Лашарела. Долгая ночь

ловек.

—

Надеюсь, мы встретим врага пе у самых стен Тби¬

лиси?

—

Кто их допустит до столицы! Сражение произойдет

где нибудь иа южных границах Грузии. Наши полководцы

Мхаргрдзели и Ахалцихели знают южную границу, как

свою ладонь.

—

Согласен, что в этой войне мы можем победить без

труда. Но нужно смотреть дальше. Вожди Грузии заду¬

мали далекий и трудный поход.

—

О чем вы говорите, князь?

—

Повсюду на Востоке разлад и смута, в том числе и в

Адарбадагане, во владениях атабека Узбега.

400

Адарбадаганом должны владеть мы, грузины. Что там

делать Джелал-эд-Дину, беглецу из далеких своих земель?

Мы прогоним султана, и весь Адарбадаган будет наш. По¬

сле Тавриза нам откроется путь на Багдад. В Иране и

Ираке неразбериха. Нет единой твердой руки. Мы возьмем

Багдад, низведем халифа и посадим на его место главу хри¬

стианской церкви. Мы распространим власть Грузии на

Восток и Запад.

Аваг говорил так убежденно, будто и Тавриз уже взят,

и халиф низвергнут. Ваче забыл про еду и во все глаза с

восторгом глядел па разошедшегося Авага, воодушевив¬

шись его дерзкой идеей, которая здесь, за столом, каза¬

лась такой осуществимой.

—

Но возможны ли такие дальние походы? Возможно

ли покорить столько стран?

—

Расстояние — не преграда. Александр Македонский

дошел до Индии. Да что Македонский! Мой дядя Захария

и мой отец Иванэ завоевали Хорасан, Казвин и Ромгур.

А ведь тогда на Востоке не было такой смуты и безнача¬

лия. А сегодня... Сегодня нет силы, которая могла бы оста¬

новить наши войска. Никогда еще Грузия не была так мо¬

гуча, а ее враги так слабы.

И Аваг и Торели оказались хорошими собеседниками.

Они пили вино неторопливо, но с чувством ели и походя,

словно бы шутя, решали мировые проблемы.

Ваче смотрел на Авага и думал, как он похож на свою

сестру, хлатскую царицу Тамту. Сходство было не только

в чертах лица. И характером и нравом Аваг походил на

венценосную сестру, был так же прост, общителен, так же

располагал к себе. К концу вечера Ваче не робел уж перед

родовитейшим из князей.

Аваг наконец поднялся. Чаша в руках была полна с

краями,

—

За грузинскую мощь! — залпом опрокинул он ча¬

шу и перевернул ее вверх дном, чтобы показать, что в ней

не осталось ни единой капли.

Было за полночь, когда собеседники вышли из дома.

Тбилиси мирно спал. Ветерок с высот Коджори приятно

охлаждал разгоряченные ужином лица. Тбилиси был весь

на виду, как игрушечный, хотя это был огромный город,

протянувшийся по обоим берегам Куры. Не уместив¬

шись в узком речном ущелье, он заползал и на склоны

горы.

401

Лунный свет слегка серебрил Тбилиси. Кое-где мерца¬

ли слабые огоньки. И только новый дворец на Метехской

скале светился весь, словно там был большой торжествен¬

ный праздник.

Мухасдзе сказал друзьям:

—

Русудан торопится переселиться в новые палаты.

Мастеровые работают и по ночам. Впрочем, все почти сде¬

лано. Остались разные мелочи.

—

Ничего подобного этому дворцу никогда не воздви¬

галось в Тбилиси. Сомневаюсь, чтобы были лучшие двор¬

цы и в иных странах.

—

Дворцы-то есть,— ответил поэту зодчий,— но они

другие. Есть величественные, есть грандиозные дворцы, но

мой более соразмерен и воздушен. Что такое наш мцхет-

ский Джвари по сравнению с константинопольской Софи¬

ей? Игрушка! Но глядя на него, я забываю о всех храмах

мира.

—

Ты прав, Гочи,—поддержал и князь,—Джвари —

венец на высокой Мцхетской горе. Точно так же твое со¬

оружение венчает Метехскую скалу. Просто удивительно,

что грузины до сих пор не возвели на этой скале подобного

здания. В течение веков скала просила, требовала от лю¬

дей естественного себе завершения. Теперь она его обрела.

