Председатель (сборник)

Повторяется та же процедура; словно листья капусты отделяются

обертка за оберткой под напряженно-заинтересованными взглядами

пассажиров, и на свет появляется крошечная бутылочка с прозрачной

жидкостью.

— Чистый, медицинский, — застенчиво объясняет человек с усиками.

— Спиритус вини! — говорит корреспондент.

— А еще говоришь, что все потерял! А ну, бабы, доставай наперстки! смеется тетя Паша.

Спирт сливают в пустую бутылку, разбавляют водой и

делят между присутствующими, мужчинам побольше,

женщинам на донышке.

— За нас всех! — говорит тетя Паша.

— За победу! — провозглашает одноглазый.

— И за того, кто появится! — адресуясь к жене бригврача, говорит корреспондент.

Все пьют.

А когда выпили, черненькая вскакивает с каким-то лихим зазывным возгласом и, заломив руки, начинает притоптывать, напевая:

— Эх, поеду я в Ленинград-городок!..

Артистка достает аккордеон играет плясовую. Почти. не сходя с места, черненькая пляшет и пляшет искусно,сзадором, с огоньком, трясет по-цыгански плечами. глаза ее влажно блестят, вся она будто вспыхнула изнутри, стала красивой.

На печально-сосредоточенном лице девочки одноглазого тоже загорается улыбка. Заметив это, одноглазый парень растроганно берет ее крошечную ручку в свою огромную пятерню. И в его взгляде, обращенном на черненькую, появляется что-то...

И снова меркнет свет от намчавшего эшелона наступающих войск...

...Возле путей сообщения бродит, собирая щепочки, девочка, поодаль возится с какой-то корягой корреспондент, с отстутствующим видом бродит человек, который все потерял. У штабеля гнилых шпал одноглазый парень разговаривает с кондукторшей. Они имеют право на эту предышку, возле них порядочная груда щепок.

— Да я сама знаю, что в Ленинград пропуск нужен, — говорит черненькая. — Мне бы Нину Петровну до Москвы довезти, а там видно будет...

— А ты давно ее знаешь?

— По госпиталю. Я и мужа ее знала. — Голос ее становится таинственным и значительным. — Он был на двадцать годов ее старше, весь уж белый, а любили они друг друга, как только в кино показывают!

— Я бы тоже мог так любить, — подчеркнуто говорит одноглазый, — как в кино.

— Куда тебе! Тут особое сердце нужно!

— Нешто вы знаете мое сердце? — обиделся парень.

— Ладно, не подъезжай. Видали мы таких, — ощетинилась вдруг черненькая. — Местов свободных нет!

Неподалеку группа пленных немцев под охраной часового чистит снегом пищевой котел.

Дочка одноглазого потянула примерзшую к земле веточку, но ей не по силам ее отодрать. Это замечает один из пленных, пожилой, в очках с одним разбитым стеклом. Он приходит на помощь девочке.

— Куда? — кричит часовой, хватаясь за автомат. Немец, будто не слыша окрика, отдирает веточку от земли и отдает ее девочке.

— Спасибо, — хмуро говорит девочка.

Пленный смотрит на нее и возвращается к своим товарищам.

"Фриц, а ведь тоже чувствует!" — подумал про себя часовой.

...Одноглазый с глубоким укором смотрит на черненькую.

— За что так? — говорит одноглазый.

К ним подбегает девочка с охапкой щепок. Обиженное выражение вмиг оставляет лицо одноглазого парня, он снова — весь доброта и трогательная нежность.

— Вот молодец! — говорит он. — Да этим не то что печку, цельный паровоз можно накормить!

Он подбирает с земли чурки и вместе с дочерью направляется к вагону.

— Эй, боец! — окликает его черненькая кондукторша. Он оборачивается.

— Ты того... не сердись, — говорит она тихо, смущенно. — Есть в тебе такое сердце...

...Вагон. Парень сваливает свои чурки у печи, девочка — свои, корреспондент притаскивает огромный сук, кондукторша — несколько березовых полешков. Последним появляется человечек, котрый все потерял. Он долго шарит по карманам, достает кусочек коры и аккуратно присоединяет к остальному топливу.

Слышится далекий паровозный гудок. Вагон дергается.

— Граждане! — радостно кричит кондукторша. — Даю отправление!..

