Кукук
Кукук читать книгу онлайн
Автобиаграфическая повесть.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Она: Я?! Что я сделала?
Я: Вы дали мне анкету, которую я заполнил и отдал вам. Вы её отослали. Разве не так?!
Она: Ах, да! Да…
Я: Но ответа до сих пор не последовало.
Она: Да, ответа нет.
Я: Тогда какие претензии могут быть ко мне?!
Она: Как вы представляете себе свою дальнейшую жизнь?
Я: Никак.
Она: Как это — никак? Мы же должны знать, чем и как мы можем быть вам полезными. Вы же не можете проводить всё время за своим компьютером…
Грегор: …за чтением.
Улыбка с моей стороны.
Врач: Почему вы так зациклены на своей бывшей жене? Почему вы упорно отказываетесь взять себе другую женщину? Ту, которая будет вас любить?
Она действительно не понимает, что подобные вопросы в мой адрес звучат нелепо.
Я: Я не отказываюсь, я таковой не встречаю.
Врач: Я не вижу этих попыток.
Я: Где, здесь?! Я всегда работал в больших коллективах, всегда был дружен с большим количеством девчонок, но из этого ни разу не родилось ни одной мысли в данном направлении. Я не влюблялся, и в меня не влюблялись. Я не слепой. Мы уже говорили на эту тему.
Социальный работник: Вас по-прежнему мучает депрессия?
Я: Да, в какой-то степени, да. Иногда это довольно слабое чувство, иногда, например, когда вижу рекламу мультфильмов на улице, очень сильное.
Она: ???
Я: Всё оттого, что у меня тут же появляется желание сходить с детьми в кино, но я понимаю, что не смогу.
Она: Ваша жена запрещает вам общение с детьми?
Я: Да нет же. Просто, бывая с детьми, я чувствую себя ужасно брошенным. Они словно напоминание мне о прошлой нормальной жизни, которой я лишён. Я всё время хочу быть с ними, а не пару-тройку часов в походе в кино или на прогулке.
Она: Я не понимаю. Вы должны нести ответственность за своих детей и…
Я: Да, я всё это прекрасно осознаю, но не могу. Просто не-мо-гу. Как это объяснить? Безволие. Безответственность. Не получатся просто…
Она: Вы должны попытаться найти контакт с детьми.
Я: У меня был контакт с ними — ещё некоторое время после того, когда мы с женой разошлись. Но мне сразу же стало непросто бывать с ними. И дети видели моё состояние. Я решил не мучить их собой и себя заодно. Хотя мне от этого легче не стало.
Ну и по этой теме мы проехались ещё раз десять. Каждый раз безрезультатно.
Врач: Кто-то видел, что у вас в кошельке есть деньги. Сколько их у вас?
Грегор видел. Сидит, молчит.
Я: 200 евро. Было двести, до поездки в Кёльн. Осталось чуть больше ста.
Врач: Откуда у вас эти деньги?
Я (вру): Взял у друга.
Под другом образно скрывается Акрам. На самом деле это Танины деньги. Я должен был отдать их ей, но не успел. По сути дела не вру. Хотя Таня мне не друг.
Врач: Как вы собираетесь их отдавать?
Я: Как-нибудь, когда-нибудь. Это не проблема.
Врач: Т.е. вы не собираетесь больше кончать свою жизнь самоубийством?
Я: Я этого не говорил.
Врач: А как же деньги?
Я: Я же сказал, что это не проблема.
Социальный работник: Вы, господин Крым-брым, должны понимать, что ваше нахождение здесь не может продолжаться бесконечно. Мы должны совместно найти варианты помощи вам. Что это могло бы быть?
Я: Не знаю. Чисто теоретически вы можете помочь мне выбить деньги из социальной службы на моё повышение квалификации, ради которого я ездил в Кёльн. А как практически — я не знаю. Моя проблема по-прежнему тут. От неё меня за пребывание в клинике не избавили. Как, впрочем, я и думал, говорил же об этом при поступлении сюда. Мне не помочь. Я это знал изначально.
Социальный работник: Вы немыслимо упёртый человек.
Я: Да, и что теперь?! Что мне сделать, чтобы не быть таковым? Это мой характер.
Вспоминаю швы на черепе МакМёрфи.
Она: Итак, что мы можем вам предложить?! Общение с пациентами…
Я: Я не хочу общения с пациентами. Мне это неинтересно.
