Выученные уроки (СИ)

— Какие-то проблемы? Мистер Поттер? Мисс Милтон? — профессор Флитвик разглядывает нас с другого конца комнаты.

Даже Флитвик не может противостоять печально известной поттеровской улыбке, и Джеймс сверкает ею в его адрес с пугающей невинностью:

— Никаких проблем, профессор. Мисс Милтон помогает мне с работой над моей палочкой.

— Я думал, она это делала сегодня ночью в три тридцать, — Брэмптон фыркает своей же шутке, и Джеймс, конечно же, как предсказуемый мальчишка-подросток, тоже смеется.

И Пенни Фэммонс, которая ненавидит меня без причины, смотрит на нас, будто унюхала что-то мерзкое и бормочет себе под нос что-то ужасно похожее на «шлюха».

Мой рот раскрылся, и я шокировано уставилась на нее. Буквально, шокировано.

— О нет, — неверяще сказала я. — Ты не посмела.

Я даже не могу выдавить ни одного слова. А тем временем Джеймс и его друзья просто смотрят, явно выглядя развлеченными.

Пенни просто ухмыляется.

— Прошу прощения, — громко сказал профессор Флитвик, грозно оглядывая класс. — Если хоть кто-то из вас хочет сдать экзамен и все-таки окончить школу, я предлагаю всем снова обратить внимание на главу двадцать два.

Все последовали его совету, потому что никто из нас не хочет провалиться, но, когда Джеймс кокетливо пытается закинуть на меня свою руку, я раздраженно ее стряхиваю. Он странно на меня смотрит, но, когда я расстреливаю его взглядом в ответ, он оставляет этот вопрос.

Пока урок не окончился.

— Что с тобой? — спросил он полурассеенно, стукаясь кулаками с Брэмптоном и Эллиотом, прежде чем повернуться ко мне и дождаться, пока я соберусь.

— Ничего, — кратко ответила я, хватая сумку и перекидывая ее через плечо.

Джеймс протягивает к ней руку:

— Слушай, давай ее сю…

Но я отворачиваюсь и прижимаю ее к себе.

— Я сама понесу свою сумку, спасибо.

— Боже, что это ты вдруг разошлась? — он идет за мной сквозь ряды столов наружу, в коридор.

Повернув голову, я расстреляла его взглядом.

— Ты не слышал эту суку? Она назвала меня шлюхой! — прошипела я, проталкиваясь сквозь толпу студентов, которые заполнили коридоры.

Джеймс, похоже, не считает это важным. Какой сюрприз.

— Ну и? — совершенно равнодушно пожимает плечами он. — Кому какое дело, что говорит Пенни? Это Пенни, она шлюха. Поверь мне, я знаю всех шлюх в этой школе.

Великий боже. И я пять минут назад называла этого идиота совершенным? Да, ну и кто теперь идиот?

— Не надо мне напоминать, — злюсь я.

Джеймс вздыхает и оборачивает руку вокруг моей талии — одна рука легла на бедро, а вторая потянулась, чтобы на этот раз забрать мою сумку. Я позволяю ему ее взять, но не реагирую на прикосновения.

— Не злись на меня, — тихо говорит он, подлизываясь. Я знаю, что он делает. Я умнее его.

— Ты даже ничего не сказал.

— Потому что Флитвик велел нам заткнуться! — я буравлю его взглядом, и он поднимает брови. — Слушай, ты хочешь, чтоб я пошел, нашел прямо сейчас Пенни и сказал ей, что она гребаная сука?

— Нет, я хотела, чтобы ты заступился за меня, когда она оскорбляла меня на глазах всего класса.

— Прости, — он смотрит на меня идиотскими щенячьими глазками, которые совсем не преуменьшают моего желания и ударить его, и сорвать одежду одновременно. — Она просто тебе завидует.

— О да, — я закатила глаза. — Это уж точно.

— Завидует, — настаивает он. — Потому что ты намного умнее ее, — он приподнимает брови и улыбается мне. — И ты намного сексуальнее ее, — он притягивает меня ближе и сжимает мое бедро, целуя в щеку.

— Ты должен был за меня заступиться, — упрямо сказала я, хотя мое упорство медленно таяло. — Я вроде как твоя девушка.

