Между двух стульев

- Какие же, к примеру? - не без сарказма спросил Петропавел.

- К примеру, такое: все верно и ничто не верно. Если, конечно, Вас это устроит... Более или менее. Но Вас это вряд ли устроит: в Вашей голове сложилось представление о должном - с этим представлением вы и идете в мир. И что же Вы о нем знаете? А вот: яблоня - это яблоня, липа - это липа, большой - это не маленький, маленький - это не большой. Не слишком-то много... А жизнь подкрадется - и щелк по носу!.. Вы вот объясните этому кусту, что он - дерево. Прикажите ему быть таким, как надо Вам:

Эй, куст, цыц! Ты - дерево! Но ему, видите, ли, все равно, одобряете Вы его как куст или нет. Он не спрашивает Вашего мнения, не нуждается в Ваших рекомендациах, предписаниях, не нуждается в том, чтобы Вы отсылали его к стандарту, к норме... Вы для него никто... Ему просто-напросто плевать на Вас. Как, впрочем, и мне. Более или менее.

Забыв о мерах предосторожности, Петропавел возмущенно обернулся, но увидел только, как по дороге даляется что-то большое или приближается что-то маленькое...

Глава 6.  _СТОКРАТ СМЕРТЕН

- 32 сообразить, что произошло, но почуяв недоброе. И действительно: его принялись чем-то охаживать.Петропавел пару раз вскрикнул, скорее, для порядка - и услышал: "Не ори; не дама!", причем голос был детский. Петропавла явно с трудом перевернули лицом кверху. Перед ним стоял златокудрый мальчонка лет пяти с черной повязкой на одном глазу и приветливо улыбался. Это он накинул на Петропавла лассо. Длинная розга валялась рядом. Ребенок держался за рукоять огромного ножа, воткнутого в зелю неподалеку, Петропавлу сделалось нехорошо - и он неожиданно для себя подобострастно предложил:

- Хочешь, будем с тобой на "ты", мальчик?

- Я и так с тобой на "ты", - ухмыльнулся ребенок.

- Зовут-то тебя как?

- Дитя-без-Глаза, - беспечно ответил малыш и, выхватив нож из земли, одним махом рассек туловище проползавшей мимо гусеницы, по размеру напоминавшее длинный товарный поезд. Две части гусеницы расползлись в разные стороны и зажили сасамостоятельно.

- Это которое у семи нянек? - догадался Петропавел.

Дитя-без-Глаза хмыкнуло:

- Смотри-ка, что вспомнил!.. Нету уже семи нянек. Умерли.

Последнее слово прозвучало очень зловеще, и, начав волноваться, Петропавел спросил как мог безразлично:

- От чего же они умерли, мальчик?

- От страха, - неохотно сообщил тот, видимо имея все-таки некоторое отношение к смерти семи нянек. Потом он подошел к Петропавлу и опять воткнул нож в землю, слева от него.

- Что ты собираешься делать? - струхнул Петропавел.

- Зарежу тебя и сожру, - сказало Дитя-безГлаза и по-детски рассмеялось.

Петропавел затрясся и покрылся холодным потом.

- Ты же еще маленький! - еле вымолвил он.

- Сожру тебя - и буду большой, - пообещало милое дитя и вынуло нож из земли.

- Ты не сделаешь этого!.. Это очень жестоко.

- Пустяки! - опять рассмеялось дитя. - А впрочем... Я могу и не делать этого, если ты выполнишь три моих желания.

В ужасе от такого предложения Петропавел замотал головой, сразу представив себе, какие желания могут быть у этого ребенка. А тот, не обращая внимания на Петропаала, продолжал:

- У меня такие три желания. Во.первых, я хочу есть, во-вторых, писать и, в-третьих, спать.

...С Петропавлом немедленно случилась истерика. Придя в себя, он сказал:

- Я выполню три твоих желания, только сначала развяжи меня.

- Нет, так выполняй, а то потом опять связывать - это долго, - ответил смышленый малыш.

Петропавел задумался, потом произнес:

- 33

Посмотри вокруг. Где-то тут поблизости есть яблоня. Если на ней что-нибудь растет, пойди и съешь это.

Дерево оказалось в двух шагах. С интересом наблюдая за дальнейшими событиями, Петропавел увидел, как ребенок подошел и выполнил его распоряжение. Ел он что-то мелкое - жадно и неаккуратно.

- Наелся? - спросил Петропавел, когда ребенок съел один плод.

- Нет еще! - и Дитя-без-Глаза принялось срывать обильные, по-видимому, плоды собственного воображения. Наконец оно удовлетворенно крякнуло:

- Порядок. Теперь писать.

- Зайди за дерево, - наставлял мальша Петропавел, расстегни штанишки, а дальше все само собой получится.

Тот отсутствовал с полчаса, потом вернулся очень довольный и сказал:

- Ну, все. Теперь спать.

- Нет уж, - осмелел Петропавел. - Развяжи веревки, потом ложись где хочешь и закрой глаза.

- Да я же пошутил! - эасмеялось Дитя-без-Глаза. - Ты несвязанный лежишь. Вставай!..

Петропавел попробовал встать - и действительно встал: веревки упали на землю. Дитя-без-Глаза посапывало рядом. Тогда как ни в чем не бывало он двинулся восвояси и, почувствовзв себя в безопасности, даже засвистел, но, как оказалось, преждевременно, потому что из кустов тотчас вышел навстречу ему огромного роста седой старик с повязкой на одном глазу и маленьким фруктовым ножом в правой руке

Подойдя к Петропавлу, старик хихикнул и задал вопрос:

Что такое "Висит груша в темнице, а коза на улице"?

Петропавел не нашелся как ответить.

- Это трудная загадка! - ухмыльнулся старик. - Отгадки ее не знает никто. Даже я.

- Какой же смьсл загадывать загадку, если никто не знает отгадку?

- Так чтобы узнать!.. - Старик выразил лицом недоумение. Бессмысленно, скорее загадывать загадку, отгадка которой известна. Но так или иначе, ты не отгадал - и тебе придется умереть.

- Да вы что - сговорились, что ли?! - вырва лось у Петропавла. - Сколько можно с этим шутить?

А старик со словами "Хорошенькие шутки, ничего не скажешь!" неожиданно всадил фруктовый нож в грудь Петропавла. "Я умираю", - как-то вяло, без испуга подумал тот и упал навзничь. Боли не ощущалось - ощущалось только некоторое неудобство в груди от присутствия ножа, вонзенного по самую рукояточку. Петропавел полежал на земле и с любопытством спросил у старика:

- Вы убили меня?

- 34

Старик поправил повязку на глазу:

- Да не суетись ты! Лежишь себе на зеле - и лежи. Не в земле же пока. Вот закопаю тебя - тогда и поймешь, - Он удалился в кусты, принес ржавую лопату и деловито спросил: - Где копать могилу?

Вытащив из груди сухой и холодный нож, Петропавел потер потревоженное место и сказал: