От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

- Спасибо большое, мадам, - сказала София, - Я все сделаю, как скажете, только помогите мне из института выйти.

- У тебя платье есть? Не бальное, а обычное. – спросила девушку Мария, - Потому что не в форме же тебе идти.

- К сожалению, все платья остались у Бирюковых, им же вещи после моего ареста отдали, - сказала София, - Есть простое крестьянское платье, которое мне одна женщина отдала как милостыню, когда я из-под стражи сбегала.

- Ну что поделать, его надевай, - ответила Мария, - Не сильно празднично, но ничего не поделать.

Вскоре София уже была одета в то самое платье.

- Сонь, поправь прическу, - сказала Мария. Потом догадалась, что девушка ее не поняла и сказала, - Не стоит с косой и бантиком идти, не тот круг. Или бантик убирай, или шишку сделай.

«Кстати да, совсем забыла, как в люди выходить надо», - подумала София и быстро исправила прическу. Вскоре она и Мария вышли из стен института.

Через полчаса Мария и София пришли на явку марксистов.

- Здравствуйте, дорогие мои, - сказала Мария, - А я вот не одна пришла.

- Хвост притащила за собой? – улыбнулся Иван, намекая на филера.

- Нет, воспитанницу из Смольного, - ответила женщина, - А что она, будет сидеть одна на Новый год и скучать.

- Софья, - вдруг сказал Виктор, присмотревшись к девушке, - А что же вас, Сонечка, в наш кружок принесло? Взгляды не совпадают, наверное. Я, конечно, не против, но не будет ли вам скучно здесь?

- Не будет, - сказала София, - Уж всяко лучше, чем в институте оставаться.

- Тогда не стесняйтесь, проходите, - ответил Виктор, - Чувствуйте себя свободно, как будто среди своих товарищей.

Девушка разделась и села к остальным.

- Сейчас еще немного подождем, Александр должен прийти, а то скучно ему одному тоже праздник встречать, - сказал Иван, - И тогда начнем праздновать.

- Вот будет чудесно, если полиция придет и всех разом накроет, - пошутил Виктор, - Такой улов попадется…

- Не смешные у тебя шутки, - сказала Мария, - Полиция тоже праздновать у себя по домам будет, так что успокойся.

- Софья, а что у вас с руками? – спросил Иван, - Болят, наверное?

- Кандалы неудачно сняла, когда сбегала, - ответила девушка, - Сейчас вроде бы не так сильно болят, а раньше, особенно летом, прямо спать не могла. Давайте не будем о грустном, праздник же.

- Хорошо, - ответил Иван.

Вскоре пришел Александр и праздник начался.

В самом начале застолья все сидели за столом, разговаривали, обсуждали планы на будущее, пели песни. Потом Александр, взяв бутылку шампанского, позвал Софию на кухню. Девушка с радостью пошла за ним.

- Маш, смотри, твоя воспитанница с мужчиной на кухне закрылась, - пошутил Виктор.

- Во-первых, я здесь не при исполнении, а во-вторых, она не из моего класса, - ответила Мария, - А так ничего, что я с вами двоими здесь сижу? Тоже не совсем правильно с точки зрения светского этикета.

Посмеявшись над этой шуткой, разговоры продолжились.

Вечером второго января Мария с Софией возвращались в Смольный институт.

- Мадам Пуф, в принципе, безразлично, где ты была и что делала, - сказала женщина Софии, - Поэтому просто иди в свою комнату, а если что – говори, что была вместе со мной в гостях, как я тебя и предупреждала. И еще, из комнаты пока не выходи, а то несет от тебя, как от ликероводочного завода, дыхнешь еще на кого-нибудь случайно. Бедный твой ребенок, и чего ты так его не жалеешь, - добавила она.

«И от меня, наверное, не лучше пахнет», - про себя подумала женщина.

Вскоре они уже вошли в институт.

- За ночь проспишься, к утру все нормально будет, - сказала Мария Игоревна, отправляя девушку в комнату.

«И мне тоже спать пора», - подумала женщина, вошла в комнату и легла спать.

Утром третьего января София проснулась от сильной боли в пояснице.