— Прости, — повторил он, его голос был прямым и искренним. Я продолжала смотреть прямо перед собой, отказываясь так легко сдаваться. — Не злись, Кейти, — тихо сказал он мне на ухо. Обычно я ненавижу имя Кейти, но, когда это говорит он, у меня мурашки по коже. Когда я ничего не ответила, он продолжил шептать. — Как я могу все исправить? Я сделаю что угодно, — он намекающе понизил голос.

— Хватит так делать, — грозно сказала я.

— Как делать?

— Так, — я снова подавила дрожь. — Хватит заставлять меня забыть, что я на тебя зла.

Джеймс смеется и качает головой:

— Ты действительно прелесть, когда злишься, ты это знаешь?

Я пытаюсь держаться, но, похоже, это проигранная битва. Я не могу продолжать на него злиться, не сейчас, когда он так на меня смотрит, и кончики его пальцев вычерчивают какие-то фигуры на моем бедре, и мысли обо всем просто мелькают у меня в голове.

— Слушай. Все знают, что Пенни — просто завистливая сука. Никто не обращает внимания на ее слова.

Ага, кроме каждой девчонки в этой школе, что ненавидит меня без причин. Я смотрю на Джеймса пустым взглядом и не отвечаю.

— Прости. Я должен был сказать ей, куда она может пойти. Не злись на меня, ладно? Мне не нравится, когда ты злишься, это меня печалит, — в нем столько дерьма, что он мог бы зваться туалетом. Но щенячьи глаза на меня действуют, как обычно, и я сдаюсь.

— Готов идти на обед?

Щенячий взгляд превращается в другой.

— Эм, у меня как бы тренировка во время обеда, — он посмотрел на часы. — И я уже почти опоздал.

Уверена, мои чувства отражаются на лице.

— Прости, — говорит он уже тысячный раз за день. — Но матч на следующих выходных. Ты знаешь, как это важно.

Ах да. Гриффиндор против Слизерина, легендарное соперничество. Обе команды были непобедимы. Победитель получит Кубок. Это единственное, о чем твердит вся долбаная школа. Не говоря уже о том, что туда прибудут скауты. Этот матч для Джеймса значит очень многое, и он не раз говорил, что все его будущее зависит от этого. Полагаю, это правда, потому что у него нет никаких планов на жизнь после Хогвартса, кроме игры в профессиональный квиддич и тонны денег…

— Почему бы тебе не пойти на тренировку со мной? А потом я отправлю Роуз на кухню, и мы сможем пообедать вместе? — он с надеждой смотрит на меня, и эти большие карие глаза такие милые и благонамеренные. Я против этого совершенно бессильна.

Я принимаю его предложение, и мы вместе идем на поле. Он держит руку на моей талии все дорогу и рассказывает какую-то чушь о чем-то, что Брэмптон сделал прошлой ночью. Это действительно довольно забавно, и, когда мы дошли до поля, я была уже в гораздо лучшем настроении. Он быстро целует меня и идет в раздевалку к своей команде. Я иду наверх на трибуны и достаю свое домашнее задание. Квиддич — не самое мое любимое увлечение и не вызывает во мне особого интереса. Так что не надо упоминать, что есть что-то, чем я могу себя занять.

Гриффиндор хорош. И Джеймс хорош. Он всегда говорит, что половина команды его ненавидит за то, что он так с ними жесток, но они должны быть ему благодарны, потому что он превратил их в нечто совершенно фантастическое. Они летают как хорошо смазанная машина, и почти безукоризненно читают реакцию друг друга, и предугадывают каждый шаг. Ловец — маленькая первокурсница по имени Челси, та, которой Джеймс заменил Ала, и с чего началась вся эта вражда. Я не уверена, что это было плохо, потому что Челси просто великолепна. Она очень маленькая, поэтому ей легко летать среди других игроков и ускользать от бладжеров.

Я немного отвлеклась от домашней работы, заглядевшись на их тренировку. Особенно на Джеймса, он потрясающе летает. Он летает так, будто рожден для этого, будто это в его генах, что, конечно, правда. Очень часто он смотрит на меня и улыбается, а я не делаю вид, что меня это не заводит. Клянусь, эта улыбка меня однажды просто убьет. Он такой сексуальный, и то, как он покрыт грязью и потом делает его только еще привлекательнее. Конечно, когда я подойду поближе и принюхаюсь, я сменю мнение, но издалека это только вызывает миллион гадких мыслей, которые не подходят благовоспитанному префекту, уверена. Думаю, это хорошо, что я точно не самый благовоспитанный префект. Я среди них паршивая овца, но это меня не особо волнует.