Приключения Шоубиза (СИ)

Донна допила ликер, поставила рюмку в мойку и вернулась на свое место, прихватив бутылку с собой.

— И вот стала она потихоньку стараться эту свою мечту осуществить. Поднакопит немного денег — и в Москву. Три раза ездила она на собеседование в американское посольство, разным фирмам кучу денег отдала. В этих фирмах специально обученные люди для нее три раза всякие легенды разрабатывали. Ну, чтобы ей визу в Америку дали. То вроде бы она на съезд компьютерный едет, то на симпозиум какой-то научный. Но как наступало время ей на собеседование в посольство идти, так она и проваливалась. Как на экзамене. Она ведь честный и порядочный человек, а у таких все на лице написано. А у Алусика было написано, что врет она и ни на какой симпозиум ей не надо. А хочет она в Америке остаться. Таких в посольстве не любили и визы им не давали. Алусик сильно переживала и расстраивалась. «Знаешь, — говорила она мне, — я бы там хоть “бэбиситтером”» — нянькой, то есть, если по-нашему, — уточнила Донна специально для меня, — «хоть домработницей, да кем угодно! Только чтобы отсюда вырваться». Ей почему-то здесь все обрыдло. Она даже не могла сказать, почему.

В общем, потратила она на это мероприятие лет шесть своей уже немолодой жизни. Ничего не получилось. Тогда вроде бы плюнула она на все это и успокоилась. Но жизнь — штука интересная. Я думаю, что если по-настоящему чего-то захотеть, то это и помимо тебя сбудется. Так и вышло.

Однажды, когда Алусик уже и думать про свой американский переезд забыла, неожиданно звонит ей из Гонконга одна ее бывшая ученица. Ученица, тоже арфистка, в Гонконг вместе с мужем уехала и там на работу устроилась — в дорогом ресторане по вечерам богатой публике на арфе играть. И нужен был этому ресторану еще один человек. Сам понимаешь, на арфе не так много людей играть умеют.

Подумала Алуся, почесала затылок, да и решилась — была не была. Уволилась из своего музучилища, погрузила в самолет арфу и улетела на другой конец планеты. Там она полгода играла в русском кабаке сытой публике и получала за это приличные деньги. Кабак, конечно, не концертный зал, но платили там изрядно, и жаловаться было не на что.

Тут вдруг кабак этот закрывают, и у моей подруги возникает новая дилемма — куда ей теперь деваться. Виза у нее действительна аж до Нового года, а на дворе пока еще май месяц, и вообще непонятно, как теперь быть. Потыкалась она помыкалась, приехала домой, в Россию, на детишек посмотреть. Детишки у нее оба великовозрастные уже. Сын институт закончил, дочка на третьем курсе в столице обреталась. Все у них, вроде бы, в порядке. Беспокоиться не о чем.

Побыла Алуся с родней месяца полтора и надумала — если до декабря она работы в Гонконге не найдет, то все, возвращается опять в «совок» и больше не рыпается со своей стодолларовой зарплаты.

Уехала она снова в свое тридевятое китайское царство и попробовала преподавать уроки игры на арфе богатеньким китайским Буратино. И что ты думаешь. Оказывается, желающих научиться грести на арфе намного больше, чем мы с тобой думаем. Но не все это себе могут позволить. Уроки эти стоят бешеных денег. И пошло-поехало. Ученики к ней в очередь стояли. Доходы — с рестораном не сравнить! Алусик обрадовалась такому замечательному раскладу, продлила себе визу и теперь на полном серьезе взялась за свою жизнь. Поскольку материально она уже совершенно не нуждалась, то прикупила она себе новую арфу взамен старой. А это, батенька мой, весьма дорогое удовольствие. Английский язык теперь у нее от зубов отскакивал. У нее на эту тему даже произошел один забавный случай. Однажды она споткнулась о свою домашнюю собачонку и в сердцах пнула ее, чтобы та не лежала у нее на дороге и вдруг неожиданно поймала себя на мысли, что материт пёсика на чистом английском языке.

Так прошло еще с полгода. И вот, в один прекрасный день ее компаньонка — китаянка, с которой они вместе снимали квартиру, спрашивает: «Алусик, почему бы тебе не устроить свою личную жизнь? Женщина ты видная, неглупая, но почему-то совсем одинокая. Это неправильно». Алусик удивилась, но призадумалась. А компаньонка знай, зудит ей в ухо: «А Интернет для чего? Повесь там свою фотку. Может, с кем и познакомишься».

Недели через две Алусик, наконец, сдалась и научилась пользоваться сайтом знакомств. На русских женщин всегда был повышенный спрос, а здесь и вовсе невеста завидная. Во-первых, она всегда за собой следила и отлично выглядела. Для своих неполных пятидесяти лет ее сорок четвертый размер и прекрасный цвет лица были просто находкой.

