-->

Анамнез декадентствующего пессимиста

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Анамнез декадентствующего пессимиста, Шакиров Искандер Аликович-- . Жанр: Современная проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Анамнез декадентствующего пессимиста
Название: Анамнез декадентствующего пессимиста
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 184
Читать онлайн

Анамнез декадентствующего пессимиста читать книгу онлайн

Анамнез декадентствующего пессимиста - читать бесплатно онлайн , автор Шакиров Искандер Аликович

Ему хочется написать самую простую книгу, об утонченном и странном юноше, страдающем раздвоением личности, об ученике, который не может примириться с окружающей действительностью. Анархист по натуре, он протестует против всего и в конце концов заключает, что на свете нет ничего-ничего-ничего, кроме ветра. Автор симпатизирует своему герою. Текст романа можно использовать в качестве гадательной книги, он сделан из отброшенных мыслей и неоконченных фраз. Первое издание книги вышло в 2009 г. в уфимском издательстве «Вагант».

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

А вы всё унываете! Ай-яй… Что такое? Что же грусть на кислом лице? Мы обиделись? Почему ты не улыбнёшься, ну чего тебе не хватает? Где же уразумение вещей и философское равнодушие? Прочь набежавшая на чело морщина и строгий сумрак лица!

Послушайте, – вздыхает она, – отчего вы так грустны? Отчего вы молчите и почему вы всегда такой угрюмый? На все вопросы отвечаете "угу". Скажите, отчего вы живёте так скучно, так не колоритно? Нехорошо это, друг мой. Чтобы у меня этого не было! Извольте сейчас улыбаться и дело с концом! (Ты забыл, что твоё лицо должно быть приветливым, а поступки осторожными и почтительными).

Требуется всего 13 мускулов для того, чтобы улыбнуться, и 112 чтобы нахмуриться. Те, кто уже далеко, угрюмыми видеть нас не должны. Вы же сами в тот вечер говорили, что научите меня не скучать. Будьте умницей и берегите себя.

Когда нам плохо, губы съезжают вниз, когда весело – вверх, и все лицо перекашивается и прыгает – вибрирует. Не есть ли это способ балансировки, поиски спокойствия, из которого вывели нас и к которому мы возвращаемся, минуту-другую подергавшись, покачавшись в разные стороны, по образу канатоходца, восстанавливающего равновесие? И не служат ли гримасы плача, ужимки смеха, так похожие друг на друга, защитной мерой или пантомимой организма, предпочитающего имитировать смертные судороги, нежели их на деле испытывать? Вслед за гимнастикой лицевых мышц и профилактическим сотрясением тела наступает облегчение. Игрою физического покрова мы уняли дрожь души, внешней встряской предотвратили внутренний взрыв…

– Вы помните, страстничал вечер громадами томных, расширенных глаз.

– Как жаль всё-таки, что у вас нет где-нибудь дочери! От такого мечтателя, как вы, наверняка родилась бы хорошая девочка, а вот хороший мальчик вряд ли…

И вот маленькая девочка покинула родительский дом и вышла в большой мир. И чем больше она узнавала о себе, тем больше она узнавала и о своем отце. И тогда она сделала то единственное, что ей оставалось.

– Ты рыба. Твой мир вымощен аквариумным блеском. Ты разводишь разнопёрых человеков за толстыми стеклами. Ты покупаешь им корм на человечьем рынке когда у тебя случаются деньги.

Он стремительно худеет – это добрый знак. Она весела по-прежнему, хотя чаще и чаще заводит разговор о чём-то томном, будто бы им сейчас жить тяжело.

Акафист умилительный Господу Иисусу Христу, праведнейшему судии и мздовоздаятелю нашему, в память Всеобщего Воскресения и Страшного Суда. Воззовёт и услышат его.

Господи, спаси и помилуй, вынеси меня отсюда! Прости мя, господи, научи мя, что творити! Поруководи меня. Я живу – так засучи мне, Господи, рукава и дай мне посох на верный путь. Не дарящий нам никаких посулов, всё ж туда направь свой фонарик, Боже.

К кому возопию, Царю Небесный, Владычище, Вседержитель?! Видимым же в сем и невидимым Творец! Что делать, погляди! К кому прибегу в горести моей, аще не к тебе, Матушка Царице Небесныя? Кто плачь мой и воздыхание моё примет, аще не ты, Пренепорочная. Кто паче тебя в напастях защитит? Услыши убо стенание моё, и приклони ухо твоё ко мне… и не презри мене, требующего твоея помощи. Укрепи душу нищую. Верую… С иконой "Утоли моя печали", Терпеливица моя, заступница усердная, упование моё. Я нахожусь у предела. Продолжай ты!

"Отче наш, возвесели души ранее удрученных до конца бурями житейскими. Отче наш, да забудут они все скорби и воздыхания земные. Отче наш, утеши их в лоне Твоем, яко же мать утешает чады своя".

