Словесное древо
Словесное древо читать книгу онлайн
Тонкий лирик, подлинно религиозный поэт Серебряного века, воспевший Святую Русь и Русский Север, Николай Клюев создал и проникновенную прозу, насыщенную сочным образным языком, уходящую корнями в потаенные пласты русской и мировой культуры. Это — автобиографии-«жития», оценки классиков и современников, раздумья о своей творческой судьбе как художника, статьи, рецензии, провидческие сны, исповедальные письма, деловые бумаги.В настоящем издании впервые с возможной полнотой представлены прозаические произведения Клюева, написанные им с 1907 по 1937 г.Для широкого круга читателей
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Николай Клюев.
Адрес: ул. Герцена, 45, кв. 8. Декабрь 1926 г.
17
9 марта 1928 г. Ленинград
АКТ
Из опроса гр-а Клюева Николая Алексеевича, проживающего в д. 45, кв. 8 по ул.
Герцена, выяснилось по его заявлению следующее:
Г)р. Клюев Н. А. существовал и существует от литературного заработка, издавая
свои произведения в Госиздате и отчасти в периодических изданиях, получив за период
от 1/Х-26 г. по 30/IX-27 г. гонорара в Госиздате — 270 р., в газете «Правда» (точнее:
«Ленинградская правда». - В. Г.) - 20 р., в др. изданиях о получении гонорара гр. Клюев
не помнит. По его словам, он получал также гонорар и от изд. «Прибоя», но таковой
слился с Госиздатом, поэтому в сумму 270 руб. входит и гонорар от изд. «Прибой». По
заявлению гр-а Клюева расходы выражаются в сумме всего 60-70 руб. Расходы на
прожиток следующие: квартпл. 3 р. 70 в м<есяц>, отопл. 28 р. 1 год, освещение 1 р. 50
коп. в м<есяц>, стол — 60 к. в день, помощь родств<енникам> 15 р. в год, проч.
расходы 2 р. в м<есяц>. По заявлению гр. Клюева заработок его в среднем от 20 до 30
р. в м<есяц>. Проживает <в> 1 ко-м<нате> при обстановке бедного достатка.
Пом. инсп<ектора> (подпись нрзб)
Обследуемый Николай Клюев.
Свидетель Скворцов
258
Отдел здравоохранения Ленинградского Облисполкома и Ленинградского Совета
Бюро врачебной экспертизы Улица Пролеткульта, д. № 1
АКТ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ № 2245
25-го февраля 1930 г.
Первое освидетельствование Переосвидетельствование
(подчеркнуть)
№№ прежних протоколов
обл. Олонецкая
окр.
район
Фамилия Клюев гор. Вытегра
Имя Николай
Год рождения, возраст 43 год (а)
Местожительство Улица Герцена, д. 45, кв. 8
Основная профессия Поэт
Образование: г р а м о т н., малограмотн, среднее, высшее, специальное (какое
именно)
Диагноз (перечень всех заболеваний):
Кардиосклероз, артериосклероз. Склероз мозговых сосудов. Истерия. Расширение
вен прав<ой> голени.
Заключение Бюро врачебной экспертизы
Группа вторая Переосвидет. через — нет
Нет ли состояния беспомощности: -
Дополнительные замечания:
Подписали:
Ответст. Руковод. Б. В. Э. Председатель Комиссии (подпись) (подпись)
Эксперты (подписи)
25/Н. 30 г. Печать: Бюро врачебной экспертизы.
12 сентября 1931 г. <Решетниковский сельский Совет>
ДОВЕРЕННОСТЬ
Настоящим доверяю денежное получение на мое имя — товарищу Кравченко
Анатолию Никифоровичу, что с приложением союзного билета удостоверяю своей
подписью.
Николай Клюев.
1931 г. 12 сентября.
20
12 сентября 1931 г. Решетниковский сельский Совет
ДОВЕРЕННОСТЬ
Настоящим доверяю смену или ликвидацию моей комнаты со всеми находящимися
в ней вещами товарищу Кравченко Анатолию Никифоровичу, что и удостоверяю своей
подписью — Николай Алексеевич Клюев, 12 сентября 1931 года.
Решетниковский с<ельский> С<овет> заверяет правильность доверенности <и>
подписи, что и удостоверяется.
Пред<седатель> с<ельского> С<овета> МП (подпись) 12/1Х.31 г.