Стали ей писать женихи со всего света. Просто завалили письмами. И итальянцы, и негры, и даже один японец. Но все не то и не то. Так она месяца три попереписывалась и потом ей все это надоело. Перестала она на письма отвечать, народ потихоньку и затих. Но один американец, Джон, все пишет и пишет. Она уж и вовсе не отвечает никому, а он настырный оказался. Даже без ее ответов письма ей шлет, надежды не теряет.

Решила она ему все же ответить. Стали они снова переписываться. Так прошло еще пару месяцев. И вдруг он ей пишет: «Я хочу к вам приехать». Алусик сначала испугалась, мало ли что, Интернет — такая помойка известная. Столько там всего и всяких. Но американец не сдавался. И Алусик решила — будь что будет, пусть приезжает. Чисто русский вариант! Сказано-сделано. Назначили они день встречи. Но тут есть одна закавыка. Выяснилось, что в Гонконге американские телефоны почему-то не работают. Алусик и это предусмотрела. Она сообщила Джону, что будет встречать его в аэропорту в желтом шарфике.

И вот настал день икс — это она мне сама рассказывала. Стою, говорит, как дура, посредине аэропорта, оглядываюсь по сторонам, и вдруг вижу еще одну женщину в желтом шарфике. А потом еще одну. В общем, штук семь их насчитала. А самолет как раз прилетел. Она уже чуть не плачет — телефон не работает, шарфиков семь штук. Ужас!

И вдруг ее сзади обнимают чьи-то руки. Она повернулась, а это он, Джон, собственной персоной, прижал ее к себе крепко-накрепко. Он ей потом сказал, что кроме Алусика больше ни одного «желтого шарфика» в аэропорту не заметил. По фото ее узнал! Поехали они в гостиницу, он там устроился, потом они погуляли, в ресторан сходили. А вечером, как два пионера, по домам разошлись. Так они дней пять по Гонконгу гуляли. И на шестой день он неожиданно приглашает ее к себе в номер. Алусик сначала отказывалась, но потом все же согласилась — мужик вроде хороший, ей понравился. Пришли они. Он ее на кровать посадил, сам на колени перед ней встал, достает из кармана коробочку бархатную, а там колечко с бриллиантиком. «Выходи за меня, а?» — и сам в глаза ей с надеждой смотрит. Вот тут-то ее и прорвало. Слезы сами собой покатились. Сижу, говорит, как ненормальная, рыдаю, Джон аж расстроился. Подумал, что она ему отказывает. А она подумала, подумала, махнула рукой — где наша не пропадала, и согласилась. Как он ее на руки подхватил, как закружил. В общем, еще неделю он ждал, пока она со всех своих китайских работ поувольняется, и потом полетели они вместе в Америку, в славный город Атланту. Он ей о себе все рассказал, пока они в дороге были. Оказывается, он раньше работал бригадиром той здоровенной будки на колесах, которые на стадионах для больших концертов монтируют звук и свет. В общем, дядька оказался очень грамотный. Но в данный момент он уже нигде не работал, потому что несколько лет назад, во время монтажа какого-то огромного экрана на стадионе этот экран упал прямо на него. Джон сильно повредил руку осколками и потом долго лечился. Но в Америке такой случай — это просто золотое дно. Фирма, в которой он раньше трудился, выплатила ему громадную компенсацию и оплатила полностью все лечение. Теперь Джон был весьма состоятельным человеком, купил себе в Атланте большой дом и жил там в свое удовольствие. Дети его выросли задолго до того неприятного случая на стадионе и жили неподалеку вместе со своими семьями. Когда Алусик с Джоном приехали, вся его семья на смотрины собралась. И все они Алусе очень понравились. И она им тоже. Свадьбу сыграли, все как у людей. Стали жить. Месяц-другой прошел, Алусик — женщина деятельная, без дела долго сидеть не может. И решила она узнать, чем же можно здесь, в Америке, на жизнь заработать. Оказалось, что и здесь арфа в большом дефиците. И таких же бешеных денег музыкальные уроки стоят. Вот здорово! Алусик обрадовалась, стала искать учебники, чтобы с учениками заниматься. Да не тут-то было! Оказывается, учебники по игре на таком редком инструменте еще дефицитнее, чем сами преподаватели по арфе. Алусик снова задумалась и решила, что ее знаний ей вполне хватит, чтобы написать такой учебник. Засела она за работу, и через два месяца руководство по игре на арфе было готово. Добротное, наша российская школа. Все как полагается. Отослала она рукопись в редакцию и стала ждать. Через две недели ей приходит ответ: «Печатаем. Гонорар перечислим на ваш счет». Ух, ты! Алусик снова засела за работу. Когда она мне это рассказывала, ей из Америки позвонил муж, сказал, что выходит уже пятое издание ее учебника, тиражи огромные. А гонорар исправно перечисляется на ее счет. Муж особенно ею гордился. Хороший мужик попался. Но и это еще не все.