Узлы

Пакиза обернулась к сестре:

- Седые, говоришь? Но это так красиво!

- Сумасшедшая! Если бы у него были косые глаза, ты бы и это нашла красивым! Не понимаю.

- Ты не поймешь, Перване, - уже спокойно ответила Пакиза. - И... не трогай этого.

Перване с нескрываемым удивлением наблюдала за сестрой. Эта тихоня Пакиза, которая ей, Перване, никогда ни в чем не возражала, сейчас готова была защищать свою радость, и даже попытка проникнуть в мир ее чувств вызывала в ней какую-то непривычную решимость.

"Не трогай этого..."

Странный разговор произошел на днях между Пакизой и профессором института нефти, официальным ее руководителем. Пакиза пришла к нему за консультацией с последними анализами кюровдагской нефти. Поговорили интересно, с толком, и, поблагодарив профессора, Пакиза собрала свои записи. Уже в дверях услышала, как он неуверенно произнес ее имя:

- Пакиза!

Она вернулась. Профессор насупил брови, приглаживая воображаемые волосы. Он был застенчив, этот человек, жил только своей наукой, лабораторией, и всякое столкновение с тем, что не имело отношения к его работе, делало его немного раздраженным и вместе с тем беспомощным.

- Пакиза, я хочу... Я должен кое-что сказать тебе. Может быть, это не совсем удобно, но я...

Он запутался, захлопнул журнал и неизвестно для чего надел очки.

- Пожалуйста, профессор.

Она стояла перед ним, как школьница, мысленно отмечая несвежие манжеты сорочки, неумело завязанный галстук. Он был одинок, нетребователен ко всему, что касалось быта, и, случалось, они, его лаборантки, потихоньку чистили ему пиджак, пришивали оторвавшиеся на пальто пуговицы. Он никогда не замечал этого...

- Я слушаю, профессор.

- Короче говоря, извини меня за вторжение э... э... в сферу, так сказать, личного. Ты имеешь право и не слушать меня. Это, так сказать, в функции руководителя... э... э... не входит.

Наверное, ест только всухомятку и запивает крепким чаем, - думала Пакиза, рассеянно прислушиваясь к его длинному вступлению.

- Я слушаю вас, профессор.

- "Слушаю... Слушаю". - Он вскочил со стула. - Ничего ты не слышишь! Короче говоря, если ты хочешь знать мое мнение о э... э... Рамзи, то я весьма отличаю этого молодого человека. Я, как и все здесь наши, за э... э... вашу дружбу. Но он очень в последнее время переменился. Коэффициент полезного действия сведен к нулю. И я лично, если это может чему-то помочь, готов вас даже э... э... попросить...

Пакиза вспыхнула, не нашлась что ответить, настолько это было неожиданным. Кто бы мог подумать - профессор, который никогда не вмешивался ни во что, кроме научной работы, дает советы, от которых ему самому до крайности неловко.

- Простите, профессор. Я ничего плохого не могу сказать о Рамзи. Но... ваши слова, - Пакиза совсем запуталась. - Но... Я ничего не могу, и вы тоже...

В это время вошел один из аспирантов с нарядом на новое оборудование.

- До свидания, профессор, - пролепетала Пакиза и покинула кабинет.

Уважаемый профессор, ее руководитель!.. Что он знает об ее отношениях с Рамзи? Неужели сам Рамзи навязал ему это неприятное посредничество? Не может быть... А может, отец Рамзи? У него большие связи. Куча родственников, и все на ответственных постах. Многочисленные сваты атакуют мать, в доме не переводятся случайные гости, дальние знакомые, которые раньше и адреса их не знали. И все взахлеб расхваливают Рамзи. Наверное, поэтому такой нервной стала мама. А Васиф? Ни родственников, ни сватов, ни ходатаев. Только бы Васиф не узнал об этой возне вокруг нее.