Втиснутый в ущелье город получил необходимый, тоже за¬

вершающий штрих. Высоту. Корону.

Уселись на камнях. Наименее разговорчивый Ваче

вдруг восторженно заговорил:

—

Посмотрите, город похож на рисунок художника.

Он похож на карту, в которой ничего нельзя ни убавить,

ни прибавить. Все на месте. Одно обусловлено другим.

Помолчали, созерцая прекрасный город.

—

Должно быть, я устал,— заговорил Гочи после не¬

которого молчания.— Мне снятся дурные сны. То я вижу

землетрясение, и рушатся стены моего дворца. То Кура

выходит из берегов, и мутные воды переливаются через

дворцовую крышу, то Тбилиси горит, и огонь равно по¬

жирает и хижины бедняков, и мастерские ремесленников,

и палаты царей. Иногда, проснувшись, я бегу к окну, что¬

бы скорее убедиться: все на месте, и дворец, как прежде,

на Метехской скале. Иногда я медлю посмотреть в сторону

дворца, боюсь, а вдруг он исчез, растаял, как облако, как

утренняя легкая дымка.

402

Грузинское командование держало в тайне угрозу на¬

двигающейся войны. Но все же на юг отправлялись войска,

и передвижение войск не могло остаться незамеченным.

Вскорости только и говорили, что о войне.

Грузинский двор знал от лазутчиков о каждом шаге

Джелал-эд-Дина. Он навис над Грузией действительно, как

огромная черная туча. Предстояли жестокие сечи, и окон¬

чательный ход войны был неясен.

Чем торопливее, чем тревожнее готовились к войне, тем

больше спокойствия напускали на себя для любых посто¬

ронних глаз. Царица чуть не каждый день устраивала пи¬

ры и приемы, выезжала за город в сопровождении блестя¬

щей свиты и вообще вела как будто бы рассеянный и безза¬

ботный образ жизни. Неожиданно она явилась осмотреть

новые царские палаты.

Она застала мастероЕ за работой. При входе в зал, рас¬

писываемый Ваче, царица невольно приподняла подол пла¬

тья. Но пальцы ног встретили твердую опору, и царица

расхохоталась.

—

Что за чудо, Гочи?

—

Это хрустальный пол, царица. А в центре зала два

фонтана, чтобы создалось полное впечатление бассейна.

Сопровождавшие царицу вельможи тоже задрали было

полы своих одежд и теперь тоже смеялись над своей оплош¬

ностью.

Ваче почти закончил роспись зала, только иа стене, где

Русудан со свитой торжественно едет на коронацию, был

недописан один угол, да и то не угол, а лицо одной девуш¬

ки возле калеки, сидящего на осле. Ваче почему-то все

медлил, все ке заканчивал эту часть картины.

Впрочем, царедворцы даже не заметили незавершен¬

ности. Они смотрели на изображение Русудан, отыски¬

вали в толпе себя, восторгались, обещали награды живо¬

писцу.

Русудан буквально пропорхнула великолепный зал. Ца¬

редворцы устремились за ней. Только Торели остановился

перед своим изображением. Йереведя взгляд иа Цаго, у

которой не было пока лица, подошел к Ваче, порывисто

обнял его, пожал руку и тоже вышел вслед удалявшейся

царице.

А через два дня еще один отряд грузинских воинов ухо¬

дил из Тбилиси на юг. Гочи и Ваче остались пока в сто¬

лице, чтобы закончить работы во дворце. Но придворный

403

поэт на боевом коне уже покидал город. Ка выезде из

Тбилиси ему вспомнились почему-то страшные сны Мухас-

дзе. Он подумал: «А вдруг больше не увижу ни родного

Тбилиси, пи великолепного дворца, венчающего его?» Он

резко обернулся, словно желал убедиться, что город цел и

невредим, красуется на берегах Куры между горами.

Да, все на месте. На Метехской скале гордо возвышает¬

ся вознесенный в небо, как заздравная чаша, царский дво¬

рец. Да нет, оп всегда будет стоять здесь так же неруши¬