Баязет

Ой, не могу!

Комендант в исступлении затряс его, словно грушу:

- Играй, зараза... Бей сигнал!

Клюгенау отобрал у горниста трубу:

- Оставьте парня. Когда-то я неплохо играл на флейте...

Барон вскинул горн к губам, и над головами людей, через фасы крепости, прорываясь через залпы, поплыл восторженный сигнал "зори".

- Так надо? - спросил Клюгенау, возвращая трубу.

- Дюже хорошо, ваше благородие. Именно так.

Прошло какое-то время, и вот из-за гор, переплывая над вражеским станом, над хвостатыми бунчуками и курдскими пиками, вернулась ответная "зоря".

Сомнений больше не было.

- Наши! - сказал Потемкин.

И священник заплакал:

- Господи, грешен я... столько душ загубил!..

А возле бойниц и окон было не протолкнуться. Карабанов, насев на чьи-то плечи, разглядывал дальние отроги, по которым спускалась, в пыли и грохоте, колонна русского отряда. Кто-то лез к окну прямо между его ног. Но вот турки опомнились, и рядом стоявший парень отлетел назад, хватаясь руками за изуродованное лицо:

- Ой, мамоньки... Ой, беда!

Но радость есть радость, и ничто не могло испортить ее в этот день.

- Как вы думаете, - сияя глазами, спросил юнкер Евдокимов коменданта, сколько им времени понадобится, чтобы дойти до крепости?

- Думаю, через час они будут здесь.

- Так давайте открывать ворота. Пойдем навстречу!

- Подтяните пояс, - ответил Штоквиц. - Где ваши погоны, юнкер? Если нечем пришить, так носите их в зубах... И не говорите глупостей: вас начнут бить вот с этого места, и юшка из вашего носа будет тянуться до самых гор!

Завидев приближение русских, турки, быстро собираясь в густые толпы и поблескивая издалека оружием, спешили навстречу бою.

Повсюду скакали всадники, из ущелий тянуло грохотом оркестров, табор за табором смыкались возле старого редута. Фаик-паша готовился дать генеральное сражение.

- Очень хорошо, - сказал Потресов Штоквицу. - Начиная с шестого июля мы еще не видели более удачной цели... Снарядов у нас мало, но попробуем.

- Куда майор?

- Тысяча триста сажен, - ответил Потресов. - Накрыть редут, и заодно проверим, провалится ли потолок во дворце.

Штоквиц сложил в рупор ладони и прокричал в пальбе и грохоте перестрелки:

- Четверть ведра ставлю!

- В редут, в редут, - раздались голоса.

- Слышите, - повторил Штоквиц, - четверть ведра!

- Братцы, на радостях упьемся!

Штоквиц радостно захохотал:

- Болваны! Воды, а не водки... Четверть ведра!

Потресов поднялся по лестнице. Прошел в комнату, где, присев на низком лафете, торчало орудие. Подкатили заряды, пробанили на всякий случай ствол - пфук-пфук, зарядили.

- Эх, нет Кирюхи Постного! - сокрушался фейерверкер.

- Наводи, - ответил майор, и кто-то тронул его за локоть. - Уйдите, барон, уйдите отсюда!

Клюгенау помог сдвинуть станину:

- Не надо гнать меня. Будем падать вместе...

- Готова! - крикнул фейерверкер.

- Отойди... - Потресов скинул фуражку, мелко и часто перекрестил