Ужин у директора государственного банка

в обществе девиц с "Минерашек", было много брызг шампанского и разных прочих брызг.

- Клянусь, - отвечал он, держа на голове полотенце, - что германское посольство меня ни о чем не оповещало.

- Допустим! - Монтебелло нервно поднялся из кресла. - Я не требую от тебя раскрытия тайны вашего союза. Но по дружбе старой, дай мне хотя бы намек на обстоятельства. Я догадаюсь сам!

Марокетти твердо стоял на своем:

- Луи, уверяю тебя, что ничего не знаю. Но теперь я, - и он сбросил с головы полотенце, - обязан выяснить, что немцы от меня скрыли. Ты мне задал, дружище, задачу!

- Вот, вот. - мстительно произнес с порога Монтебелло. - Теперь вы, итальянцы, на своей шкуре убедитесь в коварстве и вероломстве своих прусских союзников. Прощай, Марок!

Марокетти, отпив зельтерской, велел закладывать карету:

- И подавайте ее сразу же к подъезду.

Тройственный союз, конечно, не может быть прочен, если германцы творят политику тайком от Рима. Посол прыгал на пышных диванах кареты, колеса которой отчаянно дребезжали по булыжникам петербургских мостовых. С другой стороны, как заставить Вердера проговориться? Если спросить напрямик, зачем он ездил в Гатчину, тогда он велит подать в кабинет крепкий мюншенер и ничего толком не ответит. Германское посольство с утра было уже на ногах, и по оживлению среди чиновников Марокетти догадался, что тут не все в порядке. Выходит, что Монтебелло прав!

- Я заехал на одну минуту и не задержу тебя, - сказал посол Рима, входя в кабинет посла берлинского.

- Даже прошу тебя не утруждать меня сегодня, - ответил ему Вердер, озабоченный. - У нас возникли неожиданные дела.

На письменном столе Вердера стоял фотопортрет Александра III, и находчивый Марокетти вдруг восхитился им:

- Ах какой великолепный мастер этот художник Левицкий, как он дивно выполняет фотографии с людей. Кстати, друг мой, а ты давно ли видел русского императора?

Вердер наморщил лоб, тужась вспомнить:

- Давно. забыл когда!

- А как давно? - выпытывал Марокетти.

- Ну, если желаешь знать точно, то. граф Рекс! - Моментально предстал граф Рекс. - Дай-ка сюда календарь моих поездок в Гатчину. - Педантичный пруссак по календарю точно определил: - Со времени моего последнего свидания с русским императором прошло, милый Марок, пять месяцев и четыре дня.

Марокетти с улыбкой поднялся:

- Если так, то напрасна все эта суматоха из-за твоего неожиданного вызова в Гатчину от Ламанских.

Вердер чистосердечно признался союзному послу, что терпеть не может бывать у директора российского государственного банка.

- Но, - сказал он, не скрывая тревоги, - Берлин сейчас озабочен другим! После того как я ушел от Ламанских, туда явился пройдоха Бовинэ и, удивительно взволнованный, отозвал из гостей посла Монтебелло. Теперь мы здесь ломаем головы: чего можно ожидать от французских каверз? А канцлер торопит выяснить.

Марокетти уже спешил к дверям - со смехом:

- Я все понял! Но ты подумай сам: может, и Монтебелло, как и ты,