Песнь Зачарованного Леса (СИ)

Услышав слово "их" старичок оживился, подошёл ближе, заглянул братьям в глаза, рассмотрел иероглифы на футболках. Затем, взяв Никиту за руку, внимательно разглядел её на свет, и, по всей видимости, остался доволен.

Эйри не удивилась поведению учителя и продолжила:

– Они попали сюда через воду, как сказано в Пророчестве. На них напали охотники, Микколо и Райконо. Если бы я чуть-чуть опоздала, они могли их убить. Они сказали мне, что если я не сдамся сама, они перебьют всех нинуров. – сказав последнюю фразу, Эйри тихо опустила глаза.

Зимба тем временем продвинул стул к шкафу. Быстро передвинув и переставив несколько книг, он открыл что-то вроде потайного шкафчика. Он достал оттуда свиток и раскрыл его. Свиток был пуст. Тогда старик, хлопнув себя по лбу, начертил на пыли, покрывавшей пергамент, какие-то значки и сдул пыль. Проявились буквы:

Я с девушки начну свой сказ

Она, оставшись сиротою,

Хранительницей стала, но

Несёт, не зная, знамя то,

Одну магическую силу,

Умна, горда, сильна, красива,

Не зная, пронесёт сквозь жизнь.

Найдёт двух Избранных, двух братьев,

Пришедших, чтоб стереть Проклятье,

Сквозь воду, не боясь, прошли,

Но мира, мира не нашли.

И ссорились, как так и надо,

Как Лиларэя с Эсколадом.

А дальше на своём пути

В товарищи им обрести

Придётся Принца; ну а тот

На них троих всех нападёт.

Помирятся – и все пойдут,

На Эсколад пусть держат путь.

Пастух их к Храму приведёт

Там друг иль враг в бою умрёт.

Хранительница ключ найдёт,

Её от смерти Принц спасёт,

А братья знамя то найдут,

И мир в те страны принесут,

И в свои души – тоже...

Эйри спокойно смотрела на свиток. Она видела его уже не в первый раз, и ей было нечему удивляться. Зато Масловы были прямо-таки ошарашены. Они ну никак не ожидали, что будут занесены в Пророчество. Первым от шока очнулся старший:

– Это... О нас? – спросил Богдан – Но как? Откуда?

Старец Зимба только пожал плечами:

– А мне почём знать? Ты это лучше у прадеда спроси. – Старейшина Алей Нинура кивнул на портрет на стене. – Он эту чушь писал.

Тут пришёл черёд удивляться Эйри: – Провидец – ваш прадед? Но вы никогда не рассказывали мне об этом!

– Это потому, что ты никогда не спрашивала. Откуда мне было знать, что тебе интересно это? – судя по тому, как Эйри опустила глаза, учитель наверняка читал ей очередную мораль. – А теперь пойдём, я вам кое-что покажу.

И с этими словами он взял за руку Никиту и поверх его в комнату со шторами из бусин.

– Как тебе здесь? Как себя чувствуешь?

Никита рассматривал комнату. Здесь был большой шкаф, круглый стол, любовью к которым отличался старейшина Алэй Нинура, пару стульев и прибор, похожий на телескоп. На столе стоял котёл.

– Как будто попал в кабинет волшебника...

– Это комната прадедушки. Раньше весь этот дом составляла лишь эта комната, кухня и уборная. И ты отчасти прав. Он был такой чудак, что его уже и ведьмаком называли, и колдуном-заговорщиком. Он это Пророчество написал.

– Знаешь... Как тебя зовут? – выдержав паузу, спросил Зимба.

– Никита.

– Никита? Так вот, знаешь, Никита, я всё никак не могу понять, зачем такие сложности? Зачем тащить сюда детей из другого мира? Вы кстати, как друг другу относитесь?

Никита потупил взгляд.

– Да... Нормально, вроде бы.

Старик только улыбнулся в бороду.

– Ну, хорошо. Тогда – смотри! – Зимба снял со стены картину с изображенными на ней двумя мальчиками, очень похожими друг на друга, в странной, древней одежде. Один, явно младший, держал в руках колчан со стрелами, а у другого рука лежала на плече младшего. На плечо у старшего, как рюкзак, был одет лук.

Видя растерянный вид Маслова-младшего, старейшина подсказал:

– Ты на лица, на лица смотри.

