Лашарела. Долгая ночь

—

Если мы ке сделаем глупости и не спустимся к ним,

им сюда не подняться,— сказал с улыбкой сванский эри¬

стави.

—

Может, они и попробуют подняться, но расшибут се¬

бе нос,— добавил Варам Гагели.

—

Так и решим. Если они хотят воевать, пусть со¬

изволят подняться к нам. Это решение я считаю оконча¬

тельным,— обратился Иванэ Мхаргрдзели к военачальни¬

кам, столпившимся за его спиной.

—

Мы согласны,— подтвердили военачальники.

—

За султаном гонится орда Чингисхана, он не может

вечно стоять перед нашим лагерем. Или он ринется на нас

и погубит все свое войско, или станет добычей стаи вол¬

ков, идущих за ним по следу.

—

Нас обрадует и то и другое,— вступил в разговор

Бакурцихели.— Неужели он не догадался спросить у мон¬

голов, стоит ли бежать в сторону Грузии? Спросил бы у

тех, кого мы три года назад прогнали, как стадо баранов.

Да, мы прогнали тех самых монголов, которые развеяли по

ветру войска и отца Джелал-эд-Дина, и его самого. Зря не

посоветовался с ними, может быть, они отсоветовали бы

ему совать свой нос в Грузинское царство?

—

Должно быть, султан совсем ошалел от поражения

и бегства, — вставил Сурамели. — Вот и мечется из сторо¬

ны в сторону. Нет у него на земле пристанища.

—

Бойся человека, у которого нет больше ни своего

места на земле, ни имени,— медленно произнес Шалва

Ахалцихели, и это прозвучало, как изречение из какой-

нибудь книги.

415

—

Бездомная собака становится бешеной, и укус ее

бывает опасен,— добавил Дадиани.

—

Да, но в грузинском войске не найдется задниц для

зубов султана. Ведь прежде чем укусить за задницу, нужно

ее увидеть,— сказал, хохоча, сванский эристави.

Все рассмеялись на немудреную шутку добродушного

рыцаря-великана.

—

Боюсь, что монголы научили его кусаться как сле¬

дует. Сколько уж времени они гонятся за ним и кусают

именно за то самое место.

—

Да. Голову-то он всегда успевает унести, а вот

хвост...

Грузины хохотали, едва удерживаясь в седлах от сме¬

ха. Они знали, что в эту минуту, внизу, в долине, согнан¬

ный со своих земель, ожесточившийся предводитель хо¬

резмийцев думал о тех же самых монголах. Он думал о

том, как лучше использовать против грузин все, чему он

научился от своих преследователей во время многочис¬

ленных и всегда неудачных стычек. Мудр и коварен ве¬

ликий воин Чингис. Неужели Джелал-эд-Дин ничему не

научился у него за это время?

Поведение грузин в первую ночь должно было рас¬

сказать о многом. Если они действительно многочисленны

и чувствуют свою силу, вероятно, они спустятся, чтобы

напасть. Уж если нападать, то именно в первую ночь, не

дав хорезмийцам отдохнуть и опомниться. Ринулись бы

с гор, как ястребы, чтобы разгромить и развеять.

Внезапное нападение грузин могло бы обернуться им

на пользу. Если бы их успех был серьезным, то хорезмий-

ский лагерь смешался бы, может быть, Джелал-эд-Дину

пришлось бы уйти. Но даже в случае решительного отпора

все же налет грузин внес бы беспокойство в хорезмийский

лагерь, пришлось бы торопиться со штурмом Гарнисских

высот. Но об них можно разбиться, как разбивается мор¬

ская волна о скалы.

Как только стемнело, султан произвел перестроение в

войске. В центре он расположил конницу. Это были пре¬

красно вооруженные хорезмийцы. Левый фланг заняли

пешие отряды, справа расположились лучники.

Джелал-эд-Дин долго не мог уснуть. Он все глядел на

вражеский лагерь, стараясь проникнуть в сокровенные

мысли грузин, разгадать их намерения.

Грузины между тем разожгли костры. Они осветили

416

свои высоты так, словно там был не военный лагерь, да к

тому же еще и осажденный, а торжественный свадебный

стол.

