Избранные произведения

– На господский манер пошли, чтой-то без птичек уж и

ездить не могут,– говорили в толпе, в то время как весовщик,

взяв клетку, ставил ее на окованную железом платформу.

– Эй, весы, смотри, не обломи! – крикнул какой-то малый в

рваных башмаках, лежавший на мешках с овсом.– Да что ж ты с

клеткой-то вешаешь! Ты живой вес показывай.

– Для казны старается...

Весовщик ничего не отвечал и выбирал самые маленькие

гирьки. Подержал их на ладони, посмотрел вопросительно и

бросил обратно.

– Да поскорей, господи батюшка, а то я из-за вас на поезд

опоздаю!

111

– А ты выбирала бы, что везти. А то тащите, что попало, вот

и нянчайся с вами, ломай голову. . Ну, не тянет, дьявол! –

воскликнул он.– На самую последнюю зарубку поставил!

– Ты бы уж вешал вместе с ней, она бы как раз к вашим

весам подошла, баба сытая...

– На первую зарубку годится,– подсказал малый с мешков.

– Долго вы меня тут будете мучить? Пропадите вы со своим

весом!

– Они долго держат, зато без ошибки получишь,– сказали из

толпы.

– Скоро ты там с весами, Кондратьев? Чего застрял?

– Да вот бьюсь тут над этим домовым.

Дверь деревянной загородки отворилась,– подошел другой

человек в форменной фуражке и остановился в затруднении

перед щеглом, стоявшим на весах.

Щегол, нахохлившись, понуро сидел в клетке и смотрел

одним глазом, закрыв другой белой пленкой.

– Больной, что ли, он у тебя? – спросил человек в форменной

фуражке.

– Демон его знает, хоть бы вовсе подох...

Ожидавшие своей очереди, видя, что около весов собрался

зачем-то народ, тоже подошли и, окружив весы, молча смотрели

на щегла.

– Вот дьявол-то, ничем его не возьмешь! – сказал весовщик,

плюнув.

– А на последнюю зарубку ставил?

– Кой черт – на последнюю! Он и без зарубки ничего не

тянет. Нету в нем весу.

– Вес должен быть. Без весу ничего не бывает.

– Долго вы меня тут будете морить?

– Сейчас, подожди. Не тявкай под руку.

-...А то ошибется пуда на полтора – свои придется платить,–

подсказал опять малый с мешков.

– Может, спросить заведующего, без весу пропустить?

– Не полагается без весу. Инструкция. Да спросить можно...

Иван Митрич,– крикнул человек в форменной фуражке,– нельзя

ли груз без весу принять?

Из окошечка кассы высунулось удивленное лицо и сказало:

– Что ты, очумел, что ли? Читал инструкцию?

– Ну, вот видишь.

112

– Эй, ты, баба, что ты там сватаешься? Целый гурт скота, что

ли, у тебя? – кричали задние.– Что у нее там?

– Птица.

– Много?

– Одна только...

– Так какого же черта она там присохла!

– Вот окаянная-то, того и гляди, поезд уйдет...

– Пишут тоже инструкции,– говорил весовщик,– на глаз

нельзя, а на весах – ничего не тянет. Успеете, куда прете? Только

вот и дела, что ваши мешки вешать... Вот навязался-то демон,

ногтем его придавить, а вишь, сколько народу держит, погляди,

пожалуйста, уж на улице стоят.

– Ну вот что... вот тебе квитанция, как за пуд багажа, и уходи

ты отсюда от греха, а то ты у нас тут все перебуровишь,– сказал

человек в форме, отдав женщине квитанцию и махнув на нее

рукой.

На платформе загудел паровоз.

– Матушки! – крикнули стоявшие в очереди и, давя друг

друга, бросились на платформу.

– Ушел, ушел!

– Ах, сволочь окаянная, всех посадила!

– И откуда ее черти принесли?..

– Лихая ее знает. Овечкой прикинулась, пролезла.

– А с чем она была-то?

– С домашним скотом, говорят.

– С каким там скотом, с птицей... И птичка-то пустяковая...

– Пустяковая,– сказал малый с мешков,– таких пустяков с

десяток принесть, вот тебе все движение на неделю – к черту...