И молился. Господи, сохрани и помилуй присущее нам наречие, ибо иным не владеем. Сохрани и помилуй нас, тревожных его мотыльков, слабо реющих по свету и мельтешащих среди других языков и народов. От Упсалы до Буэнос-Айреса. Нас, угрюмых и серых, носящих на крыльях своих прах его летописей и азбук, пепел апокрифов, копоть светильников и свечей. Нас и тех, которые ищут выхода из смирительных обстоятельств, чтобы воспарить вслед за нами. И тех, что не ищут. И тех, что не воспарят. Воззри на нас и на них. Поговори к нам высоким Твоим эсперанто. Дай знак. Укрепи. Наставь. Подтверди, что Аз Есмь и что это уже не сон, а явь. А сон – разбуди и откройся. Лишь мне, малому мотылю. Мне, мбли. Мне, праху и пеплу. Шепни на ухо. Прошелести опавшим листом – листом ли рукописи – бамбуковой рощей; за что?

"Господи, аще хощу аще не хощу спаси мя, понеже бо аз яко кал любовещный греховныя скверны желаю, но Ты яко благ и всесилен можеши ми возбранити. Аще бо праведнаго помилуеши ничто же велие, аще чистаго спасеши ничто же дивно, достойны бо суть милости Твоея. Но на мне паче, Владыко, окаянном и грешнем и сквернем удиви милость Свою, покажи благоутробие Свое, Тебе бо оставлен семь нищий, обнищах всеми благими делы. Господи, спаси мя, милости Твоея ради, яко благословен еси во веки, аминь". «Чудище обло, огромно, стозевно и лаяяй».

Не придёт к тебе зло, и рана не приближется телеси твоему; долготою дней исполю его и явлю ему… Сохрани тя во всех путях твоих. С ним есьм в скорби да плачуся о грехах моих! Дитя Пресвятое, добрый ангел уверенности! Отведи ручками своими чистыми мрак этот. Да мимо меня пусть идёт чаша сия. Боже, единственное… пожалуйста, я прошу, я так редко о чём-то прошу, я умоляю, пожалуйста. Господи, не знаю больше слов к тебе, иссякла душа, Господи! Слабеет мой крик к тебе…

Смирение, символ которого – маленькая фигурка ребенка. А есть ли что печальней и тревожней, чем крошечные детские следы, оставленные на пыльной дороге? Путают путь им лукавые черти. Даль просыпается в россыпях солнца. Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти. Мук не принявший вовек не спасется… Господин Сатана, а что, те младенцы, что ночью смеются и плескают прямо в очи тёплым молоком, где же от них пепел? Я б собрал его… "Пошлёт сын человеческий ангелов своих, и соберут из царства его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную; там будет плачь и скрежет зубовий". "И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет: ибо прежнее прошло".

И на предплечье можно было прочесть вытатуированную когда-то черными, а теперь выцветшими чернилами надпись: «Бога нет». Неровная и растянутая, выглядела она как неумело накорябанная строчка в тетрадке первоклассника. На коже вокруг надписи было множество красных выпуклых шрамов. Мужчина сидел в своей коляске прямо напротив и широко раскрытыми глазами рассматривал меня. Я отводил взгляд, а когда через минуту снова поднимал глаза, он все так же неподвижно пялился на меня…

Эмоции человека приобретают здесь часто характер мольбы или просьбы. Каждый знает, как трудно бывает просить, трудно потому, что тем самым признаётся власть другого, власть "его произвола надо мной". Смирение, выпестованное глубоко укоренившимся убеждением, что наказание всегда оказывается тяжелее преступления. Потому погоня за властью – проявление свойственного человеку стремления оказаться единственным субъектом в мире объектов. И гнули к земле головы и повторяли: «Сделайте такую божескую милость, не губите нас».

Должен предупредить с самого начала – я ни на что не жалуюсь. Но это похоже на сумасшедший дом, где вам разрешили мастурбировать до конца ваших дней. Мне кажется, что мое собственное существование уже закончилось, но где именно, я не могу установить.

Свинцовая тоска и мольба, все мыслимые обещания "исправиться", гадливость к себе и ярость непонимания того, как это мир сможет так же катить волны своего бытия "без меня". Общее ощущение чудовищной несправедливости, и неистовая детская вера в то, что можно ещё договориться с тем, чтобы дали ещё один шанс. И тут же пронзительное сожаление, но всё равно в своей обречённости, тому, кому следует завидовать – остающемуся, индифферентному. Каждый, думаю, в силах добавить и свой нюанс.

Они гортанно негодуют на мелкие трогательные несправедливости и требуют те блага, что были обещаны, не ведая, что последняя справедливость уже воздана им. Не стучите – не откроется – ибо давно уже не заперто и сказано: "Входи!" и за стуком своим не слышите приглашения. Не просите – ибо всё необходимое вам уже дано и ни кем это не может быть отнято, остальное – пыль и просить о ней незачем. И не ищите – для этого нужно стать не имеющим, у вас же всё есть, только откройте глаза.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название