О! Сейчас врач должна подумать, что у меня не такая уж и заниженная планка самомнения. Отлично…
Она: Я говорю то, что есть в наших силах. Общение с пациентами, общение с врачом, со мной, эрготерапия и рабочая терапия, мы можем помочь вам встать на учёт в службе занятости [Ага! Вы уже меня туда второй месяц как ставите…], мы можем помочь вам найти жильё…
Я: Мне не нужна квартира.
Врач: У вас уже есть квартира?
Я: Нет, откуда?! И зачем?
Врач: А где вы собираетесь жить?
Я: Я нигде не собираюсь жить.
Врач: А если мы сочтём нужным выписать вас прямо сегодня, куда вы пойдёте? Будете на улице ночевать?
Я: Нет. Поеду в Берлин к другу.
Врач: И что ваш друг скажет, увидев вас за дверью?
Я: Проходи, скажет он.
Врач: Такой добрый друг.
Я: Ага. Хороший, настоящий друг. Вы всё не верите, тому, что у меня таковые есть? Вы всё не верите. Сначала в 5.2 о голосах спрашивали. Я говорю честно — не слышу, не вижу. Не верят. Опять спрашивают. Потом за мной всё наблюдали-наблюдали и пришли к выводу, что я замкнутый. Я, мол, ни с кем не разговариваю, всё время наушники на голове. Снял я эти наушники, и тут же на меня пара дамочек слетелась. Не знал после этого, куда от них деться. Ясно, нет у него проблем с общением, тогда… Может быть, друзей близких нет? Запишите, пожалуйста, где-нибудь в этой серой папочке, чтобы больше к этой теме не возвращаться — друзья есть. Можно также записать, что по поводу отсутствия работы не комплексую. Привык. Да и много чего на общественных началах для интернета делаю, не бездельник. Проблема у меня всего одна. Одна-единственная. С ней я сюда и прибыл. Обо всём прочем можно забыть. Давайте с этим определимся?..
Социальный работник: В какой степени вы подвержены депрессии? Как вам кажется? В процентном соотношении.
Странный вопрос.
Я: На все сто. Я в ней целиком. Но на работе и прочей деятельности это не сказывается. Не сказывается, конечно, если я работаю один.
Врач: Что для вас эта депрессия?
Я: Не понял.
Врач: Как вы её ощущаете?
Я (был уже однажды такой вопрос задан): Она словно моё тело, а я лишь душа в ней. Тело болит сильно. Постоянно чувствую эту боль. То сильнее, то легче. Душа мечется таким образом туда-сюда, хочет сбежать, вырваться на волю, но лишь бьётся бессмысленно о кости… Вот так примерно.
Врач: Какого она пола?
Я: Wie bitte!?[110]
Врач: Женщина или мужчина, эта ваша депрессия?
Я: Без понятия.
Врач (настойчиво): Ну всё же?!
У меня такое ощущение, что она вспомнила что-то из учебника по психиатрии и хочет с моей помощью подтвердить прописанный в нём постулат.
Я: Да не знаю я. Голосов не слышу. Галлюцинаций не вижу. Что вы от меня хотите!? Женщина/мужчина. Я к ней с такими мерками не подходил. У меня, если быть откровенным, сейчас такое впечатление, что мы на разных языках говорим. Я вас не понимаю, вы — меня.
Врач: Т.е. депрессия эта — для вас словно одежда.
Я: Ну, пусть будет так. Только она не снимается. Из неё можно лишь вылететь, сиганув в пропасть. Иначе не получается.
Врач: Я не знаю, насколько вы в своих действиях откровенны. Хотели вы себя действительно убить или же использовали самоубийство в корыстных целях, чтобы таким образом?..
Я: Я не симулянт. Я был готов к смерти. Это не было минутным помутнением, а давним осознанным решением. И я был абсолютно готов к смерти. Я бы её на этот раз не испугался. Я боялся лишь одного — не умереть — т.е. не до конца разбиться, и таким образом стать инвалидом, неспособным ко второй попытке…
Ага! Всё ясно. Она думает, что я в тот день находился в кризисном состоянии. Depressive Episode. Но это не было эпизодом. Всё было последовательно, растянуто на несколько лет. Видать, мои шутки не вяжутся с нежеланием жить дальше. У меня не бывает перепадов настроения. Я всегда приветлив. Врач ни на миллиметр не продвинулась к пониманию меня. Очень жаль. Таковой, кстати, была всегда и Татьяна.
Социальный работник: Вы должны заполнить для Krankenkasse следующую анкету. Вам следует указать в ней ваши планы — цели, которых вы хотели бы достичь, а также необходимые для этого средства.