Вчера забежала Фатьма - сестра Рамзи, когда-то они дружили с Пакизой и теперь встретились, как две девчонки, - расцеловались, закружились, взявшись за руки. Говорили обо всем, торопливо выкладывая друг другу новости. Пакиза о своем Кюровдаге, Фатьма о новой квартире, о семье.

- Ты не думаешь возвращаться на работу? - спросила Пакиза.

- Конечно! Вот только кончу кормить ребенка и вернусь на промысел.

- Удивительно! - всплеснула руками Пакиза. - Ты уже мать! Счастлива?

- Ну, что хорошего? - капризно проговорила Фатьма. - Я ведь сейчас просто жена. И у тебя это не за горой, правда? - Она прильнула к Пакизе, и так, обнявшись, они пошли на кухню готовить чай. - У тебя тоже все будет. И даже больше, чем у меня. Мне ведь никогда уже не догнать - ты кончаешь аспирантуру, я стираю пеленки, вожусь с малышом. У тебя будущее, имя в науке, положение. Не мужа, а твое собственное. Я даже, знаешь, завидую тебе немножко.

- Ну, что ты! - Пакиза даже руками замахала. - Какое имя, какое положение?! Иногда думаю - поторопилась с аспирантурой. Надо было на промысле поработать рядовым оператором, чтоб не краснеть сейчас со всеми своими умными докладами, рефератами... И, потом, разве я одна? С нашего факультета многие в аспирантуре.

- Да, знаю. - Фатьма порылась в шкафчике, разыскала кулечек с изюмом. Наджиба всегда прятала его от сластен. - А Рамзи уже на днях защищает.

Пакиза улыбнулась. "Вот с этого, моя милая, тебе и хотелось начать разговор. Ради этого ты только и пришла". Фатьма протолкнула в губы Пакизе сухую сладкую виноградину, кокетливо заглянула в глаза подруге.

- Все хорошо. Но мой брат несчастен.

- Почему?

- Ну, перестань притворяться. Разве не лучше меня ты знаешь об этом?

Действительно, они с Фатьмой слишком хорошо знали друг друга, играть не имело смысла.

- Если бы ты знала, сколько невест ему предлагали!

- Смешно, - фыркнула Пакиза. - Зачем предлагать? Как новый костюм. Как обои в квартиру...

- Не смейся, - мягко остановила ее Фатьма. - Да, предлагали. Чтоб тебя забыл.

- Вон как...

- Да, так. Скорее охладишь осколок солнца или растопишь Северный Ледовитый океан, чем вырвешь тебя из сердца Рамзи. Я не знала, что ты такая холодная, Пакиза, - почти жалобно закончила Фатьма. Она даже не притронулась к чашечке с чаем, а ведь сама попросила Пакизу заварить свежий.

- А ты... ты сама какая? - строго спросила Пакиза.

- Я? - Фатьма похлопала круглыми, как у совенка, глазами.

- Хорошо. Давай поговорим откровенно, Фатьма. Ты не посторонняя для меня. Можем мы говорить прямо?

Фатьма как-то подобралась, насторожилась.

- Только не обижайся, Фатьма, я не хочу тебе делать больно. Но ответь мне - счастлива ли ты? Серьезно ответь, без шуток. Ну хорошо, молчи. Я сама знаю. Помнишь, как твой муж преследовал тебя, сватов засылал, подстерегал тебя около института? Ты и слушать не хотела. Ты сердилась, убегала ко мне, пряталась здесь. И говорила, что тебе все это противно, что хочешь сама найти, полюбить такого... Ну, совсем близкого тебе, родного человека. А этот настойчивый жених - чужой тебе... "Не мой человек, - говорила ты. - Сердцу не прикажешь". Помнишь? А потом тебя начали уговаривать и твои родители. И ты постепенно сдавалась. Тебя завоевали подарками и лаской, уговорами и обещаниями. А сейчас... Ведь ты страдаешь сейчас. Я видела однажды вас вдвоем...