Баязет

илой сведенные на драгоценной ноше.

Раз-два, раз-два, - не шаги, а целые сажени отхватывал Потемкин по земле, прыгая в гору, и он оказался после Дениски Ожогина вторым счастливцем-добытчиком - вторым, но и последним.

Напрасно с фасов кричали:

- Беги, беги... Не бросай воду... Ах, упал!.. Ползи давай, братец... Хоть как-нибудь!

Больше никто из охотников не вернулся в крепость, и капитан Штоквиц велел оттащить бурдюки с водой в госпиталь. Поднялся недовольный шум.

- Вот и напился, - сказал ефрейтор Участкин.

- Тихо! - властно остановил галдевших солдат Ефрем Иванович. - Кто желает достать воды, пусть идет...

И никто не пошел, конечно, кроме одного дурака-ездового.

Фамилия этого ездового была Синюхин, звали его Иваном, а по батюшке Петровичем; сам он был из мещан города Липецка, где отец его держал кучерский извоз.

Больше мы о нем ничего не знаем, да и знать не надо.

Сидел бы уж - не высовывался!..

Бивуак своего отряда, идущего на выручку осажденного Баязста, Калбулай-хан разбил на вершинах Чингильских высот, откуда открывалась людям широкая равнина, в глубине которой скрывался где-то в дымке знойного марева Баязет.

Ждали.

- Чего ждем? - горячились офицеры.

Оказывается, хан послал в Игдыр за провизией. Провизию прислали. К отряду присоединился обозный конвой милиции в составе шестидесяти человек.

- Пошли, - велел Калбулай-хан.

Обрадовались, что можно идти. Лазутчики доносили о неслыханных страданиях баязетского гарнизона. Но дошли до брошенного турками аула Кара-Булак и снова остановились.

Опять ждали.

- Чего ждем? - спрашивали офицеры.

Оказывается, так было решено: ждать, когда из-под Александрополя пойдет на подмогу конный отряд под командой генералмайора Лорис-Меликова, родного брата командующего Карсским фронтом.

Ждали, ждали...

- Нет отряда, - говорили офицеры, - надо идти без него!

Два молодых юнкера уехали в горы поразмяться. Прискакали обратно, радостно крича:

- Идет, идет... Иде-ет, господа!

- Что идет?

- Пыль идет!

Проверили: в бинокли было хорошо видно, как в направлении Баязета, клубясь и отливая на закате багровым светом, тащилась через степную долину полоса пыли.

- Вот вам и Лорис-Меликов, - обрадовались офицеры. - Даже мимо нас проскочил, настолько торопит свою конницу.

Калбулай-хан двинул свою колонну тоже в сторону Баязета, и это стало известно туркам среди ночи. Вот тогда-то в городе и началось то странное перемещение турок, которое заметил Клюгенау. В крепости о приближении выручки ничего не знали и не совсем понимали, что происходит в городе. Около восьми часов утра раздался рев сигнальных рогов, началась бомбардировка цитадели. ..

Одно из ядер жахнуло прямо в колесо лафета, разбрызгав сухую древесину в мелкие щепки, и проделало рикошет, каких Потресов еще никогда не видел в своей жизни. Ядро стало набирать высоту вертикально, быстро уменьшаясь в размерах, потом с воем пошло на снижение к той же точке падения. Потресов