Приключения Шоубиза (СИ)

— Привет, доченька. Да. Мы разговариваем. Как там Сонечка? Я ей памперсы купила. Потом привезу. Давай, солнышко. Пока, пока.

Она закрыла телефон и засунула его назад в сумку. Доченька? Я начал осознавать, что это звонила моя дочь. Памперсы? Что, там еще кто-то есть? Неужели! Я вдруг все понял. Ну, конечно! Раз она замужем, значит, у нее, скорее всего, есть ребенок! Боже, как ты прекрасен! Я, оказывается, не только отец, но и дед! Я любил весь этот мир в ту секунду больше, чем когда бы то ни было.

— Так у нас еще и внучка? — уточнил я.

— Ага. Полгодика. Славная такая, — Райкины глаза осветила такая любовь, что мне захотелось сгрести ее в кучу и унести куда-то далеко-далеко.

— Слушай, ты или святая, или дура. Я еще пока не разобрался.

Я смотрел на нее так, как не смотрел еще ни на одну женщину на этой земле. Она была матерью моего ребенка. Это было чудо.

— Рай, а можно мне с ними увидеться? — Я сказал это без нажима, с большой надеждой. Она посмотрела на меня странным взглядом и вдруг из глаз ее брызнули слезы. — Ты чего? Ты почему плачешь? — засуетился я.

— Знаешь, — пыталась она сказать сквозь всхлипывания, — я так боялась, что ты не захочешь нас видеть после того, что я тебе сказала.

И она заплакала навзрыд. Я, наконец, действительно сгреб ее в свои объятия и теперь укачивал, как маленького ребенка. А она уткнулась мне в плечо и все никак не могла успокоиться. Официанты испуганной стайкой стояли поодаль, не понимая, что им делать. Я кивнул им головой и улыбнулся. Они мгновенно успокоились и рассосались по ресторану. Больше мы их не видели. Только одна девушка с узкими китайскими глазами принесла нам стакан теплой воды. Для Райки. Так мы просидели еще полчаса. Наконец, Райка успокоилась, и мы смогли нормально поговорить. Она рассказала мне, как жила все эти годы. Жила обыкновенно, небогато, но и не бедствовала.

— Знаешь, я ведь после школы бредила театром. Это все ты, змейгорыныч, меня этой заразой заразил, — она шутливо ткнула меня кулачком в бок. — Но родители меня в артистки не пустили. И пошла я учиться на бухгалтера. Но потом все же выкрутилась — я ведь бухгалтером в театре работаю. Вот так. Вроде бы и сцена рядом, и я при деле.

Да, так часто бывает. Родители реализуют свои амбиции за счет детей. Редко бывает так, что все свое внимание родители посвящают увлечениям самого ребенка. Наоборот, обычно все стремятся впихнуть в свое чадо свои собственные мысли и желания. Они не хотят считаться с тем, для чего мы родились на этот свет, а ищут для нас другие дороги. А зря! Мир полон бездарных бухгалтеров и экономистов, юристы гроздьями висят в своих пыльных конторах, и многие из них умирают от тоски, ожидая окончания рабочего дня. А ведь из них могли получиться гениальные клоуны или акробаты. Или костюмеры. Или фотографы. Но родители решили не рисковать. А вдруг не подвернется ребенку счастливый случай, и так и останется он фотографом в захудалой фотомастерской! Конечно, не подвернется, если его не позвать, этот самый счастливый случай. А потом ждать, разглядывать его в толпе, чтобы не пропустить, и понять, что вот он, твой шанс. Только твой, и ничей больше. Так и появляются на свет состоявшиеся судьбы. Надо только очень верить в себя!

И, наверное, надо уметь любить. Нельзя любимого человека, даже если он — ребенок, считать своей собственностью или имуществом. Надо слышать его и уважать его желания. Даже если они странные с вашей точки зрения.

Я слушал Райку, и мое сердце сжималось от радости и счастья. Когда она выговорилась, я сказал:

— А давай прямо сейчас к ним поедем? Они не будут против?

Райка вскинула на меня счастливые, но абсолютно зареванные глаза:

— Что ты! Они так ждут тебя. Я же дочке все рассказала. Сказала, что ты не виноват, что ты ничего о ней не знал. А ты хочешь прямо сейчас? — Я кивнул. — Тогда поехали. Чего зря время терять.

Я подозвал официанта. И через минуту мы уже мчались по сияющей от весеннего солнца Москве. Я попросил таксиста притормозить около «Детского мира» и основательно нагрузился игрушками всех фасонов и калибров — откуда я знаю, что этим младенцам надо? Потом разберемся. Пока мы мчались в такси, я одновременно пытался думать несколько мыслей. Первая — что там Бобер говорил насчет улучшения моих жилищных условий? А вторая была совсем простой. На глазах исчезал закостеневший старый бирюк и на свет появлялся новый человек. Жизнь начиналась заново!