21
12 сентября 1931 г. Решетниковский сельский Совет
В Литфонд Ленингр<адского> отд<еления>
ДОВЕРЕННОСТЬ
259
Путевку и проездные деньги в Мацесту доверяю получить товарищу Кравченко
Анатолию Никифоровичу, что и удостоверяю своей подписью - Николай Алексеевич
Клюев.
Решетниковский с<ельский> С<овет> заверяет правильность доверенности и
подписи и удостоверяется.
Пред<седатель> с<ельского> С<овета> МП
<подпись> Долгушев
12/1Х.31 г.
99
1932 г. Ленинград
Во Всероссийский Союз советских писателей поэта Николая Клюева
ЗАЯВЛЕНИЕ
По крайней нужде и тяжелой болезни прошу Союз о вспомоществовании в размере
ста рублей.
Н. Клюев.
1932 г.
23
20 января 1932 г. Ленинград
В Правление Всероссийского Союза советских писателей поэта Николая Клюева
ЗАЯВЛЕНИЕ
На запрос Союза о самокритике моих последних произведений и о моем
общественном поведении довожу до сведения Союза следующее: Последним моим
стихотворением является поэма «Деревня». Напечатана она в одном из виднейших
журналов республики и, прошедшая сквозь чрезвычайно строгий разбор нескольких
редакций, подала повод обвинить меня в реакционной проповеди и кулацких
настроениях. Говорить об этом можно без конца, но я, признаваясь, что в данном
произведении есть хорошо рассчитанная мною как художником туманность и
преотдалённость образов, необходимых для порождения в читателе множества
сопоставлений и предположений, чистосердечно заверяю, что поэма «Деревня», не
гремя победоносною медью, до последней глубины пронизана болью свирелей,
рыдающих в русском красном ветре, в извечном вопле к солнцу наших нив и
чернолесий. Свирели и жалкованья «Деревни» сгущены мною сознательно и родились
из причин, о которых я буду говорить ниже, и из уверенности, что не только сплошное
«ура» может убеждать врагов трудового народа в его правде и праве, но и признание им
своих величайших жертв и язв неисчислимых, претерпеваемых за спасение мирового
тела трудящегося человечества от власти желтого дьявола — капитала. Так доблестный
воин не стыдится своих ран и пробоин на щите, — его орлиные очи сквозь крови и
желчь видят
На Дону вишневые хаты. По Сибири лодки из кедра.
(Из поэмы «Деревня»)
Разумеется, вишневые хаты и кедровые лодки выдвигаются мною не как
абсолютная ценность и тем более не как проклятие благороднейшим явлениям
цивилизации (радио, учение об электронах и т. п.). Я двадцать пять лет в литературе,
просвещенным и хорошо грамотным людям давно знаком мой облик как художника
своих красок и в некотором роде туземной живописи. Это не бравое «так точно»
царских молодцов, не их казарменные формы, а образами живущие во мне заветы
Александрии, Корсуня, Киева, Новгорода от внуков Велесовых до Андрея Рублёва, от
Даниила Заточника до По-сошкова, Фета, Бородина, Врубеля и меньшого в шатре Отца
— Есенина. Если средиземные арфы живут в веках, если песни бедной, занесенной
снегом Норвегии на крыльях полярных чаек разносятся по всему миру, то справедливо
260
ли будет взять на финку берестяного Сирина Скифии, единственная вина которого - его
многопестрые колдовские свирели. Я принимаю и финку, и пулемет, если они служат
Сирину-искусству, но, жестоко критикуя себя за устремление связать свое творчество с
корнями мировой культуры, я тем не менее отдам свои искреннейшие песни революции
(конечно, не поступаясь своеобразием красок и слова, чтобы не дать врагу повода
обвинить меня в холопстве).
Первая часть «Деревни» — это дума исторического пахаря, строки же
Объявится Иван третий Попрать татарские плети —
скрывают за собой тот же смысл, что и слова в моем известном стихотворении
«Ленин» —
То черной неволи басму Попрала стопа Иоанна...
Неуместная повышенность тона стихов «Деревни» становится понятной, если
правление Союза примет во внимание следующее: с опухшими ногами, буквально
обливаясь слезами, я, в день создания злополучной поэмы, впервые в жизни вышел на
улицу с протянутой рукой за милостыней. Стараясь не попадаться на глаза своим
бесчисленным знакомым писателям, знаменитым артистам, художникам и ученым, на
задворках Ситного рынка, смягчая свою боль образами потерянного избяного рая,
сложил я свою «Деревню». Мое тогдашнее бытие голодной собаки определило и
соответствующее сознание. В настоящее время я тяжко болен, целыми месяцами не