жил все это время? И все-таки учил меня тройному, зная, что я могу сломать шею и себе, и тебе…

- Я не учил тебя тройному, паршивец, – нежно сказал Анжело, накрыв ладонь

Марио своей. – Я просто был рядом, пока ты сам себя учил. Да, я знаю, ragazzo, что ты любишь летать, и у Томми такой же пунктик, как у тебя. Так что ладно, у

нас свободная страна. Если вам это по нраву, занимайтесь своим делом, пока

преисподняя не замерзнет. Но на меня не рассчитывайте.

Весть, разумеется, следовало сообщить Джонни и Стелле, и Анжело огорошил

их на следующий день, после дневного представления. Оба были неприятно

удивлены и преисполнены вины.

- Анжело, это из-за того, что мы погрызлись? – потребовал Джонни. – Так и знал, что мне следует держать свой длинный язык за зубами…

Анжело покачал головой.

- Нет, Джок, не из-за этого. То было просто расхождение во мнениях. Возможно, это немного меня подтолкнуло, но не более того. Если бы я остался, мы бы

грызлись и дальше.

- Но… дядя Анжело… ты даже до конца сезона не останешься?

- Нет. Я думал об этом. Но Вуди поставит Коу Вэйленда на замену… Вэйленд

хочет снова летать.

- Дядя Анжело, слушай, ты не передумаешь, если я пообещаю, если гарантирую, что до конца сезона ты не услышишь ни от меня, ни от Стел ни словечка поперек?

- Нет, не передумаю. Не вини себя, Джон, – беззлобно сказал Анжело. – Я просто

решил, что хватит с меня полетов. В моем возрасте немногие люди получают

шанс начать все заново.

Вдаваться в подробности для Джонни Анжело не стал, и неделя закончилась в

молчаливом отчуждении. В Канзас-Сити, во время сильной грозы, Анжело

отыграл свое последнее представление, собрал сундук и ушел. Весь цирк сгорал

от любопытства, но Анжело не желал устраивать шумиху вокруг своего ухода.

- Что ты скажешь Люсии? – поинтересовался Марио.

Они с Томми проводили Анжело до автобусной станции, где стояли сейчас, глядя

в завесу дождя, в ожидании автобуса на Калифорнию.

Анжело пожал плечами и взял чемодан: сундуку его предстояло отправиться

железнодорожной почтой.

- Я уже большой мальчик. Люсии придется смириться или найти альтернативу.

Лицо его было замкнутым и пустым. Он протянул руку.

- Без обид, Мэтт?

Марио, сердитый и хмурый, явно колебался. Потом тяжело вздохнул.

- Да, без обид.

И они пожали друг другу руки.

- Спасибо.

Анжело, увидев, как водитель влезает в автобус и включает подсвеченный знак

«Лос-Анджелес Экспресс», повернулся к Томми.

- Удачи, малый.

Томми, все еще уязвленный, посмотрел угрюмо. Как мог Анжело поступить так с

ними, особенно с Марио? Но в конце концов, как и Марио, он протянул руку.

- Удачи, Анжело.

- Увидимся в октябре, – Анжело резко притянул Марио к себе и поцеловал в щеку.

– Будь осторожен, Мэтт, и не позволяй Джонни наглеть.

Потрепав Марио по плечу, он схватил чемодан и поспешил к автобусу. Марио

наблюдал, как Анжело поднимается в салон, а Томми смотрел на лицо парня –

холодное, отстраненное, злое.

Как мог Анжело так обойтись с Марио? Я же вижу, что ему нет особого дела до

Джонни. Но, боже мой, то, что чувствует к нему Марио…