Огромное зарево стояло над Гарниси, На фоне зарева

перемещались какие-то черные тени, и все это походило

на уголок преисподней, где грешники жарятся на огне.

Так казалось Джелал-эд-Дину, потому что всех грузин он

считал неверными, то есть грешниками, достойными самой

жестокой казни.

Однако голоса грузин не были похожи на стоны и во¬

пли поджариваемых мучеников. В небо возносились воз¬

бужденные голоса и радостные крики; по шуму грузинско¬

го лагеря султан понял, что грузипы ни во что не ставят

близость его, Джелал-эд-Дина, многочисленных войск и ве¬

дут себя так, точно они не на поле боя, а на храмовом

празднике.

Эта беззаботность врагов сказала опытному полководцу

больше, чем сказали бы все разведки. Было очевидно, что

грузины и не подумают спуститься вниз, чтобы обеспоко¬

ить себя ночной битвой, Они считают себя в такой безопас¬

ности, что, по-видимому, утратили самую необходимую в

условиях войны бдительность.

Но действительно ли неприступно Гариисское укрепле¬

ние? Разве не брал Чингисхан, разве не брал сам Джелал-

эд-Дин еще более неприступных крепостей? Да и какое

значение имеет неприступность тупых и холодных скал,

если люди, сидящие на скалах, недостаточно осторожны и

бдительны?

И второй день прошел спокойно. Как только стемнело,

султан приказал потушить огни, чтобы воины успели хо¬

рошенько выспаться.

В грузинском лагере, напротив, так же как и вчера,

долго не смолкал шум. Но понемногу затихло и на горе.

Один за другим погасли костры. Только кое-где, на самой

передовой линии, мерцали отблески небольших костров.

Чувствовалось, что только здесь, на передовой, не спят ка¬

раульные, тогда как весь остальной лагерь спит мертвым

сном. В тишине настороженности наступил рассвет треть¬

его дня.

В войсках хорезмийцев появились недовольные. Мно¬

гим не нравилось бесцельное стояние посреди пустынной

равнины на глазах у грузин. Иные нетерпеливо ратовали

за немедленный штурм высот, иные втихомолку подумыва¬

14 Гр. Абашидзе

417

ли, как бы сбежать домой. Уход из лагеря хотя бы незна¬

чительной части воинов поколебал бы уверенность и стой¬

кость духа оставшегося большинства. Джелал-эд-Дин знал

обо всем этом и думал, чем бы занять бездействующие

войска.

Лагерь стоял неподалеку от богатого и неукрепленного

города Двина. Было известно, что грузинского гарнизона в

Двине нет. Можно напустить на Двин жадных до добычи

адарбадаганцев или туркменов. Недовольство в войсках за¬

тихнет, появится богатая добыча. Кроме того, разорением

Двина, может быть, удастся выманить из Гарнисских скал

грузинские войска.

Грузинский амирспасалар собрал в своем шатре воен¬

ный совет. Все подтвердили согласие с первоначальным ре¬

шением — не ступать ни шагу с укрепленных высот и

ждать врага здесь, на высоте. Военный совет мог бы на

этом и закончиться. Но неожиданно слово попросил Иванэ

Ахалцихели. Это было тем более неожиданно, что именно

он ратовал с самого начала за неподвижное сиденье в

укрепленном лагере. Слово Иванэ разрушило единогласие

совета.

—

Мы рассуждаем как будто правильно, Гарниси —

неприступная крепость, и взять ее очень трудно. Нам вы¬

годнее сидеть и ожидать, что предпримет враг. Мы у себя

дома, а они пришли издалека. Мы никуда не торопимся, а

они спешат и нервничают. Они не могут стоять без конца,

они будут вынуждены атаковать нас. Дождавшись подхо¬

дящего момента, Джелал-эд-Дин обязательно пойдет на

приступ. Численность войск султана во много раз превы¬

шает наши войска. Известно, что Джелал-эд-Дин ожидает

подхода свежих войск.

Мы должны подумать о том, что совершенно неприступ¬