113

Слабое сердце

В одном из столичных учреждений по лестницам ходили

ломовики в тяжелых сапогах, сносили вниз столы, шкапы,

пыльные связки бумаг и клали их на воза, чтобы везти в другое

помещение.

Между ломовиками совалась старушка в большом платке и

из-под рук заглядывала вверх по лестнице, где сновали взад и

вперед люди, и шептала про себя:

– Господи батюшка... как в лесу.

– Пусти, старуха, ногу отдавлю. Что тебе надо тут?

– Пособие, батюшка, пришла получать.

– Вниз иди, двадцатый номер.

Старушка пошла вниз. И через некоторое время внизу

послышалось:

– Что мотаешься под ногами? Вот шкапом-то ахнем тебе на

голову, и дух твой вон.

– Пособие, батюшка...

– Вверх иди,– сказал проходивший с разносной книгой

человек в валенках.

– Я уж была там, кормилец.

– На каком этаже? – строго спросил проходивший.

– На четвертом, батюшка.

– Выше иди.

Старушка пошла наверх.

– Это какой этаж, кормилец?

– Третий... Ты опять уж сюда явилась?

– Я только что на низ сходила, милый.

– Ну, сходила и слава богу.

– А теперь вот опять сюда прислали.

– Очень нужна ты тут.

Старушка вошла на четвертый этаж и остановилась

отдышаться. На продавленном диванчике, под которым была

видна выскочившая пружина и рогожа, сидел какой-то

болезненный человек.

– Дожидаешься, батюшка?

– Отдыхаю,– сказал человек.

– Я вот с утра уж пришла. Избегалась наотделку.

– Что надо-то?

– Пособие получать, да никак не найду, где.

114

– Сейчас устроим... Послушайте,– сказал мужчина,

обращаясь к пробегавшему человеку с портфелем,– где бы тут

старушке пособие получить?

– Черт его знает. Где-нибудь тут надо искать,– сказал тот,

остановившись и с недоумением оглянувшись по сторонам.

Потом опять побежал.

– А в двадцатом номере не были? – спросил он,

остановившись.

– Ходила уж туда, цифры все шли, шли подряд, а потом на

восемнадцатом номере оборвались, и уперлась я в какой-то

закоулок, не знала, как выйтить. На старом-то месте я уж

приладилась получать, а теперь на новое переехали, никак не

потрафишь.

– Я тоже,– сказал человек, сидевший на диване.– Только на

другой конец города зря прошел.

– Что за черт!.. Мой стол увезли, оказывается? – закричал,

выскочив в коридор, мужчина в шубе и без шапки.– Извольте

радоваться, положил туда шапку, теперь шапка уехала. Хоть

платочком повязывайся.

– Что ж это, тут всегда такие хлопоты?

– Всегда. Переезжают.

– А часто, значит, переезжают-то?

– Часто. То одно учреждение от другого откалывается, а то

два в одно сливаются. Да и изнашиваются очень. Вот хоть наше

учреждение взять: дали помещение хорошее, а через месяц обои

изорвались, вместо стекол фанера везде, да еще каким-то

манером водопроводные трубы лопнули, затопило всех, по

комнатам уж на досках плавали. А то иной раз помещение

какое-нибудь понравится, так и идет.

– Ну, теперь отдохнула, пойду дальше,– сказала старушка.

– А вы обратитесь в справочное бюро,– сказал пробегавший

обратно человек с портфелем.– Вам все и укажут, а то ходите

как слепые.

– А где оно, родимый?

– Черт его знает, кажется, пятнадцатая комната внизу.

Старушка поблагодарила и пошла вниз.

– Вниз-то хоть иттить легче,– сказала она с ласковой

улыбкой, обращаясь к двум ломовикам в фартуках, тащившим

конторку.

– Вот бы и ходила все вниз, а то зачем-то наверх лезешь!

115

– Да что ты все трешься тут? Проходу от тебя нет,– крикнул

другой.

– Справочное бюро, милый, ищу.

– Да ведь ты другое что-то искала...

– А теперь это велели искать, родимый.

– Что ж ты подряд, что ли, взяла? Ну, проходи, проходи.

– Скажите, пожалуйста,– послышался внизу голос

старушки,– где тут справочное бюро?