Выученные уроки (СИ)

Когда одна его рука отчаянно хватает меня за обнаженную кожу на талии, я уже больше не выдерживаю. Заставив себя прервать поцелуй всего на секунду, я встаю и смотрю на него сверху вниз. Он смотрит на меня в замешательстве, но одна его рука все еще неуклюже лежит на моей талии. Я вздыхаю и опускаю руки, чтобы схватиться за полы моей рубашки, и стаскиваю ее через голову. Я не думаю о том, что делаю, потому что я испугаюсь и передумаю. Теперь слишком поздно. Я полураздета, и Скорпиус смотрит на меня так, будто это в первый раз, когда он даже видит бюстгальтер. Во всяком случае, вживую.

Я не буду лгать. Неловко быть настолько раздетой, и я быстро опускаю голову, чтобы поцеловать его, так что мне не приходится смотреть ему в лицо. Я знаю, это глупо, но я никогда такого раньше не делала, и намного легче, если не приходится смотреть в глаза. Он не знает, что делать с руками, потому что бесцельно шевелит ими на моей талии.

— Это грудь, Малфой, — бормочу я, прерывая поцелуй на секунду, но избегая смотреть ему в глаза. — Ты можешь потрогать.

И он это делает. Неловко.

Вся эта ситуация неловкая, и я знаю, что он должно быть по меньшей мере так же взволнован, как я. Это очевидно по тому, как кончики его пальцев едва касаются меня, прежде чем сразу же переместиться в более безопасную зону на шее. Определенно, даже голой кожи на шее и спине — уже слишком много. Ну и хорошо, вообще-то. Я тоже не знаю, что делать.

Звук чьей-то аппарации тут же вырывает нас из гормонального бессознательного состояния, мы отстраняемся так, будто нас кто-то оттолкнул друг от друга. Я встаю в ту же секунду, как он откатывается в сторону. Я чувствую, как мое лицо начинает гореть, что приводит меня к осознанию, что идиотская краска залила все мое тело. Обычно это не проблема, но, так как я стою тут полуголая, сейчас это так.

Я хватаю рубашку и быстро натягиваю ее через голову, пока Скорпиус хватает куртку. Стук в дверь пугает меня, хотя я и знала, что надвигается. Скорпиус не ждет, пока я втолкну его в шкаф, он запрыгивает туда сам, закрывая за собой дверцу.

Это снова мама, и она странно на меня смотрит.

— Что случилось с твоими волосами? — спросила она, и я дотрагиваюсь до них, понимая, что они спутаннее и растрепаннее обычного. Отлично.

— Я спала, — быстро вру я. Она, наверное, не купится, учитывая, что не так долго ее не было. Но она ничего не говорит, только оглядывает меня с головы до ног.

— Ну, я пришла проверить, не проснулся ли Лэндон. Забыла сказать тебе, что он должен поесть, как проснется, лишь небольшой перекус, чтобы он продержался до обеда.

Я растерянно киваю, пытаясь заставить ее скорее уйти.

— Ага, хорошо.

— Я скоро вернусь. Папа тоже должен скоро быть дома.

— Ладно, хорошо.

Мама странно меня разглядывает. Она знает, что что-то не то, но не знает, что. Но даже если догадывается, то не позволит себе в это поверить.

— Хорошо, ладно, увидимся позже.

Когда она уходит, дверь шкафа со скрипом отворяется. Скорпиус неуклюже вышел оттуда, его собственные волосы в кошмарном беспорядке. Не могу даже представить, как тогда выглядят мои.

— Ну, — робко сказал он. — Я, наверное, пойду.

Я киваю, ненавидя себя за то, что так ужасно хочу, чтобы он остался.

— Да, пока папа не пришел.

Он тоже кивает:

— Ага, — проходит секунда, и мы смотрим друг на друга, отлично понимая, что именно могло бы произойти, если бы мама не заявилась. Это делает воздух в моей комнате очень вязким. — Я рад, что мы поговорили.

Поговорили. Точно.

— И я, — сбивчиво отвечаю я. — Ты лучше иди назад через камин. Ты знаешь, тебе не надо все время летать.

Он снова кивает:

— Хорошо.

Снова неловкая тишина. Это раздражает. Я беру его метлу и веду за собой:

— Я провожу тебя вниз.

Он следует за мной, и мы идем вниз по лестнице в полной тишине. Когда мы добираемся до гостиной, я протягиваю ему метлу, и мы странно друг друга разглядываем.

— Ну, увидимся? — это вопрос. Он смотрит на меня, приподняв брови, и в его голосе что-то близкое к надежде.

