Песнь Зачарованного Леса (СИ)

Песня Зачарованного Леса

Протянись, точно нить

Между миром твоим,

И тем миром,

Что нам недоступен.

Сохрани огонёк,

Что Земля всё несёт,

И зажги в душах тех

параллельных.

Приключения в пути

Ты без страха пройди,

Воду, пламя и медные трубы.

И друзей обрети,

Тех, что в сердце всю жизнь

И любовь, что сердца согревает.

Ума не приложу, как можно так друг к другу относиться! Богдан и Никита - братья, которые ну никак не могут жить дружно. А если в параллельный мир? Он один-то – и то не факт! – заставит их примириться...

Между Лиларэей и Эсколадом гремит война, а на деревни проводятся регулярные разбойничьи набеги. В одном из таких набегов была сожжена и уничтожена деревня Арон. В живых остаётся лишь Эйри Уайрпул, которой не было тогда в деревне. Так как деревня была важным стратегическим пунктом, король Лиларэи – Фарнац объявил награду за девушку, скрывавшуюся в Зачарованном Лесу, по подозрению в предательстве. Изменит ли приход братьев ход истории двух стран и их отношения?

Посвящение: братьям Масловым, Боде и Никите, как самым странным братьям, которые вечно ссорятся.

"Спарте", Энджел, Теоне.

Глава 1: Руна на дубе, ванна и трубы.

Мы начинаем свой рассказ с двух братьев - Боди и Никиты, с которых я вам, однако, не советую брать пример. Я не знаю других братьев, которые так бы ссорились. Богдан, старший (ему было 12), постоянно обижал младшего, девятилетнего Никиту. Если их положить на одну кровать, то они, наверное, будут драться и во сне. Между прочим, нельзя сказать, что они друг друга ненавидели. Младший - наоборот, очень любил брата. Да и старший, думаю, тоже, правда, несколько иначе.

Богдан не очень любил читать, так что начнёт книгу не он, а Никита. В одной книге, которую ему дали почитать на время, был листочек, на котором странным почерком было написано:

"Руны на дубе, ванна и трубы – путь в Лиларэю – здесь.

Если добавить ели, то встанет вмиг Зачарованный Лес".

Стишок показался мальчику странным, но крепко завяз в его голове. Так всегда бывает: всякие глупости запоминаются быстро.

На обратной стороне были начертаны странные завитушки. "Это, наверное, и есть те самые "руны на дубе", " – подумал Никита и положил закладку на место.

Выйдя на улицу, младший просто рассказывал про себя этот стих, пока не посмотрел на дерево, что росло напротив их дома. Он увидел, что кора образовала странные значки, что-то ему напоминавшие... Руны! Но мальчик был готов поклясться, что он не видел этих рун раньше. Он быстро сбегал за листочками попытался сравнить руны на нём со значками на дереве. Нет, они были разными. Неожиданно под действием света начали проявляться буквы:

"Руны на дубе срисовать на лист бумаги, сделать кораблик и опустить в ванну, разорвать и спустить в трубы – откроется путь в Лиларэю – здесь.

Если добавить 3 иголочки ели, то встанет вмиг Зачарованный Лес". -Что смотрим? - Внезапно послышался из неоткуда голос брата.

Маслов-старший только вышел во двор. В красной футболке и такой же кепке с иероглифами* и в тёмно-синих шортах он был как увеличенная копия Никиты, точнее наоборот, потому, что и младший был одет так же.

– Что ты там такого увидел? – Ещё раз спросил Бодя.

Всё ещё в оцепенении, Никита молча протянул брату листок. Богдан быстро сообразил и посмотрел на листок на солнце.

– И ты считаешь, что это правда? – с насмешкой спросил он, хотя, если приглядеться, в его глазах можно было заметить искорки интереса – в конце концов, не каждый день случаются подобные странные находки, проявляющиеся на солнце.

Никита бы никогда не выполнил то, что было написано на бумажке, но шанс выиграть брату спор заинтересовал его. К тому же, делать всё равно было нечего, поэтому мальчик приступил к делу. Он тщательно срисовал руны с дубовой коры на лист бумаги и теперь делал из него кораблик. Всё это время старший наблюдал за ним.

- Что ты делаешь? Да кто же так кораблики складывает? - и, не вытерпев, сам сложил корабль.

В ванную они бежали уже вдвоём. Там возникла проблема с засовыванием в трубы этого корабля, и в итоге Бодя засунул его сам, тщательнейшим образом полив их душа и лист, и Никиту.

Наконец забурлила вода, стекая в трубы вместе с ошмётками корабля. Богдан кинул под конец туда что-то. Присмотревшись, Никита заметил иголки.

– Ты же и сам в это не верил! – сказал он Богдану. – Почему тогда бросил?

Брат, по своему обыкновению, только пожал плечами.

Когда вода почти полностью спустилась, она начала блестеть и переливаться. Было в этом что-то манящее.

– Ну как, твоя бумажка так и не подскажет нам, что делать дальше? – с насмешкой спросил старший.

Никита, уже наученный, посмотрел сквозь бумажку на свет. Это оказалось лишним. На листе, точно невидимой рукой и пером, вывелось чернилами:

Волшебный лес того лишь ждёт,

Кто в воду, не боясь, шагнёт.

Переглянувшись, братья шагнули в воду, расталкивая друг друга. Вода, поначалу стекавшая в трубы тоненькой струйкой, заискрилась, забурлила, начала переливаться разными цветами и под конец показалась братьям огромным водоворотом, воронкой, затянувшей их в небытие... А потом была темнота...

Глава 2: Зачарованный Лес.

Зачарованный Лес великолепен в любое время года. По легенде, он был заколдован одной лиларэйской королевой-волшебницей, и с тех пор ни одна нечестивая душа безнаказанно не могла зайти туда, хотя, если быть честной, то не многие стремились. Лес был огромен. Попадались там и огромные цветочные луга, но они являлись неотъемлемой частью леса, и чтобы пройти туда, нужно было пройти через чащи, которые не особо пропускали кого-либо из людей, кроме Лесного народа - Нинурэйцэв, а лес звался на лиларэйском языке Алей Нинур. По-нинурски же этот лес звался Уайрпул.

Зачарованный Лес - многовековая загадка Лиларэи. О нём сложены песни и легенды, причём не только лиларэйские, но и эсколадские, вастандские и даже сааранские и беланэйские - песни бродячих монахов* юга и севера соответственно. Одной из них наверняка станет (если ещё не стала) песнь об Эйри...

Погоня. Сквозь топот десятка буйных, напуганных чащей коней, сквозь протяжные свисты и крики иногда слышалось: "Держи, держи её!". Причём ловили не дикого, необузданного зверя, а человека, девушку, хрупкую снаружи, но с невероятным пламенем гордости, добра и свободы внутри.