«Вот зря, наверное, я на явку сходила», - подумала девушка, - «Опять плохо мне. Знала бы Эми, как я провела эти дни, руки бы мне оборвала и права была бы. А поделом мне, зачем было так не беречь себя?»

Поняв, что без врача здесь не обойтись, София пошла в лазарет.

«Совсем недавно из лазарета выписали, а теперь снова, наверное, положат», - подумала девушка.

- Соня, что на этот раз случилось? – спросил девушку Геннадий.

- Сходила Новый год праздновать. Только ты не афишируй этот факт, ладно? – попросила София, - Сегодня утром проснулась от того, что поясница сильно болит. Боюсь, как бы снова угрозы выкидыша не было.

- Ума у тебя меньше, чем у карася, - в сердцах сказал Геннадий, узнав, как проводила праздники София, - Слушай меня внимательно, я поговорю с вашей классной дамой, до конца учебного года в лазарете жить будешь. Зато хотя бы под наблюдением, раз классная дама за тобой не следит совершенно.

- Давай ты не будешь делать поспешных выводов, - сказала София, - Здесь скучно.

- Зато там, в твоей комнате, так весело, что потом тебе плохо становится. Ладно, посмотрим по самочувствию, но хотя бы пару дней полежать здесь придется.

София легла на одну из кроватей и уснула.

Пятого января Геннадий выписал Софию из лазарета под честное слово, что она будет беречься, постарается не волноваться и периодически будет приходить и показываться. Девушка все это пообещала и вернулась в свою комнату. Однако вскоре София узнала, что к ней пришли жандармы.

- Ну что, София Львовна, надеюсь, и на праздниках вы были благоразумны и никуда из института не выходили? – сказал один из них, протягивая девушке бумагу, чтобы она ее подписала.

- Разумеется, не выходила. Кто бы меня отпустил? – сказала София, вспомнив, что Мария Игоревна очень сильно просила не говорить никому о походе на Новый год, объясняя это тем, что проблемы могут возникнуть не только у Софии, но и у нее.

«За тобой, кажется, филер не следит, но все равно, нужно быть аккуратной», - вспомнила девушка слова Марии.

- А еще должен вам сказать, София Львовна, что повезло вам очень сильно. Это я про случай с миссис Глюксенбург, - добавил жандарм, - Не смотря на то, что и дело заводили, и суд быстро провели, за тот эпизод вам ничего толком не будет. Просто срок ссылки решили четко определить. На десять лет поедете, в Неноксу, Архангельской губернии, на поселение, без права переписки. Так что можете радоваться, что так легко отделались. Могли бы и на Сахалин отправиться.

София была в полном шоке. Во-первых, такой огромный срок ссылки. Во-вторых, суд снова провели без ее участия, хотя, в этот раз, от ее участия ничего и не зависело.

«Пятый суд…» - думала девушка, - «Четвертый обвинительный приговор к 19 годам… Детей теперь увижу, когда они станут совсем взрослыми… Как же жаль, что мне матерью так и не удалось стать по-настоящему… И эту малютку придется куда-нибудь пристроить, не повезу же я ее туда, где вообще нет ни медицины, ни образования… Трое детей, а все по чужим людям будут. Кукушка я, а не мать, хотя другого выхода не была. Бедные детки, может, вырастут хоть счастливыми и не будут свою непутевую мамку вспоминать…»

- Что задумались, София Львовна, - сказал жандарм, увидев замешательство девушки, - Раньше надо было думать, когда петь выходили.

- А о своем выступлении я и не жалею, - ответила девушка, - Это я так, слегка о будущем подумала.

«Это же мне тридцать лет будет, когда я с Севера вернусь… Если вернусь…» - пронеслось в голове Софии, - «А что, Мария Михайловна вернулась же с Сахалина примерно в таком же возрасте, смогла найти себе дело и заняться им».

Когда жандармы ушли, София решила сходить в лазарет, сообщить Геннадию, что избежать волнений в ее ситуации нельзя.

- Соня, что случилось, почему ты вся бледная и тебя колотит? – спросил девушку врач, как только она вошла в лазарет.

София пересказала то, что узнала совсем недавно. В ответ Геннадий протянул девушке стакан с какой-то жидкостью.