Баязет

нчивал Карабанов, мучаясь сам и мучая женщину.

- Умоляю - не надо. Зачем это вам?

- Хорошо. Я не буду...

Помолчали.

- Чей это мундир на вас? - спросила Аглая, круто переводя разговор на иную тему.

- Вы знаете, что я не ношу вещей с чужого плеча, - резко ответил поручик. - Это мой мундир.

- Вот как? Но я вас никогда не видела таким, - искренне удивилась Хвощинская. - Кто же вы теперь?

Карабанов куснул губу, отвернулся:

- Намного ниже того, кем был. И смею думать, что стал от этого намного лучше... Имею честь представиться, - и он играючи присел рядом с ней. Казачий поручик второй сотни Уманского полка. Можете пренебрегать мной: ни серебряных труб, перевитых георгиевскими лентами, ни славных знамен ничего нету. И все - впереди!

- Воображаю, как это интересно, - улыбнулась Аглая и, поправив складки ротонды, слегка отодвинулась.

- Еще бы не интересно, - хмыкнул поручик. - "Скребницей чистил он коня" и ел сальные свечи, заедая их пьемонтскими трюфелями. Вас это устраивает?

- А я привыкла видеть вас другим...

- Каким же? - с живостью переспросил Карабанов.

- Ну как же!.. Флигель-адъютант его величества, блистательный кавалергард лейб-гвардии... Такая карьера, такой блеск! Ох-х!..

Лицо поручика слегка помрачнело:

- Все это кончилось для меня, Аглая. Как-нибудь, не сейчас только, расскажу обо всем...

Что-то тихо застучало по верху коляски. "Кажется, дождь", - подумал Андрей и осторожно взял руку женщины в свою.

- Вы... рады? - спросил он.

- Да, - не сразу отозвалась Аглая шепотом.

- А вы помните?..

- Что?

- Тот день.

- И тогда шел дождь, - вспомнила она с грустью, - вы торопились с манежа, не успев переменить мундир, и от вас так же, как и сейчас, пахло лошадьми... Все как сейчас, только нету дождя!

- Неправда, есть! - воскликнул Карабанов и откинул края оконной шторки: в треснутое стекло часто бились мелкие капли дождя. - Все как сейчас...

- Я была просто безбожно глупа. Вы меня обворожили... И не надо об этом, - попросила его Хвощинская, сухо щелкнув на запястье кнопкой перчатки. - Не надо, милый. Ведь мы уже далеко не дети.

- Да. Очевидно, уже не дети, если до сих пор продолжаем любить друг друга...

Андрей похвалил себя за то, что так хорошо знает ее. Ему удалось попасть в цель, и Аглая тихо всплакнула. Он не мешал ей. Зачем? - пусть поплачет. Потом взял за плечи и повернул лицом к себе:

- Теперь посмотри на меня. Ну!

- Чего ты хочешь? Пусти...

- Ничего, - ответил он и своими губами отыскал ее теплые вздрагивающие губы.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно удивляясь чему-то, и тогда он ласково отстранил ее от себя.

- Все такая же, - сказал он. - И даже целуешься, как раньше, не закрывая глаз...

Лицо у Аглаи было испуганным, почти жалким.

- Знаешь, - сказала она, - мне страшно.

- Страшно? Чего же?

- Не сердись, но я никогда не думала, что ты опять появишься в моей жизни. Какие беды еще приготовил ты