Гулящая

ься за либретто и посвятить его попадье, такой чудной певице. Вот он его за неделю и накатал. В этом либретто он рассказывал, как девушку выдавали замуж за немилого, как свадьбу играли, как несчастна была героиня за постылым мужем и как, наконец, с горя утопилась. Услыхав, что Довбня хорошо знает ноты и вдобавок играет на скрипке, он пошел познакомиться с ним и попросить переложить на музыку его либретто.

- Я выносил его втайне,- хвастался он Довбне,- в заветных своих мечтах, взлелеял в душе своей, опалил огнем своего сердца!

- Я не едал яичницы, зажаренной на таком огне, боюсь, как бы не обжечься! - ответил тот не то с удивлением, не то с насмешкой.

Впрочем, он взял либретто, чтобы прежде всего прочесть его, и обещал, если сможет, приложить свою руку к этому делу.

Вот почему Проценко страшно хотелось теперь узнать, что сделал Довбня с его либретто. Раз уж он пришел со скрипкой, то, верно, ему есть чем похвалиться. "Пускай отдохнет, чаю напьется, покурит",- думал Проценко. А Довбня, сидя за столом, пускал целые облака дыма, запивая чаем каждую затяжку.

- Ну-ка, сыграйте что-нибудь,- попросил Проценко, когда тот, выпив стакан чаю, бросил на блюдце окурок толщиной в палец.

Довбня поднялся, медленно шагнул к скрипке, открыв футляр, вынул ее, перебрал струны, провел смычком и начал настраивать.

- Вот услышишь, как он хорошо играет! - сказала Марья Христе, поднимая голову, чтобы послушать. Христя молчала, только как будто еще ниже склонилась над работой.

Настроив скрипку, Довбня поводил-поводил по струнам смычком и вышел на средину комнаты. Широко расставив ноги и прижав подбородком скрипку к плечу, он начал играть... Тихо, глухо, будто издалека, из-за горы, доносится гомон, топот... слышится походная казацкая песня... Вот она все ближе, ближе... Нет, это не походная казацкая, это бояре везут князя к невесте. Так, так. Это бояре кличут жениха, а дружки сажают нa конь. И вдруг песня оборвалась: грянули все четыре струны и скрипка смолкла.

- Что это он играет? - спросила Марья.- Что-то знакомое.

- А это как ведут жениха к невесте,- ответила Христя.

- Ах, да...- начала было Марья и не договорила: Довбня снова заиграл.

Плачет-заливается тонким, звонким голосом первая дружка в хате у невесты; начиная девичник, затягивает она тоскливую, заунывную песню; подруги подхватывают, выводят-выпевают за нею все тоньше, все выше. На их песню из-за хаты подают свой голос хлопцы... Жених, жених с боярами едет, приближается... Еще звонче заливаются девичьи голоса, еще выше уносятся вверх, словно каждый голос хочет вырваться вперед, а бояре за ними вдогонку. Вот уже близко бояре, вот сошлись уже все вместе, голоса слились в одну песню... Громкая, заунывная, плавная, полилась рекой она, понеслась над головами. Все как будто склонились в молчании, слушают, а песня вихрем летит-взвивается, уносясь все выше и выше...

И снова музыка внезапно оборвалась.

Немного погодя раздалась метелица. Сперва медленно, а там все быстрей