Лашарела. Долгая ночь

дывать на Ваче. И когда взглядывала, то быстро отвора¬

чивалась и краснела.

Что касается Ваче, то он поймал себя на том, что го¬

лова его все время невольно поворачивается к дверям,

за которыми каждый раз исчезала Лела и откуда она

столь стремительно появлялась. Будь его воля, он ни

на минуту не выпустил бы Лелу из комнаты, чтобы все

время видеть ее.

После долгого пути мужчины уснули сразу и спали

крепко. Спала и сестра Деметре — хозяйка дома. Одна

только Лела не могла уснуть. Она слышала через перего

родку дыхание спящего Ваче. Много рассказывал о нем

отец, и ей думалось, что он приукрашивает юношу. Но

как, оказывается, ои был не красноречив!

Слышалось ровное дыхание Ваче. Неужели будет

иа земле столь счастливая женщина, что уснет на его мо¬

гучей руке? Но тут Лела испугалась своих мыслей, скорее

перекрестилась и пырнула под одеяло, укрывшись с го¬

ловой.

На другой день утром царица Русудан приняла ма¬

стеров.

—

Вы, наверное, видели наши новые палаты? Понра¬

вились ли они вам?

—

Истинно достойны вашего блестящего царствова¬

ния,— отозвался Деметре.

—

Нам очень понравилось, но мы видели дворец лишь

снаружи,— простодушно подтвердил Ваче.

—

Внутри он будет еще красивее и величественнее.

Золото и серебро украсят колонны и своды дворца. Полы

из нетленного дерева будут чередоваться с полами из

хрусталя и цветного мрамора, полы из цветного мрамора

будут чередоваться с полами из самоцветов. Но все это

холодная, мертвая красота. Вы, живописцы, должны вдо¬

хнуть жизнь в эти великолепные хоромы. Наполните

их синим небом и ярким солнцем, прохладным воздухом

13*

387

и огнем любви. Пусть радуются сердца наших вернопод¬

данных, пусть сияют в восхищении их глаза!

Такую работу мы можем поручить только тебе, Демет¬

ре Икалтоели. Бетанию и Гударехи оживила твоя кисть,

великий мастер. Пусть твой талант, твое вдохновение

осветят и согреют холодные стены нашего нового дворца.

Но не забудьте об одном. Бетания — божий храм,

а наши палаты — пристанище недостойных смертных. Ес¬

ли там твое искусство пробуждало мысли о небесном

и вечном, здесь нужно думать о земном.

—

Будьте надежны, благословенная царица! Поло¬

житесь на мое усердие и на усердие моего ученика.

—

Царица Тамта, которая нам ближе сестры, весьма

хвалила искусство твоего молодого мастера. Мы очень до¬

вольны, что теперь он может показать свое мастерство и

при нашем дворе. Но наш дворец — не хлатская церков¬

ка. Иное поприще — иной будет и царская благодарность.

Повстречайтесь с Мухасдзе, осмотрите дворец и, не от¬

кладывая, приступайте к делу.

Русудан поднялась. Это значило, что счастье лице¬

зреть прекрасную царицу кончилось. Художники, и тот

и другой, по очереди приложились к подножию трона и

вышли из тронной залы.

Зодчий рассказал живописцам, как задумано распи¬

сать дворец. Оказывается, Русудан пожелала, чтобы па

стенах самой большой залы были изображены ее корона¬

ция и восшествие на престол. Деметре этот зал поручил

молодому художнику, себе же взял весь остальной дворец.

Вдохновленный столь необыкновенной задачей, Ваче

в первые дни как в лихорадке набросал эскизы будущей

росписи. На одной стене, в центре композиции, колено¬

преклоненная перед богородицей Русудан прижимала

к груди и орошала слезами хитон господень. В правом

верхнем углу божественный предок дома Багратидов

Давид протягивает царице ту самую пращу, из которой

он сразил Голиафа. В левом верхнем углу мудрейший

из земных царей Соломон протягивал царице весы, ко¬

торые символизировали прославленное в веках правосу¬

дие Соломона. Великая Тамар возлагала корону на голову

Русудан. Два льва, которые на грузинских знаменах,

став на дыбы, устрашают врагов и вселяют силу в сердца

друзей, как бы сошли теперь со знамен и спокойно улег¬

лись у ног молодой царицы.

