Дыхание Голгофы

Он провожает меня до каталки и помогает лечь.

- А чего ждать-то? – спрашиваю я.

- Отправки. Сейчас вот ребяток подготовим.

Тут мне хочется сказать Чудову, что документы на каждого из убитых сверены. Но Чудову не до меня. Он торопится. Я только вижу, как моих ребят снимают со столов и укладывают в цинк. И огромный человек с брезентовым фартуком поверх халата, отчего-то подмигнув мне, надвигает на глаза черные очки. «Это пайщик» - с ужасом догадываюсь я.

- Извини, капитан, но лететь нам всем «черным тюльпаном». Тебе повезло, - опять возникает передо мной Чудов.

- Ну да, это я уже слышал от Львова. Так он этот транспорт имел в виду? Шутник, - говорю я.

Тут Чудов берет мою руку:

- Терпи, боярин. Поехали.

И кто-то как будто толкнул тележку и передо мной открылась вдруг гигантская пасть самолета. «Черт возьми, сколько же здесь цинка?!» - с ужасом подумал я, а рядом идущий замполит, сует мне фляжку.

- Хлебни, доктор. Это родниковая вода. Наша родимая…

И я жадно припадая к фляжке, просыпаюсь от дикой жажды.

- Что там тебя, черти рвали? – слышу я знакомый басок тестя. - Стонал.

Он появляется откуда-то сбоку. Он весел, как прежде.

- Уже полчаса тебя караулю. Спал крепко, жаль было будить, а потом вдруг задергался, застонал. Афган, небось, на посошок?

- Афган, - приподнимаюсь я и протягиваю ему руку. – Здравствуйте, Сергей Сергеевич.

- Ну, здравствуй, здравствуй, дорогой, - пожимает мою руку тесть, и сунув усмешку в седой, некогда гусарский ус, прибавляет. – Эти сны теперь на всю жизнь. Привыкай.

- Во рту все пересохло. Язык кожаный, вроде и не пил ничего такого. Одно шампанское… - проговорил я, высвобождая руку из мягкого пуховичка тестевой ладошки.

- Значит, я подоспел вовремя… с пивком, - запустив лучики лукавых морщинок под глаза и поигрывая улыбкой, сказал Сергей Сергеевич. А я подумал в сердцах: «Чему он радуется?! У нас семья рухнула, а с него, как с гуся вода» - Ну, айда к столу. Пивка попьем и, как там у вас говорят  -погутарим.

- Да уж погутарили вчера, - вздохнул я и встал. Тесть любезно подал палочку. Я взял и отставил. Надо привыкать без нее. Шагнул. Тесть конвоировал следом до ванной. – Я быстро, Сергей Сергеевич.

- Есть. А я пока лужайку подготовлю, - засуетился тесть. – Коньячок. А может все-таки, холодненького пивка пока?

- Давайте…

- Баварское, - подал он мне откупоренную бутылочку. – По спецзаказу, лично для защитников Отечества.

- Спасибо. – Меня стала забавлять хлопотливая услужливость полковника. Впрочем, он всегда был таким. И если сейчас и хитрил, то самую малость.

Я не заставил себя долго ждать. А тесть, в свою очередь, наскоро наметал на стол вчерашние деликатесы и, гася улыбку, заключил:

- Похоже, пировали вы вчера не густо. Видать не до еды было.

Я промолчал. Честное слово меня не очень грело погружаться во вчерашнее.

- Может, по коньячишке за возвращение? – спросил Сергей Сергеевич. – Если ты думаешь, я каким-то боком в оппозиции…

- Не надо, Сергей Сергеевич. Конечно, я не думаю, что вы поддерживаете выбор дочери… Ну не судьба и все.

- О каком выборе ты говоришь, сынок? – глубоко вздохнул тесть, так что морщинки у глаз выгладились и лицо как-то нехорошо, гневно заострилось. – Ты бы глянул на этот выбор. Мужик немногим моложе меня. Двое взрослых детей. Только и достоинство, что профессор, доктор наук, какое-то там светило. В общем, заболтал девку. – Тесть между тем откупорил бутылку коньяка, прицелился в мою рюмку, но я перекрыл ладонью. – А я выпью. Прости. Только мне кажется, залетела доченька моя, а когда уж деваться было некуда придумала себе любовь. Господи, у нее и мать была такая же шелопутная. На одного мужика глянет - двоих жалко. Царство ей небесное. Тут у нас с Галкой такие бои были! Какое там?! «Люблю», хоть убей. Хотел я тебя подготовить в письме, чтоб помягче удар ты принял. Но слов подходящих так и не нашел.

Тесть, наконец, опрокинул рюмку и тотчас налил себе другую. Выдержал паузу, лысину потер. То, что он не лукавил – было очевидно. А я так и держал бокал с пивом. Жажду утолил, а есть не хотелось. За столом зависла тяжелая пауза. Тесть основательно расстегнул пуговицы форменной рубашки, как-то размяк. Потом заглянул мне в глаза, точно спрашивая разрешения, и, видно, ничего не найдя в них желаемого, поднял рюмку, выпил.

- Конечно, осточертели тебе эти разговоры, - сглотнув тяжеловатый ком, выдохнул он. И вдруг, ухмыльнувшись, встряхнул головой. – Ну, гусь лапчатый.  Черную свою «Волгу» подгонит к клинике, в которой Галка работала, очки роговые бросит на глаза, весь, мать твою, на понтах. Даже моя Эльвира запела: «Он такой импозантный, такой импозантный. Конечно, Галкин инвалид ему не конкурент». Думали-то, что ты там тяжелый совсем.

- Ну, спасибо, Сергей Сергеевич, что я вас разочаровал, - рассмеялся я. Эта искренняя исповедь тестя в этом месте меня определенно позабавила.