Между двух стульев

- 59 работала ясно, но ничего не понимала, Зачем еу рассказывают про Азов. ское море? Почему вообше такой странный выбор: именно Азовское? Н наконец - чего ради так долго? Однако беспорядочное речевое поведение продолжалось, и утонувший Петропавел отчаялся уразуметь, к чему клонит этот Воще Бессмертный: тихо, как и подобает утопленнику, Петропавел лежал под водой. Внезапно учитель заговорил на немецком языке, что возмутило Петропавла сверх всякой меры. Он собрался с силами и забулькал, но Воще Бессмертный свободной рукой схватил с вешалки полотенце и под водой затянул им рот утопленника, накрепко связав концы полотенца на затылке. Чрезмерность насилия потрясла Петропавла.

- Так будет еще лучше, - по-фински произнес Воще Бессмертный, и Петропавел даже не удивился, то не только опознал язык, но и понял сказанное.- Есть тут у нас одно золотое правило, - продолжал мучитель. - Меньше задашь вопросов - меньше получишь ответов, - Потом он странно хмыкнул и роде бы невпопад заметил: Меньше всего вопросов задают мертвецы: они воще не задают никаких вопросов, - И на языке дружбы, понятном каждому, Воще Бессмертный продолжил рассказ об Азовском море. Говорил он быстро, но выразительно: стенал, хохотал, выл и закатывал глаза, стоя уже по пояс в воде. Когда же вода покрыла Воще Бессертного с головой, а потом заполнила всю ванную комнату, он вдруг отпустил Петропавола, неожиданно потеряв к нему всякий интерес. Петропавел принял сидячее положение и ошарашенно смотрел на Воще Бессертного. Под водой тот сделался тихим, лег в раковину и загрустил оттуда. Несмотря на озлобленность, Петопавел внезапно почувствовал острую нежность к Воще Бессмертному, в раковине напоминавшему старую улитку. Ему захотелось прижать к себе эту улитку и чем-нибудь утешить ее, но он сдержался.

- Тебе, небось, до лампочки, что я грущу? - угрюмо осведомился Воще Бессмертный по-арабски.

Петропавел покачал головой. Тогда Воще Бессертный вылез из раковины, подплыл к Петропавлу н обял его. Это очень сблизило их и они принялись плавать и играть в воде, как две маленькие рыбки.

- Да выплюнь ты эту дыню! - возущенно крикнул вдруг Воще Бессмертный. - Не нравится - так что ж ты ее мусолишь во рту? Ни тебе поговорить, ни тебе посмеяться... И повязку эту свою дурацкую сними: плаваешь тут, как баба!

Петропавел с негодованием сорвал повязку и выплюнул дыню в воду. Она всплыла. Едва освободив рот, Петропавел возопил:

- Что все зто значит?

- Азовское море? О, оно значит для меня многое...

- А для меня - ничего не значит, - отрезал Петропавел.

- Тебя и не спрашивают, - отрезал по отрезан. ному Воще Бессертный. - Как бы там ни было, ты все равно не имеешь права вынимать мое Азовское море из моей системы представленнй, помещать в твою и там понимать.

- 60

- Да я вообще не намерен его понимать!

Тут каждого интересуют мои намерения. Осознай это - и все сразу станет на свои места.

Петропавел отвернулся, демонстрируя нежелание осознавать.

- Тебе нехорошо здесь? - лирически поинтересовался Воще Бессмертный и, обидевшись на молчание Петропавла, уплыл в угол ванной. Оттуда он сказал: - Я поведаю тебе свою историю, мой юный друг.

- Прямо тут, в воде? - уточнил Петропавел.

- А чего? - невозмутимо откликнулся Воще Бессмертный. Тут славно, на взморье! - Он набрал полные легкие воды и начал: Обычно говорят: "Я родился тогда-то и тогда-то, там-то и там-то..." А я не рождался никогда и нигде. Я всегда тут был.

- Пожалуй, так не может быть, - не удержался Петропавел.

- Может, - уверил его Воще Бессмертный. Может быть по-всякому. Я  1 т о ч н о 0 никогда и нигде не рождался. Это и правильно, иначе как бы я мог быть бессмертным? Если ты помнишь, есть такой Кащей Бессмертный - так вот, никакой он не бессмертный, потому что смерть его - на конце иглы, игла - в яйце, яйцо - в утке, утка - в ларце, а ларец - на дубу. Этак каждый может сказать: я, наример, бездетный, а дети мои - во дворе, а двор около дома, а дом - в деревне, а деревня - а Крыму, а Крым - на Украине... Какой же ты бездетный, если у тебя  1н а У к р а и н е дети?.. Вот я - другое сло. Я совершенно бессмертный, то есть Воще Бесмертный, я никогда не умру. Следовательно, я никогда и не рождался.

- Следовательно, Вас нет, - жестоко заключил Петропавел.

- Тоже мне - открытие! - Воще Бессмертный лег на дно ванной. - Развернуть перед тобой концепцию иллюзорности бытия, что ли... - Он свернулся калачиком, подумал и произнес: - Не буду я ничего разворачивать. Ну нет меня - так нет: не велика тетеря для общества! Странно другое: I Hаve been а сhild! - Дальше Воще Бессмертный заговорил неизвестно на каком, но хорошо понятном Петропавлу мертвом языке. - Поэтому я не испытывал тягот и радостей детства. Моя мать никогда не кормила меня молоком: во-первых, у меня не было матери, а стало быть, у нее не было и молока. Мой отец никогда ничему меня не учил: во-первых, у меня не было отца, а во-вторых, я и так все знал. Учителя не били меня: по причине их отсутствия я бил себя сам. Это очень упрощало жизнь... Я часто думаю: будь я Воще Смертный - я бы и хоронил себя сам. Тогда это упростило бы и смерть. К счастью, смерть мне упрощать незачем... Вот так и случилось, что я воще все знаю - потому-то ко мне и надо относиться как к учителю воще всего. Правда, я еще воще никогда никого ничему не учил. Ты - мой первый блин. А первый блин, как говорится, всегда курам насмерть... ты уж извини, если что не так.

- Нет-нет, все нормально! - поспешил успокоить его

- 61 Петропавел, но Воще Бессмертный вдруг зашмыгал носом и ни с того ни с сего зарыдал.

- Что с Вами? - Петропавел чуть не всплыл от неожданности.

- О, это слово! - запричитал Воще Бессмертный. - У меня с ним столько связано!.. Картины прошлого встают перед глазами... Все-таки чертовски неудобно рыдать в воде! - отвлекся он, но тут же зарыдал с утроенной энергией, - Зачем, зачем ты произнес это слово при мне!

- Простите... - сконфузился Петропавел, - какое  1именно слово Вы имеете в виду?

- Слово "нормально"! - белугой взревел Во Бессмертный. Боже, сколько раз я слышал его!

- Честно говоря, я не понимаю, почему такое простое слово, как "нормально"...

- Не повторяй его, о бездушный! - взвыл Воще Бессмертный. - Тебе и не понять, до какой степени чутким к звучащему слову может быть живой организм, какие глубины способно всколыхиуть оно в нем. Ты же не прожил моей жизни, а берешься судить о том, что значит для меня то или иное слово Ах, оставь, оставь мне хотя бы это право: у меня ведь, кроме него, ничего нет! Меня и самого-то, как видишь, нет!