— Если понадобится, можешь вернуться, — искренне сказала я. Я не знаю, насколько серьезно он насчет убийств, но я не вынесу, если ему причинят боль. В любом виде.

— Я напишу тебе, — обещает он. — И сообщу, что случилось.

— Меньше недели, — говорю я, напоминая, сколько осталось до школы.

— Меньше недели, — соглашается он.

И потом снова меня целует. Этот совсем не такой, как те поцелуи наверху, это совершенно нечто другое. Мягкий и нежный, и очень, очень искренний.

Секундой позже он вступает в огонь и исчезает. Я стою и смотрю, как к пламени возвращается нормальный цвет, а потом оно растворяется. Я ошеломлена и сконфужена. Я не знаю, что и думать, и точно не знаю, что будет дальше.

Но я знаю, что я ему правда нравлюсь. Правда.

========== Глава 38. Лили. Жалобы ==========

Одинокая.

Это я. Я одинока в своем доме среди своей семьи. Никто со мной не говорит, но я думаю, что не должна удивляться, потому что никто ни с кем не говорит. Вся семья завернулась в одиночество. Разница между ними и мной в том, что они так предпочитают. А я это ненавижу. Ненавижу, когда не с кем поговорить, и ненавижу быть одна.

Мама часто остается в своей комнате. Время от времени она уходит на работу на пару часов, а потом возвращается домой и готовит ужин, который никто не ест. Она пытается улыбаться и быть нормальной, но ужасающе проваливается в этом. Так что тогда она идет назад в постель. Джеймс заперся в своей комнате, бесится там на весь мир да пишет Кейт сентиментальные письма (для протокола, у меня нет доказательств, что он вообще пишет любовные письма, просто для красного словца — но в настоящий момент я бы в этом не сомневалась). Ал тоже все время в своей комнате. Могу поспорить, он не готовится к СОВам. Ну и папы, конечно, тут нет.

Он приходил в первый день нашего приезда, и мы, наконец, сели и поговорили об этом. Это в смысле «расставание». Они не называют это разводом, потому что, по их словам, не знают еще, развод ли это (Я закатываю глаза, хотя знаю, что вы не видите).

Думаете, после всего этого они дали нам грандиозный ответ, да? Нет. Мы получили какую-то отмазку, что времена, дескать, меняются, и что они хотят отдохнуть и проверить, что делать дальше. Им нужен перерыв, чтоб разобраться в себе и попытаться все исправить. Дерьмо собачье. Гребаное собачье дерьмо. Кто берет перерыв, чтобы все исправить? Назовите меня идиоткой, но как конкретно это может помочь? Как, черт возьми, предполагается исправить проблему в отношениях с кем-то, если вы с ним расходитесь? В этом нет никакого смысла.

И я на это не куплюсь. Это глупо и просто эгоистично. Как вы вдруг можете стать совершенно новой личностью, которая даже не знает, любит ли человека, с которым прожила в браке почти двадцать лет? Я думаю, это смешно. Они разрушают всю нашу семью просто потому, что они сами себя не знают? И это все, что было. Никаких романов, никаких незаконнорожденных детей, ничего. Я знаю, что тетя Гермиона уже говорила, что этого не было, но я все еще почти жду, что она, наверное, ошиблась. Я почти этого хочу. Хотя бы тогда будет оправдание. Будет настоящая причина для всего этого дерьма. Не какой-то идиотский кризис среднего возраста.

Мне надо прекратить так часто сквернословить. Если я не прекращу сейчас, то превращусь в своих братьев, и тогда мама попытается вымыть мне рот с мылом или что-то вроде этого. Но на самом деле нет. Она сдалась в отношении нас, думаю. Она просто приняла, что больше нас не контролирует, наверное, в этом причина, что Джеймс такой. Никто больше не пытается. Мама и папа уже давно сдались в отношении него, и теперь он живет так, как они от него и ожидают. Он на самом деле и вполовину не такой ужасный, как вы думаете, но я не осмелюсь ему это сказать. Ему нравится продолжать притворяться, что он действительно такой плохой. Правда в том, что Джеймс всегда был добр по отношению ко мне (большую часть времени, конечно, полно моментов, когда он совершенный идиот). Но вообще, он ко мне обычно хорошо относится и всегда заступается, если я в беде. И я знаю, что, если меня кто тронет, он тут же придет и надерет им задницы. И Кейт его изменила. Он совершенно не в себе, и ему на это даже плевать. Она мне нравится, впрочем, и я рада, что это она, а не одна из тех безмозглых дурочек, с которыми он обычно прогуливался. Кейт умная, забавная и может выбить из него дерьмо, если понадобится. Мне это нравится.