Север помнит (СИ)

Он сгорел, как ему велела красная женщина. Эту часть он хорошо помнил. Он взлетел вверх в клубе дыма, словно злой волшебник из сказки, и последнее, что он увидел – это лед, с шипением тающий и превращающийся в пар вокруг его тела, его настоящего тела. Он видел, как красная женщина уходит, не убегает, а быстро уходит, и казалось, что она хочет покинуть это место, прежде чем все случится. А потом настала мучительная, затягивающая, удушающая, уничтожающая тьма, он боролся с ней каждой частичкой своего измученного естества, а потом понял, что…

…летит.

Этот миг был таким кратким, что Джон даже решил, будто ему это привиделось – или явилось во сне, который, может быть, до сих пор ему снится. Он вырвался из тьмы вместе с огромным чудовищем, он и был этим чудовищем - чешуя, мышцы, огромные кожистые крылья, треугольная голова, острые клыки, глубоко посаженные глаза и пламя. Это пламя сожгло дотла какого-то незнакомого юношу, а чешуя отливала зеленью и бронзой в свете факелов, освещающих ступени огромной пирамиды. Но он был там лишь на одно мгновение, прежде чем нечеловеческий разум – более сильный и более дикий, чужеродный и враждебный, чем разум Призрака – овладел им и вышвырнул его вон, так же легко, как собака отшвыривает крысу.

Дракон. Я был внутри дракона. Как, почему и где – этого Джон не знал. Он уцепился за это воспоминание, словно утопающий за соломинку, как будто оно могло помочь ему понять остальное. Нужно вернуться к Стене. Я должен вернуться на свой пост.

Чем ближе он подходил к массивной ледяной стене, тем более странно себя чувствовал. Как будто что-то толкало его назад, запрещало приближаться к Стене. Он не понимал, что происходит и как вообще он оказался по эту сторону Стены, но он знал, что ближе ему не подойти. Стену защищают могущественные заклятья. Мертвые не могут пройти.

Он повернул голову и увидел волка.

Призрак, подсказала память, но Джон знал, что это не он. Может быть, все-таки это сон? Тогда почему же огромный серый лютоволк с золотыми глазами бежит к нему, словно давно его знает, как будто…

- Лето. – Слово пришло на его уста, словно молитва. Он уже видел раньше лютоволка своего брата Брана, когда тот набросился на теннов, и благодаря ему Джону удалось забрать лошадь старика и ускакать в Черный Замок, унося в ноге стрелу. Но сам Бран мертв уже много месяцев, он был мертв уже тогда, когда лютоволк пришел ему на помощь. В некотором роде, я жил в теле Призрака. Может быть, и Бран так же живет в теле Лета.

При этой мысли сердце Джона сжалось от тоски. Он протянул руку, которая оказалась странно черной в тусклом лунном свете, и Лето лизнул ее. Тогда он упал на колени и зарылся лицом в шею лютоволка.

Несколько мгновений Лето стоял смирно, потом вывернулся из объятий Джона и потянул его за плащ, заставляя встать и идти за ним. Все, что происходило, было совершенно нереальным, и поведение волка показалось Джону вполне разумным. Он осторожно последовал за Летом, хрустя снегом при каждом шаге, и только теперь заметил, что от его дыхания не идет пар. Но это было не самое странное, что с ним произошло, поэтому он решил не обращать внимания.

Они шли долго. В конце концов он узнал лес в миле к северу от Стены, и скоро они уже продирались среди деревьев. Лето бежал впереди, иногда останавливаясь и оглядываясь, чтобы удостовериться, что Джон идет за ним. Джон все гадал, куда они идут, потом увидел вспышку красных листьев и наконец понял.

Лето вбежал в богорощу и остановился, принюхиваясь. Он прокрался вперед, поднял переднюю лапу, вздыбил шерсть и зарычал на кого-то, кого Джон не видел, затем вернулся. Сверкая глазами в темноте, он подбежал к дереву в центре богорощи и сел на снег.

Джон с любопытством смотрел на жутковатое резное лицо с плачущими глазами и широким ртом, листья дерева казались женскими волосами. В неверных движущихся тенях ему показалось, что он увидел…

Нет, невозможно…

С дерева на него смотрел Бран. Джон встретился с ним взглядом, и если у него и были сомнения в том, что он спит, они бесследно исчезли. Джон смотрел на брата, бессознательно протянув к нему руку. Бран?

