Баязет

имости.

- Подожди меня здесь, братец, - наказал Клюгенау. - Я тебя долго не задержу - быстро управлюсь...

Прапорщик вошел в полутемный зал, стены в котором были обвешаны пыльными и вытертыми паласами; одна из женщин сказала кому-то про барона:

- Слабенький господинчик!

Клюгенау обратился к сонному греку, читавшему добавления к "Тифлисским ведомостям" о предстоявшем аукционе мебели.

- Уважаемый, могу ли я видеть господина Штоквица?

- Позалуста, - ответил "папочка". - Цьттворты тень на круцок цакрыт. Зенсцина оцень хоросый попался. Вылецать от нее не хоцет...

Молодой, гладко бритый татарин провел Клюгенау на второй этаж дачи де Монкаля и показал комнату Христины, у которой "цытворты тень" пребывает бывший комендант Баязетской цитадели.

Федор Петрович долго стучал:

- Ефрем Иваныч... Господин капитан, это я... Откройте!

Дверь открыла сама Христина - статная и полногрудая немка,

без халата, в тесном корсете, в фиолетовых чулках и без туфель.

Штоквиц же был мертвецки пьян и в самой неудобной позе, которую невозможно даже вообразить, валялся на грязной, засаленной кушетке. Клюгенау попробовал расшевелить его, но Христина отсоветовала.

- Какой уж день пьет, - сказала она. - Молчит и пьет. Оставьте его. А то еще блевать начнет...

На капитана было жутко смотреть: лицо сизое, глаза провалены, весь в липком поту, раздерганный и страшный. Клюгенау постоял над ним, брезгливо содрогаясь, потом дал Христине червонец и велел привести Штоквица в чувство.

- Попробую!..

Она дала ему с руки понюхать какой-то порошок, и Штоквиц замотал башкой, заюлил ногами, отбрыкиваясь:

- Ой, ой... не буду, не буду... Я сказал - потом!

Клюгенау сильно встряхнул капитана за плечи.

- Баязет горит, комендант, - сказал он.

Штоквиц открыл глаза:

- Тьфу, дьявол! Это вы, барон?.. Могли бы, кажется, и не напоминать мне о Баязете... Фу-фу! Дайте выпить чего-либо, не могу...

Клюгенау остановил Христину:

- Водки не надо. Велите принести шампанского.

Христина выплеснула на череп Штоквица кувшин ледяной воды,

капитан жадно выцедил стакан шампанского. Вроде стал приходить в себя. Шлепнул по заду Христину, велел убираться ко всем чертям, после чего сказал:

- А вы-то, барон, чего сюда затесались? На вас это не похоже...

- Я не люблю долгов, - ответил Федор Петрович. - Узнал, что вы пропадаете здесь, и вот... Пятнадцать рублей, кои брал у вас, за что и спасибо! Прошу...

Штоквиц смахнул деньги на пол:

- Так я и поверил! Бросьте ломаться, барон, и выкладывайте, чего вам от меня нужно?

- Знать, - ответил Клюгенау. - Знать, кто помог жандармам упрятать Некрасова за решетку!

Штоквиц протянул над столом волосатую лапу и взял тяжелую бутыль за горлышко, словно человека за глотку.

- А ну, шмерц, - сказал он, - вон отсюда!

Клюгенау, вежливо улыбаясь, снял руки с колен и, совсем незаметно для Штоквица, поддел их под ребро стола.

- Еще никому, господин капитан, - сказал он, - не