Утро. Товарняк стоит на довольно крупной разбомбленной станции. За станцией — погорелье поселка. В вагоне сейчас одни женщины. Они собирают обед. По сравнению с прежним пиршеством нынешняя трапеза выглядит весьма жалко: несколько луковиц, огурцов, хлеб. Тетя Паша варит кашу.

— Маловато выходит, — говорит черненькая.

— А мы добавим. — Тетя Паша берет чайник и щедро доливает в котелок воды.

— Жидковато будет.

— Как ни крутись: или маловато, или жидковато.

— Нашиковали мы в первые дни, — замечает артистка, — а теперь зубы на полку.

— Кто же знал, что мы на каждом разъезде по полсуток стоять будем! говорит тетя Паша.

— Можно было сообразить! — несколько раздраженно говорит артистка. — С нашим неважным грузом мы только путаемся под колесами воинских эшелонов.

— А я так считаю: хоть день, да мой! — задорно говорит черненькая. Разве нам плохо было?

— Хороший у вас характер, Дуся, — сразу оттаяв, улыбается артистка.

В вагон входят одноглазый парень с дочерью, корреспондент и человек, который все потерял.

— Живем, граждане, — весело говорит одноглазый, — за станцией базар!

С загоревшимися глазами артистка хватает сумочку.

— Деньги там не идут, — останавливает ее корреспондент, — только натуральный обмен.

Артистка бросает сумочку, лихорадочно шарит в своем бауле, наугад выхватывает оттуда какие-то веши и кидается к выходу.

— Дусенька, — слабым голосом просит жена бригврача, — посмотри у меня в чемодане, может, что поменяешь...

Черненькая открывает чемодан. Там оказываются одни книги в строгих солидных переплетах.

— И, милая, книг-то сколько! — удивляется тетя Паша.

— Это книги моего мужа, — отвечает жена бригврача. — По медицине.

Дуся в тамбуре снимает кофточку и прямо на комбинацию одевает пальто.

— Папа Коля, — говорит девочка, — а бабушка Вера знает, что мы приедем?

— Конечно, знает. Я ей письмо послал.

— А какая она, бабушка?

— Старенькая, седая, а сказки рассказывает!.. — Парень крутит головою.

— Я не люблю сказки, — задумчиво говорит девочка — В них все неправда. Так не бывает.

— Ну и что же! Зато интересно, страшно!..

— Нет, — девочка вздохнула, — в сказках совсем не страшно.

— Ну вот, — огорченно говорит одноглазый, — опять ты за свое!..

— Папа Коля, — без всякого перехода, но с интонацией говорит девочка, — а тебе нравится тетя Дуся?

Одноглазый смущен.

— Что значит нравится?.. Я с ней чисто по-товарищески обращаюсь.

Девочка опять вздохнула.

— А мне она очень нравится!

Одноглазый оторопело смотрит на нее, не в силах постигнуть сложные ходы детской души. Откашливается, не зная, что сказать.

— Мы с ней всю ночь разговаривали... Она сказала, что ты хороший.

— Ну да? Так и сказала? — с чрезмерной горячностью спрашивает одноглазый.

Девочка делает предостерегающие глаза — вернулась в вагон черненькая. В руке у нее стаканчик со сметаной.

Появляется артистка, в руках у нее несколько свертков

— Ну, и цены на этом базаре! — говорит она возмущенно. — Два яичка шелковая кофта, луковица — чулки, мясо — гарнитур. Грабеж средь бела дня! Огурец, паршивый огурец, — она патетически потрясает в воздухе соленым огурцом, — мои любимые клипсы!..

— Я, кажется, совершил более удачную торговую операцию, — говорит корреспондент, — шесть лепешек выменял за иголку и катушку ниток.

— Я всегда была непрактичной! — тяжело вздыхает артистка

— Им нитки да игла всего дороже, — говорит тетя Паша, — у них, поди, столько дыр и прорех — век не залатаешь!

— Базарчик такой, что плакать хочется. Еще немного, я бы даром все отдала. Только мысль о нашем голодном коллективе удержала, — говорит артистка.

Как всегда скромно и неуверенно приближается человек, который все потерял, он что-то держит за спиной.

— Разрешите мне, — обращается он к артистке, мучительно краснея, — от лица ваших почитателей вручить вам этот маленький букет первых весенних цветов.