Баязет

сов вовремя отскочил, чем-то горячим двинуло его в поясницу, и майор ничком сунулся в землю.

Вокруг завопили сразу несколько голосов:

- Майора убило... Братцы, старика нашего!

Потресов поднялся, со смехом отряхнул ладони:

- Да нет, пинка только под зад получил... тащи новое колесо, давай лафет подымать будем!..

В городе грозно бухали барабаны, скрипуче выли рога - передвижение турецких и курдских таборов продолжалось. С фасов было хорошо видно, как угоняются по Ванской дороге группы скота, тащатся длинные караваны верблюдов и буйволов, впряженных в арбы, шагают куда-то женщины и дети.

Старик Хренов закрестился:

- Никак, покаялся турка? На богомолье пошел..

Ватнин, раздувая широкие ноздри, стоял на самом краю фаса, жадно всматривался в непривычную сутолоку города. Вокруг есаула жужжали турецкие пули, и Трехжонный крикнул:

- Сойди вниз, сотник! Стреляют...

- Я и сам вижу, да лень слезать.

- Да ведь пулями стреляют!

- Вестимо, не огурцами... - Есаул спокойно досмотрел эту картину сумятицы в стане врага, спустился в каземат. - Ну, станишные! Бочку чихиря ставлю, если ошибся... А выходит по всему так, что переполох у турка великий! Не иначе как подмога идет...

Неожиданно прекратился обстрел цитадели, и санитары с мортусами разнесли, согласно правилу, по местам очередные жертвы:

раненых - на перевязки, мертвых - на погребение. Близился полдень, жара усиливалась, камни дышали жаром. Земля трескалась под лучами солнца, и люди дивились на персов:

- Ну и народ! Жужжат себе, знай, и даже пить не просят!

Караганов встретил во дворе Штоквица, ругавшего ездовых.

- Подумайте, - поделился он с поручиком, - совсем уж распустились... Спали и не слышали, как у ник лошадь зарезали.

Чиркнули по шее в самую жилу и. конечно, выпили кровь. Я зашел, вижу лежит конь словно тряпка!

Карабанов приложил руку к фуражке:

- Какие будут у вас ко мне приказания на сегодня?

- Только одно - выстоять!

- Постараюсь, капитан...

Он повернулся, чтобы идти к своей сотне, и в этот момент тягуче и торжественно прокричали с минарета:

- На-а-аши-и... иду-ут!..

3

Давя друг друга в тесных переходах, хохоча и плача от счастья, кинулись защитники Баязета к северным бойницам, чтобы посмотреть, хоть глазком одним глянуть.

- Наши! Братцы, наши идут!..

Ватнин схватил в обнимку священника:

- Батька, то наши, сердцем чуял!

Отец Герасим грубо и раздраженно выругался:

- Не верю уж... То видение лишь одно бесовское, какое в пустынях бывает. Бредите вы все!

И солдат Потемкин тоже бранился:

- Головопятые вы! Эка, обрадовались... Да откуда нашим-то быть? Тер-Гукасов, сами знаете, армян в горы увел..

Исмаил-хан опять появился среди двора на своем Карабахе, и нервный жеребец, горячась, торопливо выкатывал из-под хвоста круглые катыши. Штоквиц рвал за ворот трубача.

- Играй! - орал он. - Гуди "зорю"!

Трубач от волнения не мог отдышатся:

- ...Час... час... сей-час...