Он посмотрел на лица двух мальчиков. Сравнил их. Рассмотрел очень хорошо. И вдруг – о чудо! – заметил! С картины на него смотрел... Он сам и его брат!

– Невероятно! – воскликнул мальчик.

– Ну ничего себе! – послышался возглас, и их взору открылся подглядывающий Богдан.

– Ну вот! Теперь я понял, почему всё произошло именно так. – В глазах старика был смех – его явно забавляла реакция братьев. – Теперь, – и его лицо стало серьёзным, – когда вы готовы, всё в ваших руках.

– Ну, всё, Избранные! Вперёд! – с весёлым пафосом сказала Эйри – Нас ждут великие дела!

Глава 4: Пока гремит гроза...

Прошло где-то полчаса. Наши путники двигались сквозь лесную чащу.

– Кстати, а куда мы направляемся? – спросил Никита.

– Ты что, не читал Пророчество? В Эскават! – с видом знатока сказал Бодя.

– Не в Эскават, а в Эсколад. – Спокойно поправила его Эйри.

Неожиданно подул резкий, холодный ветер. Закачались ветки деревьев. Местные зверьки всполошились. Конь, шедший рядом с Эйри, встрепенулся, заржал, глядя в небо.

– Дождь будет. – Сказала темноволосая, поглаживая и похлопывая коня. – Придётся пересидеть его где-то.

Вскоре они вышли к пещере, как будто специально предназначенной для путников. Взяв какую-то палку, девушка зажгла её, как факел, о стенки пещеры. Разожгла костёр.

– Скорее всего, нам придётся заночевать здесь, так что – ловите. – Она кинула им что-то вроде спального мешка с одеялом и отвела коня вглубь пещеры.

Устроившись, Маслов-старший спросил:

– Ну, теперь ясно, почему мы здесь. А почему ты в Пророчестве – Хранительница?

– Если бы я знала, что это всё значит, я бы ответила тебе. Даже учитель Зимба не ответил мне на этот мой вопрос. Он говорит, что я должна сама раскрыть то, что я храню. Ну а что я могу раскрыть, если я даже не знаю, как? Если бы родители были рядом, они бы подсказали...

– А что случилось с твоими родителями? И почему эти двое назвали предательницей?

– Они погибли... Сгорели вместе со всеми, всей деревней. Я была тогда в городе, на ярмарке. Вернувшись, я увидела лишь огромные кучи пепла. В живых осталась лишь я да Арвэд, лучший наш конь. Я бы сразу умерла, наверное, если бы не он. Мне было ясно, что конь, всю свою жизнь проживший в неволе, просто погиб бы один в лесу. Я жила только ради Арвэда. Я искала водопой и место для ночлега. Тогда же я научилась делать лук, стрелы и плести ловушки и плащи – вроде того, из-за которого Микко назвал меня ведьмой.

– А потом?

– А потом меня занесло в Алэй Нинур. Зимба определил меня к семье. Я помогают им, живу у них в доме. Они обеспечивают меня, добрые люди. А я только приношу проблемы! – Девушка закрыла лицо руками.

– И из-за этого тебя называют ведьмой? Но причём здесь охотники?

– Ведьма – это просто средство запугивания людей мной. Они просто считают, что я сдала Арон эсколадцам. Это, конечно, не так. Зато я догадываюсь, кто мог это сделать...

Всмотревшись в небо, Эйри сказала, обращаясь непонятно к кому:

– Что ж, не зря тебя прозвали Переменчивым, Уайрпулом, – потом посмотрела на братьев, – Засыпайте. Надеюсь, дождь скоро закончится.

Вскоре Эйри услышала мирное детское сопение. Темноволосая сидела недалеко от входа в пещеру и смотрела на тёмное грозовое небо. Позади неё горел костёр, согревая девушку со спины. Трещали несгораемые дрова волшебной ивы, изредка вспыхивали искорки. И вдруг на фоне этих звуков послышался сначала шелест, а потом характерный хруст. Звук шел со стороны Богдана.

– О, ты тоже ночная птичка! – Улыбнувшись, сказала Эйри. – Чем это ты хрустишь?

– Семечки. Будешь? Ещё козинаки есть... – Бодя мечтательно прикрыл глаза.

– Семечки? Козинак? – темноволосая недоверчиво посмотрела на Маслова-старшего. – Что ж... В твоих устах это звучит вкусно, – недоверчиво взяла с протянутой руки Маслова кусочек козинака и горсть семечек, – впрочем, так и есть!