Баязет

рабандист яростно прошипел в ответ:

- Хаджи-Джамал... Сын Бамат-оглы-бека!

Пальцы рук его, связанных за спиной, судорожно дергались, и казаки, не долго думая, поддали ему по шее - каждый по разу. Потом, присев на корточки возле плетня, каждый деловито достал по чуреку и сделал по первому закусу - страшно большому, голодному.

- Ах ты, вшивый курдюк! - заорал Исмаил-хан. - Да я изрублю тебя, как табачный лист!

Неожиданно отпрыгнув на шаг, контрабандист вдруг быстро выкрикнул что-то на высоких гортанных звуках.

- Что он говорит? - спросил Карабанов.

- Джамал-бск сказал сейчас, - пояснил Клюгенау, - что он друг полковника Хвощинского, который комендантом в Игдыре, и что он имеет бронзовую медаль за верную службу нашему царю...

- Вы сказали - Хвощинский? - живо спросил Карабанов.

- Да. Хвощинский... А что?

Поручик передернул плечами:

- Нет. Ничего. Так...

Из ножен Исмаил-хана с певучим звоном вылетела, мерцая прохладной синевой, кривая чеченская сабля. Подполковник взмахнул ею, выкрикнул:

- Врешь, собака! Ты продался Кази-Магоме [Гази-Myхаммед - сын имама Шамиля, один из активнейших его мюридов на Кавказе; после ссылки в Калуге передался на сторону турецкого султана. Мы оставляем написание "Казе-Магома", как его звали в тy пору среди русских. (Все примечания в книге сделаны автором.)], который украл мою лошадь... Получай!

Но врач Сивицкий быстро перехватил руку хана за его спиной, и сабля, косо взвизгнув, отсекла контрабандисту только ухо.

Горячей и яркой струей хлынула кровь.

- Кто посмел остановить меня?

Сивицкий спокойно раскурил свежую сигару.

- Сущая правда, ваше сиятельство, - сказал врач. - Я узнал этого человека; он не врет, и он действительно нужен нам в гарнизоне... Тем более, любезный хан, сейчас такое тревожное время! Отпустите его...

В глазах контрабандиста медленно потухал огонь ярости. На бледном лице засветилась улыбка. Отрубленное ухо лежало возле его ног в серой пыли.

Хаджи-Джамал-бек не успел заметить в горячке, кто задержал саблю за спиной хана, и подумал сначала на Караганова.

- Спасибо тебе, - хрипло выкрикнул он поручику. - Я тебе помогу тоже. Ты лучше брата отца моего...

Удар ханской сабли был так стремителен, что лезвие даже не сохранило следов крови. Подполковник вбросил клинок обратно в кривые ножны и, выругавшись по-турецки, шагнул на порог сакли.

- Когда пожрете, - наказал он казакам, - снимите с него портки и вкатите двести нагаек. А потом пусть ползет куда хочет...

Офицеры прошли за стол, сели ужинать. Исмаил-хану подали соль отдельно - разведенную в воде с чесноком. Разглядывая рюмку, поставленную перед ним, подполковник нашел ее столь красиво отделанной серебром, что она способна возбудить страсть к вину даже в мусульманине.

- Неужели этот Хаджи-Джамал-бек действительно наш лазутчик? - спросил Карабанов, недоверчиво глянув в сторону доктора.

- Да, наш.

- И вместе с тем контрабандист?

- Очевидно, так, ежели попался