«Тебе не кажется, это я, Джон, - осторожно произнес Бран. – Я под холмом, с Трехглазым Вороном. Холодные Руки привел меня сюда. Я не умер, но у меня нет времени на объяснения. Лето нашел тебя – я не знал, где он был. Но мне нужно, чтобы ты проник внутрь деревьев. Ты должен знать».

- Проник внутрь деревьев? – вслух повторил Джон. – Бран… это все взаправду?

«Нет, не взаправду, - ответил Бран. – Было бы слишком опасно приводить тебя сюда».

- Но я ведь здесь? В богороще?

«Конечно, ты здесь».

- Почему тогда слишком опасно?

«У Стены собрались тысячи упырей и Иных. Десятки тысяч. Путь, который ты прошел, невозможен для живого человека».

Джона словно ударили в живот. Для живого человека.

- Скажи мне, - взмолился он, – я жив?

Бран на мгновение замолчал, а потом сказал:

«Ты должен сделать это, Джон. Даже Дети Леса не смогут дольше сдерживать Иных. Они… близко. У нас мало времени. Мне нужно, чтобы ты сделал это. Пожалуйста».

- Я не знаю, как, - признался Джон. – Покажи мне.

«Я покажу. - Бран взглянул на своего волка, и Лето подошел ближе. – Это проще, чем кажется. Ты уже опытный оборотень. Все, что тебе нужно делать, это спрашивать. Рог спрятан где-то здесь, но я не знаю, какой он».

- Рог…? – в душу Джона закралось ужасное подозрение.

«Ты сможешь увидеть то, что видели деревья. Ты должен выяснить. Я… я не могу, я пробовал. Ты другой, и у тебя получится. Я видел огонь, я видел красный меч, но не мог его коснуться. Я не знаю, что он и где он, но он тебе нужен, Джон. Он тебе нужен!»

Это породило у Джона новую волну вопросов, начиная с того, кто такой Холодные Руки и связано ли это со странным состоянием его собственных рук. Но потом его кольнуло слабое воспоминание… Сэм как-то упоминал, давным-давно и очень далеко… Что-то связанное с Сэмом и рогом, сломанным рогом, который Джон нашел на Кулаке Первых Людей. Он отдал его Сэму на хранение… тогда еще он нашел тайник с драконьим стеклом, завернутым в черный плащ брата Ночного Дозора.

Все эти мысли порхали перед Джоном, словно южные птички, не даваясь ему. Это сводило с ума. Он сосредоточился и решил, что войти внутрь деревьев – не так уж и невыполнимо, и прыгнул.

Сначала все казалось ему нечетким и перемешанным, как будто бы он достал нож и порезал собственные мысли на мелкие кусочки. Он видел Брана, Лето, деревья, Стену, ночь и луну, и даже на мгновение увидел бесчисленных белых призраков, извилистым строем тянущихся по снегу. Он чувствовал удары веток, и ему казалось, что если бы он все еще был в своем теле, то полетел бы вверх тормашками. В первый раз он пробовал проникнуть внутрь неживого существа – более того, впервые он пытался проникнуть внутрь кого-то осознанно. С Призраком все происходило естественно, во сне или в полубессознательном состоянии, и он стал понимать это лишь незадолго до своей первой смерти. Призрак всегда был его частью. Но сейчас это была борьба, он сражался с твердым деревом, чувствовал теплый сок, вязкий, словно кровь. Наконец, с последним рывком дерево приняло его.

На мгновение он нырнул в темноту, словно камень, падающий в колодец. Он постарался сфокусироваться на Кулаке Первых Людей; это место показалось ему самым удобным для начала поиска, если он правильно понял совет Брана. Но тут его очень сильно тряхнуло, он перевернулся, открыл глаза и обнаружил себя в другом месте, в другом времени.

Это был Кулак, Джон сразу это понял. Он узнал скалистый выступ, который дал имя этому месту. Оголенные костяшки пробивались сквозь каменистую осыпь и низкорослые деревья. Но там не было ни частокола и укрепленного лагеря, который воздвигли черные братья, ни даже пугающих руин, в которые превратился замок, когда туда добрались мертвяки. Он слышал эту историю от Сэма. Каменная гряда была еще нетронута. Солнце уже садилось, и в его угасающем свете Джон увидел одинокую фигуру в черном, несущую сверток.