388

На второй стене Ваче решил изобразить Русудан, си¬

дящую на троне, увенчанную короной и со знаками цар¬

ской власти в руках. Позади царицы должны были тор¬

жественно выстроиться все ее славные полководцы и со¬

ветники, а перед троном распластаться ниц изъявляющие

ей, непобедимой царице Грузии, свою покорность послы

турок и персов, иракцев и византийцев, адарбадаганцев

и хорасанцев.

Русудан простерла над преклоненными милостивую

десницу, принимая под свое покровительство их, уверо¬

вавших в истину учения Христа и в могущество грузин¬

ского трона.

На третьей стене царица одной рукой осеняла крестом

из виноградных лоз, а другой наделяла изобилием: сыпа¬

лись золото и серебро, виноградные гроздья и пшеница.

Вокруг царицы расцветали сады, пересеченные каналами,

повсюду высились купола монастырей, по дорогам тяну¬

лись караваны верблюдов. А там, где царица простерла

руку с крестом, мирно паслись коза и волк. Эта компози¬

ция должна была изображать будущий расцвет Грузин¬

ского царства под властью Русудан.

На четвертой стене Ваче задумал изобразить народ¬

ное празднество в честь воцарения Русудан. То самое

празднество, которое пришлось ему увидеть, когда вслед

за Цаго и Павлиа он пришел в Тбилиси. По замыслу,

это должно было быть всенародное ликование, карнавал

с ряжеными, с водяными, с чертенятами.

Все, что задумал Ваче, было одобрено, и он пересе¬

лился во дворец. Он выбрал себе трех помощников из луч¬

ших живописцев страны. Каждый получил по стене. Ваче

вмешивался во всякую мелочь, советовал, подправлял, на¬

мечал рисунок, заставлял переделывать, если что-нибудь

выходило не по его. Но зато к четвертой стене он никого

не подпускал.

Долго обдумывал и вынашивал Ваче каждую деталь

грандиозной композиции. В его воображении мельтешило

несчетное количество лошадей и людей, все это он пере¬

ставлял, менял местами, распределяя по пространству

стены, пока все не встали на свои единственные места,

образуя стройное целое, где каждый штрих связан с дру¬

гим штрихом картины и ничего нельзя изменить в одном

углу без того, чтобы это не потребовало изменения в уг¬

лу противоположном.

389

Юная, прекрасная Русудан на белом жеребце направ¬

ляется на коронацию. Блестящая свита сопровождает ее.

Улицы полны народа. Купцы, ремесленники, женщины,

дети — весь город высыпал на улицы посмотреть на свою

царицу. У притворенных ставней мастерской, мимо кото¬

рых уж проехала царская свита, видны прижатые толпой

к стене калека на осле и девушка в белом платье. Одной

рукой девушка держит за уздечку осла, другой отстраня¬

ется от толпы. Лица девушки Ваче пока что не наметил,

но и так было видно, что она смотрит вслед удаляющейся

торжественной процессии. От свиты отстал один всад¬

ник. Повернувшись в седле, он смотрит туда, где должно

потом возникнуть лицо девушки.

Все — и празднично украшенные улицы, с коврами,

вывешенными на балконах, и толпа, и сама царица —

все это изображалось как бы увиденным с плоской кры¬

ши дома. На крыше тоже много народу, все толкаются,

протискиваются вперед, тянутся на цыпочках, чтобы раз¬

глядеть. Только один юноша безучастен к происходящему.

Он стоит вполоборота, и на лице его выражение пока еще

не самой потери, но предчувствия потери, не самого горя,

но ожидания его.

Как весной из однотонной бесцветной земли начинают

прорастать зеленые травы, алые маки, тюльпаны и все

другие весенние цветы, так постепенно проступала на сте¬