Словесное древо

7

«

3

6

дубовых

1

2

3

4

5

3

Лавка

1

«

7

деревянная

3

Книг церковных

24

«

Старин

266

8

ных

3

Книг

и

200

«

9

журналов разных

4

Самовары

2

«

0

старинные

4

Подсвечники

4

«

1

красн<ой> м<еди>

4

Сундук

1

«

2

деревянный

4

Корзина

1

«

3

плетеная

4

Шкатулок

4

«

4

разных

4

Керосинки

2

«

5

4

Рукомойник

1

«

6

старин<ный>

4

Узел с тряпками

7

с старыми ризами

4

Свечей

11

8

штук

4

Гардина

1

Старая

9

дерюжная

5

Фонарик

1

0

черн<ого>

мст<алла>

5

Облигации

1

разных займов на

сумму 370 руб.

(триста семьдесят)

Понятые две подписи

Вещи по данной описи приняла по

доверенности В. Горбачева <подпись>

Комиссар отряда Аракчеев <подпись>

♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦

ПРИЛОЖЕНИЕ

♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦♦

267

268

1. ПРЕДИСЛОВИЯ ПОЭТА К СВОИМ КНИГАМ

От автора

ратские песни» — не есть мои новые произведения. В большинстве они сложены до

первой книги «Сосен перезвон» или в одно время с нею. Не вошли же они в первую

книгу потому, что не были записаны мною, а пере-

давались устно или письменно помимо меня, так как я до сих пор редко записывал

свои песни и некоторые из них исчезли из памяти.

Восстановленные уже со слов других или по посторонним запискам, песни мои и

образовали настоящую книжку.

Николай Клюев. К книге «Братские песни». М.: Изд. журн. «Новая земля», 1912.

Присловье

Только во сто лет слетает с Громового дерева огнекрылая Естра-филь-птица, чтобы

пропеть-провещать крещеному люду Судьбу-Гарпун.

И лишь в сороковую, неугасимую, нерпячью зарю расцветает в грозных соловецких

дебрях Святогорова палица - чудодейная Лом-трава, сокрушающая стены и железные

засовы. Но еще реже, еще потайнее проносится над миром пурговый звон народного

песенного слова, — подспудного, мужицкого стиха. Вам, люди, несу я этот звон —

отплески Медного Кита, на котором, по древней лопарской сказке, стоит Всемирная

Песня.

Николай Клюев.

К книге «Медный кит». Пг.: Изд. Петрогр. Совета рабогих и красноарм. депутатов,

1919 (фактигески: 1918).

Кума моего ладвозерского медведя, мамину слезку да берестяный ребячий месяц

Неувядаемым цветом

поминаю.

К книге «Неувядаемый цвет». Песенник. Вытегра: Изд. Кружка «Похвала народной

песне и музыке», 1920.

От автора

Старые или новые эти песни - что до того! Знающий не изумляется новому. Знак же

истинной поэзии — бирюза. Чем старее она, тем глубже ее голубо-зеленые омуты. На

дне их самое подлинное, самое любимое, без чего не может быть русского художника,

моя Избяная Индия.

К книге «Изба и поле». Л.: Прибой, 1928.

2. БЕСЕДЫ С КЛЮЕВЫМ

Богоносец ли народ? (Из бесед с Клюевым)

Указывают на народ-богоносец... Как будто не путем самосознания, а путем

страдания совершенствуется нация... Это Соловьев говорил?

Я не согласен с Соловьевым... Это — суеверие... На самом деле народ — Дракон.

Земля — злое, темное божество... И плен земли самый страшный...

Недаром в древности земле приносили человеческие жертвы... Дагон...

Всегда злое божество, всегда просит жертвы... Пахарь постоянно зависит от земли...

Молятся они во время засухи не Богу, а Духу земли... Русский крестьянин всецело

молится Духу земли... В каждой деревне был идол Велеса... теперь на месте его —

крест и часовня... Но отношение осталось старое...

Как на идола вешали полотенца и проч... Так и теперь... Какой же народ богоносец?

К палке привыкнуть не большая заслуга... Терпение...

269

Чтоб они треснули с этим терпением... Ставят в заслугу целой нации, что она к

палке привыкла... Какое суеверие, Господи!..

Барыня вывела собаку на цепочке и смотрит, как она гадит... Так и они, называющие

народ богоносцем, водят народ на цепочке и смотрят, как он гадит, и умиляются...

Народ... Народ...

Читаю книги и думаю, что они плетут. .

Вот - парень... Толстого читал, восхищался, а из-за жилетки мужика убил...

Понравилась...

Конечно, отнимая от народа этот чин — богоносца, нельзя заключать, что он и

свинья, и скотина...

Но нечего болтать про то, чего не знаешь... А между тем, ни один из них не

объявится — «меня за умного считайте или за дурака, а я ничего не знаю».

Тогда бы всем легче стало... впрочем, я не знаю какого бога они разумеют...

Того, кто сам ходит...

Или, которого на руках носят ...

Может быть, у них, у Булгаковых да Бердяевых, такой бог и есть, которого носить

надо...

Записал И. Б<рихнигев>

Беседа с Н. А. Клюевым

Несколько дней тому назад ко мне, проездом через Нижний, зашел народный поэт

Николай Алексеевич Клюев.

Тот, кто поднял свое воодушевление на высоту поэтических терзаний и

проникновенных религиозных устремлений, не может не быть интересен как личность

в ее индивидуальных очертаниях и проявлениях. Я не беру на себя смелость говорить о

Клюеве, выясняя его личность во всей ее цельности, но пользуюсь случаем поделиться

с читателем моими впечатлениями, которые я вынес об этом незаурядном поэте.

Ко мне явился благообразный русский мужичок, остриженный в кружало, с

очесливой большой окладистой бородкой. Его костюм прост, скромен и обычен.

Пожалуй, для того, кто в Клюева повнимательнее вглядится, в его внешность, не

трудно будет узнать крестьянина нашего Севера, далекого Заонежья: непричастностью

к европейской культуре и городскому шуму веет от всего его вида. Наложишь на

Клюева свою печать и суровый режим жизни в скитах: чувствуется в поэте какая-то

отчужденность от жизни со всеми ее соблазнами и мишурой. Это чувствуешь,

несмотря на то, что не забываешь о выступлениях Клюева с Плевицкой, в песнях

которой так много неги, безумства и страстных желаний. Этим я не решаю вопрос о

том, естественно или неестественно выступление Клюева в союзе с Плевицкой: я

интересуюсь одним лишь Клюевым и той интимной индивидуальностью, которая

только в незначительной части и мельком приоткрылась моему вниманию.

Н. А. Клюев поразил меня своей внутренней сосредоточенностью: его речь

удивительно вдумчива, полна внутреннего созерцания, жива, образна и красива.

Перед вами, конечно, уж не оратор, обладающий вкусным аппаратом речи с

готовыми выражениями для своей мысли. Он говорит просто, без «книжности», часто

роняя живой образ и красивое сравнение. Вместе с этим, в нашей беседе с ним я не

встретил диалектических особенностей Севера, которые нередко попадаются в его по-

эзии: я слышал от него простую, красивую и правильную речь.

Меня интересовало, как поэт относится к городу и к шумному свету столичной

жизни, среди которого ему иногда приходится жить за последнее время. И я не был

удивлен, когда услышал от него, что он каждый раз со слезами покидает благостную

тишину далекого Севера для того, чтобы прожить месяц-другой среди петроградской

или московской сутолоки.

270

Во время своего пребывания в Петрограде, ему чаще всего приходится встречаться