В дни Каракаллы

Феофил укоризненно качал головой.

— Зачем тебе обращаться к римскому судье? Ты будешь жаловаться язычникам на сестру во Христе? Но неужели мы сами не в состоянии разобраться в этой тяжбе? Поспеши к епископу, и он рассудит вас по справедливости.

— Епископ — родственник Клавдии.

— Это ничего не значит. Он не один будет судить, а в присутствии старейшин.

— А судебные издержки?

— Ты уплатишь в церковную сокровищницу что положено, самую малость, а римский судья жаден, как паук…

Старик, спрашивавший совета, стоял на согнутых в коленях ногах, опираясь на грубую палку. Пресвитер успокаивал его:

— Не бойся ничего. Клавдия — свободнорожденная, ты же рабского происхождения, и в римском судилище вас не поставят рядом перед судьей, а у епископа будут смотреть на тебя как на равного…

— А если Клавдия не подчинится приговору?

— Она не посмеет это сделать. Иначе вся община осудит ее, и непокорная лишится царствия небесного…

Виноградари ушли в селение, Феофил подошел к Вергилиану с явным намерением утешить его.

— Не печалься, друг, свыше меры…

Завязался разговор.

Феофил рассказывал об острове, о его жителях и нуждах:

— Здесь обитают бедные люди. Глядя на роскошь богачей, — а для них роскошью являются уже серебряные чаши Клавдии, — они жаждут справедливости на земле. Но для этого еще не настало время.

— И поэтому они ищут утешения в мысли, что получат награду за свои страдания в будущей жизни? — при этих словах Вергилиан горько усмехнулся.

— Но и здесь христианские наставники стараются по возможности облегчить их участь. Обрезательный нож виноградаря или плуг таинственным образом соединяет человека с землей, и эти люди чисты сердцем, как голуби, поэтому доверяют во всем своим руководителям.

— А вы?

— Мы знаем, что им долго ждать справедливости на земле, и обещаем ее на небесах.

Феофил пожелал нам всякого благополучия и уехал на сером ослике, бодро помахивавшем хвостом в репьях. Когда мы спускались с Вергилианом по тропинке, ведущей в селение, он показал пальцем на удалявшегося пресвитера:

— Видел, с каким почтением люди смотрят на него и обращаются к этому человеку за советом? Они предпочитают судилище своих епископов суду самых изощренных римских законников. Теперь они — как государство в государстве.

Навстречу нам шли женщины, возвращавшиеся с похорон в город. Я оглянулся на них. Ветер играл белыми одеждами, обрисовывал женские ноги. Горожанки смеялись, уже позабыв об умершей, потому что вокруг все было залито солнцем, и не помышляли о том, что рано или поздно наступит и их черед. Они тоже оглядывались на нас. Небо сияло, точно в мире не существовало умирания.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГИБЕЛЬ КАРАКАЛЛЫ

1

Это случилось в консульство Гая Бруция Презента и Тита Мессия Экстриката, в февральские календы, в шестой год с того дня, как облачился в пурпур император Марк Аврелий Антонин, прозванный Каракаллой».

Эдесская дорога, занесенная во многих местах песками, далеко уходила на юг среди унылых пейзажей