Узлы

- Ну как же, как же! Мы только и делали, что влюблялись, серенады пели под сопровождение... автоматных очередей. Ревнуешь? - Он схватил ее руки в свои, заглянул в глаза. - Ревнуешь?

Пакиза, не ответив, взяла его под руку. Забыв о том, что несколько минут назад волновало его, Васиф смотрел на нее удивленно и нежно.

На базаре Пакиза выбрала ароматную золотистую айву, гранаты, сушеные персики, начиненные орехами, семена астр, георгинов.

- Ты говорил, старик Марков любит в саду с цветами возиться... Ему будет приятно, правда?

- Родная, - шепнул ей Васиф, - неужели не догадываешься, что приятней всего мне. Разве я сам сумел бы так умно все организовать?

На обратном пути едва втиснулись в автобус с пакетами и кульками, еще и ящик для посылки пришлось прихватить. Пока Наджиба-хала с Пакизой укладывали гостинцы, Васиф успел написать коротенькое письмо.

"Дорогой Василий Матвеевич! Прими этот скромный дар, хоть понемногу от того, что родит наша солнечная земля. Прими, как частицу моего тепла, которое помогли вы мне сохранить в морозной Сибири. Капроновая рыба и альбом - это Сергею. Поздравляю его с днем рождения, крепко целую. Привет Наталье, Андрею,

Ваш Васиф".

На почту они почти бежали, до закрытия оставались считанные минуты. Только положив в карман квитанцию, Васиф облегченно вздохнул.

- Чему ты улыбаешься? - спросила Пакиза, когда они вышли на улицу. Гора с плеч, да?

- Увидел вдруг глазенки мальчишки... Как он посылку нашу будет ворошить, радоваться, что я слово свое сдержал! Все-таки молодец я, как ты думаешь? Обещал - сделал!

- Ты просто хвастун!

- Ах так? Ну пусть нас рассудит Зарифа-хала. Что ты остановилась? Идем, идем. Заждалась уже тетя, поди.

- Ой, а вдруг я ей не понравлюсь, Васиф? - уже у подъезда заволновалась Пакиза.

- Конечно, не понравишься. Она скажет: зачем тебе, такому бродяге, такая красавица? - сурово отозвался он. - Красивая жена в доме - как запертый в бутылку джинн. Недоглядишь - беда.

В темноте он разыскал ее замерзшую руку и тихонько втиснул в свой карман.

15

Сейяра в душе всегда считала себя удачливой... Часто, поучая младших, еще не замужних приятельниц, говорила: "Главное - хорошо знать, чего хочешь..."

И хоть слыла дерзкой, кокетливой девушкой, разве не о хорошем муже, о детях думала она, нетерпеливо заглядывая в будущее. Наджаф, правда, немного суховат, ей хотелось бы чуть больше ласковости в отношении мужа к ней, но грех жаловаться. Человек он надежный, не пьющий, авторитет его как хирурга растет с каждым годом. Мальчики хорошо учатся. Слава аллаху, в их доме всегда есть чем встретить гостей. Да и она, Сейяра, сама неплохо получает, заведуя аптекой.

Сейяра пополнела, но это даже как-то шло ей, придавая степенность, величавость некогда смешливому, лукавому ее облику.

Не осталось и следа от капризной, своенравной девушки. Здесь, на работе, особенно ценили ее отзывчивое внимание к людям. Когда у окошечка дежурного фармацевта возникал конфликт, она не спеша выходила к недовольному покупателю, не повышая голоса, вежливо осведомлялась о причине шума. И самые, казалось бы, несдержанные, нервные люди стихали перед ее спокойно-вежливой улыбкой, негромким, властным голосом.

Но однажды выдержка изменила ей.

Вот как это случилось. Небритый нервный мужчина потребовал жалобную книгу только потому, что провизор предложил ему заменить в рецепте отсутствующий медикамент равноценным по действию, но новым, непривычным для старого астматика. Сейяра, подойдя к очереди у окошечка, долго, терпеливо объясняла ему эффективность нового средства. Брызгая слюной, задыхаясь, старик грубо разносил врачей, очередь, аптеку. Сейяра с присущим ей терпением начала успокаивать старика, даже пообещала к утру раздобыть требуемое лекарство. Он стал уже было стихать. Сейяра скользнула взглядом по небольшой очереди - ей явно сочувствовали. И вдруг... Кто это там у окошечка кассы? Знакомый такой затылок. И эта манера носить шапку чуть нахлобучив.

- Знаю я вас! Порядка нет, - откашлявшись, буркнул снова старик.

- Довольно! Куда хотите жалуйтесь! - неожиданно оборвала его Сейяра-ханум и, выхватив рецепт, поспешно скрылась за дверью с табличкой "Посторонним вход воспрещен".

Испуганно переглянулись стоящие за прилавком практиканты. А провизор, принимающий рецепты, даже уронил очки. Никогда такого не было! Чтоб заведующая резко оборвала человека?! Какие капризные попадаются, ни один не уходил обиженным.

Забежав за шкаф, где хранились лекарства, Сейяра-ханум прижала ладони к вискам. Что с ней? Неужели отдаленное сходство с давно пропавшим человеком заставило ее потерять контроль над собой? Какой стыд! Где ее выдержка?

Она заставила себя успокоиться, вышла к провизору.

- Пожалуйста, позвоните сейчас же в ГАПУ. Чтоб завтра рецепт был исполнен. Что там еще на сегодня срочного?

Взяла стопку принятых рецептов, пробежала глазами. Нет, ей не показалось... Вот он! "Васиф Гасанзаде", - прошептали губы. Кровь медленно отхлынула от ее всегда румяного лица.

- Вам нехорошо, Сейяра-ханум? - тихо спросил провизор.

- Ах, меня так расстроил этот старик. Не беспокойтесь, сейчас пройдет, - так же тихо ответила Сейяра.

- Может быть, вам лучше сейчас отдохнуть? Я справлюсь. Все будет в порядке.

- Спасибо. Я, пожалуй, так и сделаю. Если что, звоните.

- Все будет хорошо, не сомневайтесь.

Сейяра не сомневалась. Этот человек отличался необычайной пунктуальностью, и она сама, Сейяра, до сих пор нередко прибегала к его помощи.

- Пойду. Приму что-нибудь. Нервы.

Постукивая протезом, он проводил ее до двери.

- Я так и подумал. Ничего принимать не надо. Полежите с хорошей книгой. Повозитесь с детьми.

- Да, да.

Наджиба-хала обрадованно ответила на рассеянный поцелуй дочери.

- Вот и не верь снам! Ты мне всю ночь снилась сегодня. Даже беспокойно стало. Дома все хорошо? Дети здоровы?

- Ах, мама... Такая новость! Если бы ты знала, кого я видела!

- Откуда мне знать? Да ты сядь, расскажи толком.

- Никогда не догадаешься. Я видела Ва-си-фа.

Наджиба-хала осторожно накладывала в вазочку янтарные плоды инжира любимое варенье дочери.